Кристина Щукинская - Лабиринты

Девушка обнаружила, что она лежит под тонкой накидкой, которая, обычно была наброшена на кресло, стоящее около дивана. Вадима рядом не оказалось, хотя она точно помнила, что засыпала в его крепких объятиях, положив голову ему на грудь.

Ксения увидела, что дверь на балкон отворена, занавеской играет ветерок, и за ней она смогла рассмотреть мужской силуэт. Вадим курил, стоял спиной к ней, облокачиваясь на перила. Девушке ничего не оставалось, кроме как подобрать с пола его майку, надеть ее на себя вместо привычного домашнего халатика с драконом, который отец привез из Китая.

Ксения поднялась на носочки и, легко ступая, направилась на балкон, так, чтобы Метлицкий не заметил ее приближения. Она засмотрелась на его спину, джинсы, приспущенные на бедрах. Темно-русые волосы были влажные. Похоже, Вадим чувствовал себя, как дома, и беззастенчиво принял душ, пока хозяйка квартиры спала безмятежным сном.

- Доброе утро, - тихо произнесла Ксюша, прикоснувшись к плечу мужчины ладонью. - Думала, ты ушел.

Он выбросил окурок вниз, развернулся к Ксении, внимательно посмотрел на нее, как будто видит впервые. Затем провел большим пальцем по ее припухшим губам, бережно обвел их контур. По позвоночнику прошел удар электрического тока. Сердце дернулось марионеткой на нитке, замерло и вновь понеслось галопом, вырываясь на свободу из темницы груди.

- У меня нет привычки убегать от женщин, - хрипло произнес Вадим.

- Ты задумался, не заметил меня. Впервые изменил жене, и тебя загрызла совесть? - Ксения вопросительно подняла бровь, при этом закусила губу, чтобы не рассмеяться при виде того, как Метлицкий поморщился.

- Нет, - односложно ответил он, опираясь на перила и рассматривая ее цепким взглядом.

- Тогда, тебе впервые досталась в любовницы девица, которая первая предлагает себя, - не унималась она.

- Ксюш, к чему расспросы? Вчера ты казалась понимающей девочкой, - Вадим притянул ее к себе, и девушка поняла, что именно этого ей хотелось - ощутить запах его кожи, услышать биение сильного сердца, узнать всё более смелые и раскованные ласки.

- Должна же я знать хоть что-то о человеке, с которым всю ночь напролет занималась любовью, - пожала плечами Ксения.

- Любовь, Ксюша, - саркастично протянул Метлицкий, прищуривая синие глаза, - возвышенное, духовное понятие. Волшебное чувство. Так, кажется, нас учат? Любовью занимаются почему-то с женой. Или с женами, которые были или еще будут. - Он замолчал, явно обдумывая следующую фразу. Лениво усмехнувшись, произнес: - Между нами вчера было чуждое советскому человеку, капиталистическое слово "секс". Неужели не слышала?

- Слышала, - буркнула девушка, сбросила руки Вадима со своих плеч, зашла в комнату.

Вот так рассыпалась иллюзия о великом Казанове, который совратил практически каждую вторую женщину столицы. Слухи о том, какой Метлицкий великолепный любовник, как умеет завоёвывать женщин и, насколько он галантен потом, оказались не более чем очередной байкой из актерской среды.

"Всего лишь секс", - про себя повторила Ксения, понимая, что не может удержаться от горечи разочарования, но плакать она не станет ни при каких обстоятельствах. В конце концов, она сама выбрала для себя этот путь, и не в ее правилах сворачивать всё на других. Видимо, Вадим привык подобным интрижкам и принял ее за искательницу приключений. Однако ведь так и оказалось на самом деле! Ее безрассудству вчерашней ночью не было предела, логического объяснения и более-менее связного названия. Тяжело вздохнув, Ксения постаралась придать своему лицу беззаботный вид, но понимала, что это не так-то и легко сделать, учитывая, ситуацию, в которой она раньше и не подумала бы оказаться.

- Мне пора, - произнес Метлицкий, подходя к ней.

- Я тебя не удерживаю. Иди. Спасибо за секс, - не смогла удержаться она от того, чтобы не ответит колкостью. За эту свою привычку Ксения не раз получала выговоры от матери, конфликтовала с преподавателями.

- Ксюша, - тихо протянул Вадим, - давай не будем усложнять. Ты же умная девочка, сама всё понимаешь. Мне с тобой было очень хорошо, правда. Надеюсь, тебе со мной тоже. И еще очень надеюсь, что ты не будешь больше делать таких непоправимых глупостей. Для умницы ты вчера была настоящей дурочкой.

Метлицкий приблизился к ней, резко притянул к себе и поцеловал так же, как и вчера - страстно, напористо, не желая понимать ее отказ. И у Ксени не осталось сил, чтобы противиться натиску его губ. Она вновь не смогла сдержать томного стона, который помимо ее желания вырвался на свободу. Девушка запустила руку в его волосы, начала перебирать пальцами влажные пряди, пахнущие лавандовым мылом.

Совершив невозможное усилие и призвав всю силу воли на выручку, Ксения прервала поцелуй, который привел бы к такому же развитию сценария, что и вчера ночью. Вадим отпустил ее, окинул взглядом, от которого стало жарко. Она пыталась отдышаться, но получилось плохо. Воздух не хотел заполнять легкие, в глазах плясали темные пятна. Гипнотический эффект от пронизывающего синего взгляда не спадал.

- Мне, действительно, пора, - с видимой неохотой произнес Вадим.

- Я понимаю, не держу, - тихо прошептала Ксения, в надежде, что он не уйдет, останется с ней.

- Тогда позволь, - он потянул за край майки, которая по-прежнему была на девушке. Та безропотно подняла руки вверх, помогая освободиться от мужской одежды.

Она осталась стоять обнаженной перед Вадимом, который внимательно изучал ее, исследовал взглядом каждый изгиб тела. Ксения почувствовала, как ее захлестывает жаркая волна, не имеющая со стыдливостью ничего общего. Она впервые в свете дня предстала перед мужчиной в первозданном виде, и поняла, что имеет власть над ним. Ее тело служило магнитом, который притягивал его к себе, брал в плен, приковывал не хуже, чем железные цепи, которые когда-то удерживали пленников в темнице.

От осознания женской силы у Ксении закружилась голова, в горле пересохло. Она улыбнулась, отнюдь не робко, без напускной скромности, бросила ему вызов.

- Жаль, что я вчера тебя не мог рассмотреть, - подбирая слова, сказал Метлицкий, продолжая обшаривать жадным взглядом Ксению. - Был бы художником, нарисовал каждый изгиб, каждую родинку на коже...

Она лишь пожала плечами, изящным жестом подняла плед с дивана, завернулась в него на подобии римской тоги.

- Теперь увидел. Надеюсь, не разочаровала, - сухим тоном произнесла девушка, понимая, что Вадим сейчас уйдет.

Та связь, которая была между ними еще секунду назад, распалась, магия ушла, и ее место заняла реальность, безжалостно разрушившая момент. Метлицкий уже надел майку, тяжело вздохнул, не подходя больше к ней, быстро произнес:

- Ксюха, я тебе позвоню.