Джорджия Ле Карр - Раненный зверь (ЛП)

Ура! Что за удовольствие.

Дом поднялся и пошел проводить Франко до входной двери. Я слышу их голоса, доносившиеся до меня, пока они углубляются в квартиру. Чувствуя себя совершенно беспомощной, я встаю. Вау. Почему пол колышется? Я выставляю ногу вперед, потом другую, и таким образом передвигаюсь, опираюсь на перила балкона. Город блестит огнями, похожий на кровать, вокруг которой стоят свечи. Я слышу, как закрывается входная дверь, Дом возвращается на балкон. Я медленно поворачиваюсь. Поднимается ветер и кидает волосы мне в глаза, я пытаюсь их отстранить.

Дом не приближается, просто стоит и наблюдает за мной. Я не вижу выражения его лица, он стоит в тени, но его тело напряжено. Я почему-то думаю о том, как он вчера набросился на меня и как бесстыдно я ответила ему.

— Мне кажется, я хотела бы еще выпить, — с трудом произношу я.

— Конечно. Что ты хочешь?— его голос звучит холодно и отстранено, он действительно имеет ввиду то дерьмо, которое сказал мне ранее.

— Я хочу то, что Франко доставал из морозилки.

— Не уверен, но думаю, я знаю, что это такое, — он улыбается. — Не хочешь войти внутрь? Становится немного прохладно.

— А тебя это беспокоит?

Он подходит ко мне и хватает меня за руку.

— Если честно, ты ведешь себя так, словно собираешься выпрыгнуть вниз. Мне будет намного спокойнее, если мы войдем внутрь.

— Да?

Он вздыхает.

— Боже, ты пьяна.

— Мне казалось, тебе нравится, когда я пьяная.

— Пошли. Я налью тебе граппы.

Мы идем в кухню, и я сажусь за столешницу, он открывает морозилку.

— Мне кажется я там увидела мороженое?—заинтересованно спрашиваю я.

Он вытаскивает коробку.

— Дай посмотреть. Мороженое джин-тоник! Где ты его взял?— восторженно кричу я.

— У меня покупает его сестра. Она любит его, но сейчас сидит на строгой диете и ест только все натуральное, поэтому она держит его здесь, поскольку здесь может есть сколько угодно. Но у меня такое чувство, что точно такая же упаковка есть в морозилке у Шейна, Джейка и мамы.

Его лицо смягчается, когда он говорит о своей сестре, и вдруг мне становится грустно. Я так хочу этого прекрасного, неповторимого мужчину, но он совершенно не хочет меня. Вернее, он хочет меня только для секса, а не в болезни и в здравии, пока смерть не разлучит нас.

Он смотрит на меня с изумлением.

— Ты готова променять граппу на мороженое?

Я задумываюсь над его вопросом.

— Могу я полить мороженое граппой?—интересуюсь я.

— Ты серьезно?— спрашивает он, хмурясь.

— Конечно, серьезно,— настаиваю я.

Я сижу на высоком хромированном стуле, (поверьте, это подвиг, когда ты такая пьяная, как я) кладу локти на блестящую поверхность столешницы и наблюдаю, как он ложкой зачерпывает мороженое из контейнера. Боже, как он черпает ложкой мороженое— это так сладко, что мне хочется положить мороженое на его тело, и наблюдать, как она тает, а потом все слизать. Он поднимает бутылку граппы и смотрит на меня.

— Уверена?

Я машу рукой, показывая, что согласна.

Он обливает мороженое ледяной граппой и ставит передо мной. Достает из ящика ложку и кладет ее рядом с миской. На самом деле, все выглядит довольно-таки вкусно. Видно, я нашла самую выигрышную комбинацию.

Я наполняю ложку и кладу в рот. Оооо! Мои глаза расширяются, рот перекашивается. Ой!

Его реакция достойна восхищения, он вовремя убирает миску в сторону, потому что я плююсь.

— Извини, — говорю я.

— Это самое ужасное сочетание, — он протягивает мне бумажную салфетку.

Я вытираю рот и язык.

— Ох, это не очень сексуально, да?— слабо спрашиваю я. Откуда мне было знать, что мороженое Джин-тоником, облитое граппой,это адская смесь?

— Честно говоря,— отвечает, его зрачки увеличились в размерах, — все, что ты делаешь сексуально, дорогая Элла. Тебе нечего сказать в ответ? Я давно хотел трахать тебя часами, — он кивает в сторону. — Моя спальня там.

Я медленно поворачиваю голову в том направлении, куда о показал.

— Разденься и присядь на край кровати, — приказывает он.

Ее глаза вспыхивают удивлением, но она повинуется мне,не говоря ни слова. Желания прожигает меня, как жгучее полуденное cицилийское солнце, пока я наблюдаю, как она, покачивая бедрами направляется в мою спальню. Остановившись в дверях, она осматривает комнату, вздыхая, ее вздох похож на томящийся вздох бедных людей всего мира. Несмотря на то, что я не продвинулся дальше, чем порог ее дома, я и так знаю, что моя спальня намного больше, чем вся ее квартира.

Если бы она не была такой гордой, я бы предложил ей быть моей любовницей. Перевез бы в шикарную квартиру и дарил бы подарки, наверное, тогда я не чувствовал бы вину, что использую ее подобным образом.

Она заходит в полутемную спальню, выжидая несколько минут. Мне нужно кое-что приготовить, прежде чем я последую за ней. Я подхожу к двери и останавливаюсь.

Яркий свет, льющийся из-за моей спины, высвечивает ее обнаженное тело. Есть два типа женщин: очень стройные, которые лучше выглядят в одежде, и с более округлыми формами, которые лучше выглядят, намного лучше, обнаженными. Она относится ко второму типу.

Она — сон наяву.

Так же, как и те великие красавицы, на которых смотрел похотливо мой прадедушка. Даже их имена не потерялись во времени —Бриджит Бардо, Мэрилин Монро, Ракел Уэлч.

Элла Сэвидж обладает пышными формами и кремово-белой кожей. Ее грудь не из силикона, к которой я привык, она слишком полная и округлая. Соски не розовые, а чуть темнее, чем ее кожа, набухшие, словно почки на деревьях. Мой взгляд перемещается вниз к ее осиновой талии и великолепно округлым бедрам. Ее лобок такого же темно-русого цвета, как ее волосы, аккуратно подстрижен.

Я глубоко вздыхаю. Существует какая-то мистика в нереальной тишине и ожидании. Словно я не участник, а просто собираюсь посмотреть фильм на экране.

— Откинься назад и облокотись на локти, — приказываю я, даже для моих ушей голос звучит слишком резко. Странно, ведь я не хочу причинить ей вреда, потому что таю внутри, всего лишь наблюдая за ней, как зефир над огнем костра.

Я вижу, что ее тело зовет, грудь торчит вверх, но она не бравирует, просто сидит и позволяет мне смотреть на нее.

— Раздвинь ноги.

Она скромно и совсем немного раздвигает ноги. Я хочу большего. Намного большего. Между ее бледными бедрами полные, сочные губы клянчат мой язык, способный раздвинуть их. Почувствовать их вкус. Пососать. Трахнуть. Желание подойти к ней и полакомиться заполняет меня.

— Ноги вверх.

Другая женщина бы стремглав залезла бы на кровать, открыв себя большему обзору, но она нет. Она просто подчиняется команде, как делала и до этого. Ее дыхание становится прерывистым, пока она перемещается по постели. Это бесстыдная и почти вульгарная поза, но на самом деле, она настолько реальна. Она поднимает ноги, лежа на спине, ее колени упираются ей в грудь.