Сьюзен Мейер - Быть только твоей

От этих слов у Кейт в животе все перевернулось. До чего же не хотелось видеться с Максом! Но если бы она не приперла его к стене, связав обещанием, тот снял бы телефонную трубку и натравил на Кейт целую свору юристов. А так, по крайней мере, можно самой диктовать условия, решать, когда Макс увидит дочь. И надо во что бы то ни стало удержать свое преимущество.

Макс вышел из дома на Элм-стрит со слезами на глазах. Одно из величайших событий его жизни – первое объятие с дочерью было таким кратким. И она обняла его лишь после того, как мать попросила ее это сделать.

Что ж, наверное, Триша еще боится его – все-таки он для нее пока почти незнакомец. Нужно относиться к этому спокойно.

В голове теснилось множество мыслей. Макс злился на себя за то, что разрушил семью. Хотелось злиться и на Кейт, но одновременно внутренний голос убеждал, что не стоит этого делать. Эмоции настолько переполняли душу, что Макс не мог точно определить, правильно ли он поступает.

Сев в свою машину, он набрал номер личного секретаря.

– Привет, босс! – прозвучало из сотового.

– Сегодня я уже в офис не вернусь.

Ответом была долгая пауза. Аннет единственная знала, что шеф отправился на встречу со своей дочерью.

– Все в порядке? – наконец спросила секретарь.

– Все просто замечательно.

– А по твоему голосу не скажешь.

Аннет была сорокапятилетней матерью четверых детей и очень мудрой женщиной. Ей Макс доверял.

– Мне нужно все хорошенько обдумать.

– Разговор с женой пошел не так?

Разговор? Да они почти не говорили – и то чуть не поссорились.

– Мы не поскандалили.

– Ну, уже неплохо.

Макс рассмеялся:

– Слушай, сегодня ведь вечер пятницы, а ты не брала выходной уже дней десять. Почему бы тебе тоже не отправиться домой?

– Об этом меня не нужно просить дважды, – обрадовалась секретарь и дала отбой.

Приехав к себе, Макс вошел в дом и застыл в прихожей, вспоминая, как когда-то Кейт встречала его у порога. Они так любили друг друга! А сейчас едва могут друг с другом разговаривать.

Макс прошел на кухню, радуясь, что у домработницы нынче выходной, а мать отправилась в Хьюстон навестить друзей. Вот и хорошо. Никто не будет беспокоить. Не нужно говорить с матерью о всяких пустяках или сообщать ей, что у нее, оказывается, есть внучка.

Макс поморщился. Узнав такую новость, мать либо страшно разозлится, либо расчувствуется. Придется ей напомнить, что у Кейт были веские причины уйти из семьи.

Он вошел в свою спальню. Ее и еще несколько комнат в доме Макс, бросив пить, обставил по-новому, чтобы его не мучили воспоминания. Воспоминания не только о том, как он занимался любовью с Кейт, но и об их ссорах, случавшихся по его вине. Даже сейчас, закрывая глаза, он, казалось, слышал голос Кейт, умоляющей его бросить пить, и свои высокомерные заявления, что с ним и так все в порядке. Каким же идиотом он был!

Быстро переодевшись в плавки, Макс направился к бассейну, прыгнул в него, подняв тучу брызг, а затем вынырнул и встряхнул головой.

– Эй! – раздался вдруг голос Кейт, и сердце Макса екнуло. Он обернулся.

– Привет!

Она подошла ближе к краю бассейна.

– Я… Мы так и не обсудили, как часто ты будешь встречаться с Тришей. – Она замолчала и слабо улыбнулась. – Когда я позвонила в офис, Аннет сказала, что ты уже уехал домой. – Улыбка Кейт стала шире. – Это хорошо, что она все еще работает с тобой.

Макс подплыл к краю бассейна и вылез из воды. Стоило ему увидеть Кейт здесь, как в памяти всколыхнулся еще целый рой воспоминаний. Может быть потому, что она совсем не изменилась – словно и не уходила. Казалось, у него по-прежнему есть право обнять и поцеловать ее.

Макс шагнул вперед, Кейт сделала шаг назад и продолжила:

– Мы не договорились, когда ты в следующий раз придешь к Трише. Завтра суббота. Я подумала, что у тебя, возможно, найдется время, чтобы повидаться с дочерью.

– Да, конечно.

– Вот и отлично, – неуверенно улыбнулась Кейт.

Максу вспомнилось, как когда-то она, смеясь, стояла тут в зеленом бикини, и ее волосы блестели на солнце.

– В час дня не слишком рано?

– Нормально. В полдень я повезу маму в больницу. К часу мы с Тришей уже вернемся.

Макс кивнул.

– Ну, я пойду, – нерешительно сказала Кейт.

Отчаянно захотелось побыть с ней еще хоть немного, узнать, как она жила, какой стала за эти восемь лет.

– А может, останешься, и еще что-нибудь обсудим?

Кейт приставила ладонь ко лбу, загораживая глаза от солнца.

– Нам действительно нужно кое о чем поговорить.

– Например, алименты. Я ведь не дал тебе ни цента за эти восемь лет. Наверное, должен тебе теперь целую кучу денег.

– Полагаю, я лишилась права на алименты после того, как сама ушла от тебя.

– Я так не думаю.

– Не беспокойся на этот счет.

– Я не беспокоюсь. Просто… Просто я… – Макс провел рукой по волосам. – Я хочу расспросить тебя о Трише: что она любит, кто из учителей ей больше нравится, какая еда у нее самая любимая. – А в глубине души ему хотелось наслаждаться звуками голоса Кейт.

– Она – обычная девочка. Что о ней можно сказать?

Макс повел Кейт к двери, ведущей в дом.

– Расскажи мне, когда у Триши появился первый зуб, каким было ее первое слово.

– Конечно.

Кейт снова охватило чувство вины. Макс, ни в чем не обвиняя, мягко дал понять, что пропустил такие важные события в жизни дочери. Можно ли сердиться на него за то, что ему хочется о них узнать? К тому же, это поможет ему сблизиться с дочерью, а также, возможно, удержит от попыток заполучить над ней опеку.

Разумеется, Кейт не собиралась налаживать с Максом дружбу, но, в любом случае, им теперь придется общаться друг с другом. Разговор поможет преодолеть ощущающуюся между ними неловкость.

Когда Кейт, войдя в дом, увидела, что в гостиной остался тот же интерьер, ее охватило сильное волнение. Может, Макс и не пожелал возиться с перестройкой выбранного когда-то Кейт камина из зеленого мрамора и перекладкой паркета. Но почему он не поменял мягкую мебель, хотя давно уже пора это сделать? А для чего сохранил купленные ею безделушки и картины?

– Принести чаю со льдом?

– Да, спасибо, – ответила Кейт, чувствуя ком в горле. Вспомнилось, как они с Максом впервые вошли в этот дом, в котором еще не было внутренней отделки. Они украшали это место по своему вкусу. Кейт провела ладонью по подлокотнику кресла из светлого дерева.

Макс, вернувшись с кухни, подал ей стакан с чаем.

Вскинув глаза, она поблагодарила его, и тут же ее сердце сжалось от волнения. Кейт на миг показалось, что вернулось то счастливое время, когда Макс был так молод и так ласков с ней – словно и не было последних тринадцати лет. Над ним тогда еще не довлела обязанность участвовать в семейном бизнесе.