Джорджия Ле Карр - Раненный зверь (ЛП)

Я чувствую себя на миллион долларов, в пару местах оставляю мазок от духов и сморю на себя в зеркало в дверном шкафу. Я поворачиваюсь, и оглядываю себя сзади.

«Не слишком плохо»,— успокаиваю я себя.

Я укладываю в клатч блеск для губ, двадцать фунтов, которыми воспользуюсь для такси, если он совсем мне станет невмоготу, кредитную карту. Бросив на себя последний взгляд, направляюсь в гостиную. Здесь пахнет свежим яблоком. Удовлетворенная, что все выглядит именно так, как надо, я смотрю на время.

У меня еще есть десять минут, которые нужно на что-то потратить.

До этого момента вся моя деятельность бурная поддерживала как-то меня. Сейчас я же представляю из себя комок нервов. У меня такое чувство, словно я иду на экзамен, где нужно пройти тест, к которого я совершенно не готова. Я иду на кухню и достаю бутылку водки из холодильника. Наливаю на два пальца в стакан и медленно выпиваю на пустой желудок. Спиртное обжигает горло, но все хорошо. Мне становится внутри тепло, тело согревается, кровь начинает быстрее бежать. Я включаю телевизор на первом попавшемся канале и стараюсь сконцентрироваться на сюжете на экране.

Звонок в дверь без двух минут семь, заставляет меня подпрыгнуть, как испуганную кошку.

Мужчина пунктуален!

Я приглаживаю юбку, глубоко вдыхаю и открываю дверь. И... Ух ты! Если он тогда выглядел хорошо, то теперь он до жути привлекательный в белоснежной шелковой рубашке, которая удивительно контрастирует с его смуглой кожей, и прекрасном сшитым на заказ темно-сером вечернем костюме и черных туфлях, начищенных до зеркального блеска. И подбородок реально? Выбрит, подбородок теперь, кажется совершенным, словно его выточили сами боги. Анна бы сказала: «Девчонка! Я тебе перезвоню!»

— Привет, — смущенно говорю я.

Молча он протягивает мне дорогую коробочку с конфетами ручной работы. Вау, вот уж не ожидала такого от двадцативосьмилетнего цыгана, неплательщика налогов. Я беру коробочку и провожу пальцем по синей ленте.

— Как ... изыскано. Спасибо, — тихо говорю я. Моя мама, как правило, говорила, что никакой шарм не окажет должно эффекта в конечном итоге, нежели коробка шоколадных конфет ручной работы. Мне любопытно, когда конечный итог настанет.

Он пожимает плечами, его страстные голубые глаза рассматривают меня, начиная с лица, бархатной ленты, кружевной рубашки, красной юбки и задерживаются на моих туфлях под зебру.

Он поднимает глаза к моему лицу.

— Ты готова?

— Да, — отвечаю я, делая шаг назад, чтобы положить коробку конфет на столик у двери. Я оборачиваюсь, он сканирует интерьер моей крошечной квартирки. Его взгляд встречается с моим вежливо и нарочито нейтрально.

Я закрываю дверь, и мы идем по коридору к лифту, молча. Он нажимает кнопку, и по-прежнему молчит. Его молчание начинает меня нервировать, и я решаю завести разговор, пока мы ожидаем лифт.

— Куда мы поедем?

Он искоса поглядывает на меня.

— Кубик Рубика.

Двери лифта открываются, мы заходим внутрь. Запах мочи ударяет в нос.

— Кубик Рубика? Это один из твоих ресторанов, да?

Он смотрит на меня скептически.

— Повезти тебя в один из своих ресторанов, чтобы ты получила бонус и еще больше обвиняла меня в неуплате налогов?

— Точно, — говорю я, лифт медленно, с рывком останавливается внизу.

Модель его автомобиля я сразу же узнаю, отец мечтал купить такую машину, новый Maserati GranCabrio Sport, стоимостью более ста тысяч фунтов. Он припарковался на двойной желтой линии прямо возле входа в дом.

— Эта полоса печально известна штрафами, — предупреждаю я, пока глаза оглядывают линии холеной черной машины.

— Я знаю, — небрежно отвечает он.

Он нажимает сигнализацию и открывает для меня пассажирскую дверь. Я проскальзываю внутрь. Полная роскошь, я вдыхаю глубоко запах кожи и погружаюсь в высокотехнологичной красоты и фантастически уютный интерьер. Я провожу рукой по ручки двери. Вау! Я никогда не была в таком автомобиле. Приборная панель, двери и сиденья — все в мягкой бордовой коже и такого же цвета отстрочка.

Он садится на водительское сиденье, открывается крыша, нажимает маленькую кнопку рядом с колонкой «Спорт», и должно быть, это самый громкий автомобиль в мире, потому что машина громко рычит и огрызается, раздается сверхзвуковой хлопок.

Он поворачивается ко мне.

— Готова?

— Я должна бояться?

— Неа, тебе понравится.

Я планировала не проявлять эмоций, но дикое, непреднамеренное гиканье,разрушило мой плотные стены его неодобрения и нечестного приобретенного состояния, когда он вжал педаль газа, и машина рванула, взлетев, отбросив меня назад на спинку сиденья.

Как только я увидела, открывающуюся крышу над головой, стала беспокоиться в каком беспорядке будут мои волосы, когда мы прибудем в ресторан, но машина была сделана таким образом, что ни один волосок не растрепался. Двигатель V8 настолько блестяще создавал легкий шум, и превышал скорость, что не было необходимости для разговоров, мы не сбавляли скорости на пустых проселочных дорогах.

Шум двигателя означал, что мы постоянно были в центре внимания повсюду. В прекрасный летний вечер люди сидели на улице у ресторанов, пабов и баров… нам уделялось повышенное внимание. А когда мы остановились на светофоре, возбужденные туристы стали нас фотографировать на телефоны.

Он подъезжает к входу с колоннами Кубик Рубика, выходит и открывает мне дверь. Слегка поддерживая меня рукой за поясницу, он бросает ключи парковщику, который ловит их с благоговением. Хотя его рука едва касается моей спины, я все равно чувствую, пока он ведет меня по глянцевым мраморным ступеням вверх. Впечатляющий вход с грандиозными колоннами пугает, словно кто-то из сотрудников всегда готов поинтересоваться:«Достаточно ли ты богат, чтобы находится в этом заведении?» Ответ, касательно меня, явно нет.

Но, видимо, не для Дома.

Портье весь искрится от восторга, и становится очевидным, что он не только постоянный посетитель, но также, скорее всего, оставляет огромные чаевые.

Ресторан находится на первом этаже, и мы поднимаемся по широкой, покрытой черным ковром, лестнице. Интерьер ресторана до умопомрачения роскошный с шикарными черно-белыми стенами, покрытыми гладким шелком, и огромными композициями из пышных экзотических цветов на стойке регистрации, а так же в зале ресторана. Все кресла изготовлены из какого-то матового серебристого металла, толстые подушечки из разноцветного бархата: оранжевые, золотые, красные, зеленые, синие, коричневые, лежат на сиденье и спинки.Нам показывают лучший столик, стоящий на возвышении рядом с супер современным фонтаном, струящемся каскадом. Официанты кружатся вокруг нашего стола, отодвигая стулья, кланяясь, улыбаясь, кивая. Рядом со мной, официант поднимает салфетку, аккуратно разворачивает ее, и вежливо кладет мне на колени. Ошеломленная я благодарю его. Он торжественно кивает и улыбается.