Ольга Вечная - F 20. Балансировать на грани

— Конечно, я все устрою.

— Олег, — плачет, — я хочу родить ребеночка.

— Тогда у тебя будет ребеночек, — убаюкиваю.

— Я хочу от тебя.

— Значит, будет от меня.

— А он не будет болеть?

— Мы научим его жить, не нервничая, он никогда не будет болеть.

— А можно прямо сейчас?

— Нужно, — целую ее в лоб, — только дай мне пару минут отдышаться, — прижимаю ее к себе, прикрываю глаза, облегченно выдыхая. Неужели мы победили на этот раз? О, Господи, она почти попала в ад, через который пришлось пройти мне. Сколько жизней испорчено из-за ненужных стрессов, из-за неприятностей, о которых через неделю и не вспомнишь. Мы слишком близко принимаем к сердцу вещи, которыми по-хорошему следует пренебречь, проблемы, решения которых у нас перед носом. Нужно лишь протянуть руки…Нет, я ее не отдам, чего бы мне это не стоило. У Али все будет хорошо.

Мы идем в душ, и я помогаю ей умыться, а потом мы любим друг друга без всякой защиты, под струями теплой воды. Когда она начала меня ласкать, от предвкушения перспективы почувствовать ее ТАК, у меня закружилась голова. Она все еще не в себе, наверное, мне следовало уложить ее спать, а уже завтра обговорить ее спонтанную идею, но я слишком боюсь ей перечить, пока она в таком состоянии, я готов сделать все, лишь она успокоилась, почувствовала себя в безопасности.

— Боже! — выдыхаем мы друг другу в губы, когда я оказываюсь внутри, и скорее, чем моя совесть успевает что-либо прошептать, я начинаю двигаться, улетая.

— Я буду с тобой, — говорю я, понимая, что вот-вот достигну пика, все сильнее ускоряясь.

— Олег, я люблю тебя, — шепчет она. Я кончаю, слушая самые прекрасные слова в мире. Кажется, что она очень медленно поет мне их в ухо, после чего те эхом еще несколько минут отдаются от стенок как будто бы пустой головы.

Олег

Навороченный коммуникатор лежал на кухонном столе потускневшим экраном вниз. Отхлебнув холодной воды из стакана, я посмотрел на холодильник, раздумывая, съесть ли мне бутерброд, прежде чем позвонить Нине, или же сначала решить дела, а потом позавтракать. Перевел взгляд на темно-синий корпус телефона, брезгливо толкнул его пальцем. Теперь я понимаю, что ощущают победители, герои, спасшие жизни людей. Понятия не имею, откуда это чувство, но с тех пор, как я отключил ее сотовый — а это в любой другой ситуации являлось бы сверх наглостью с моей стороны — я понял, что изменил ее жизнь. А еще, что самое главное, я успел это сделать до того, как ей начали звонить с работы.

Аля сладко спит за стенкой, надеюсь, ей снится что-то хорошее. Я плотно задернул шторы в спальне, включил кондиционер, чтобы не было душно, укрыл ее хорошенько — надеюсь, она проспит еще часа три-четыре.

Я же обещал обо всем позаботиться.

Беру свой телефон, набираю номер Нины.

— Как не выйдет на работу? Какой еще отпуск?! — Нина возмущается так, будто Сергей вчера переписал на нее «ЭД точка ру» и теперь успех компании ее касается в большей степени, чем рядового наемного работника, — дай мне ее немедленно!

— Нина, мы с Алей берем неделю отпуска. К сожалению, мы не можем заехать в офис, поэтому просим, чтобы ты прислала на почту образцы заявлений, мы их подпишем и отправим с курьером.

Через полчаса Нина мне перезванивает:

— Сергей говорит, что ты можешь катиться ко всем чертям, а Аллу Константиновну он ждет через полчаса в своем кабинете. Олег, лучше не злите Сергея, он в очень плохом настроении и не понимает подобных шуток.

— Хорошо, как хотите. Тогда Аля берет больничный.

Ну, я же обещал обо всем позаботиться.

Следующей, кому я позвонил, была моя мама. К тому времени, когда сонная Аля выплыла из спальни, шаркая мягкими тапочками по полу, у нее уже был готов больничный лист на две недели. Аля молча забралась ко мне на колени, обняла за шею и снова опустила ресницы. Я принялся ее укачивать, как вчера вечером, прижимая к себе.

— А сколько сейчас времени? — спрашивает она тихим голосом.

— Понятия не имею. Аль, а когда ты в последний раз была на море?

Уже следующим вечером мы летели с огромной скоростью в комфортабельном Боинге прямиком в Турцию. Девушка из туристической компании с полуслова поняла, что от нее требуется, и подобрала для нас с Алей уютный отель, находящийся вдали от шумных баров и дискотек. Разумеется, уровень обслуживания был выбран пять звезд и все включено, чтобы не беспокоиться о пустяках. Мы хотели уехать туда, где можно ни о чем не думать, забыть обо всех проблемах, об ответственности и о людях, которые на нас надеются, которым мы что-то должны.

Помимо нас в отеле «Санрайз» отдыхали пожилые семейные пары в основном из Германии и Австрии, а так же молодые семьи с маленькими детьми. Песочный пляж располагался на территории отеля буквально в трех минутах ходьбы, но мы в основном нежились в шезлонгах у бассейна. Мы много спали, ели в основном фрукты и овощи, насыщая организмы полезными веществами, бартером забирая у горячего южного солнца драгоценный витамин D, взамен предоставляя лишь накопившуюся в каменном городе усталость и негатив. О том, как отреагируют коллеги на наш бронзовый загар после пребывания в больнице, — а мама уж позаботилась о таком диагнозе для Али, что ни у кого сомнений не осталось, что девушка нуждается в срочной госпитализации, — мы решили пока не думать.

— Признайся честно, говорит мне Аля, — тебя подослали конкуренты нашей компании, чтобы ты испортил мне карьеру, — смеется, — понятия не имею, как у тебя это получается, но я впервые за свою жизнь сейчас думаю только о себе. И поступаю так, как хочется именно мне.

— Аля, так живут счастливые люди. Поверь мне, есть вещи важнее, чем стремление оправдать ожиданий родителей, начальства, друзей.

Мне нравилось дать советы Але, в такие моменты я как будто ненадолго возвращался в прошлое, во времена врачебных практик, когда к моим рекомендациям прислушивались пациенты. Уже много лет я не позволял себе ничего подобного, хотя возможности были.

Шизики часто помогают друг другу в психбольницах. У нас говорилось так — «сошел с ума сам — не дай сойти другому». Те психи, которые что-то соображали, делились своими наблюдениями, давали консультации, причем с таким умным видом, что новенькие слепо верили, внимали с открытыми ртами. Грубо говоря, исполняли повороты на левой пятке, чтобы избавиться от какого-нибудь побочного эффекта, например, сухости во рту. Кстати, многие клялись, что это действительно помогает. Каюсь, я тоже один раз попробовал, но мне, увы, не помогло, вероятно, плохо вертелся. С другой стороны, невозможно было ни признать, что от неусидчивости подобные движения действительно помогали, — вместо того, чтобы рассекать по коридору, а исполняешь пируэты на одном месте. Хотя других пациентов, таких как я, например, непрерывное мельтешение перед глазами сильно раздражало, и они, то есть я, периодически жаловались медперсоналу, отчего, впрочем, не было никакого толку. Я никогда никому не давал советов. Я же уже не был врачом, какое я имел право? Сигаретами делился, это было, но давать советы — ни за что.