Дженнифер Аподака - Разоблачая наследницу (ЛП)

Сделав глоток своего чая, она сказала.

— Мне нравится, что здесь никого не увидеть. Никого не волнует, как выглядят все остальные. Они действительно оставляют нас в покое. — она подняла свои солнечные очки, её взгляд соединился с его глазами. — Поэтому ты больше никому не показывал это место? Тебе нравится уединение?

Ох, она слушала.

— Пойдём, я тебе покажу. Там ты можешь сделать несколько фотографий.

***

Алисса взяла его за руку и шла за Хантом вдоль скалистой крутой дорожки, ведущей вниз. Их окружал запах океана, листвы и влажной земли. Когда они остановились на краю утёса с видом на океан, у Алиссы перехватило дыхание. Зазубренные скалы вели к пенящейся воде. В одном месте скала вытягивалась к океану как палец.

— Это потрясающе. Неукротимая, но мирная природа.

Хант протянул ей фотоаппарат.

— Действуй, ты знаешь, чего хочешь.

О, она знала. Девушка сняла куртку, положила её на ближайший валун и взяла фотоаппарат. Её охватила тишина, когда она подняла камеру и начала делать снимки. Это место казалось живым и могущественным – настоящий образ Матери Природы. Закончив с этим, она развернулась и принялась фотографировать Ханта. Он тоже снял куртку, оставшись в выцветших джинсах и футболке, растянутой на мышцах. С чуть расставленными ногами, скрещенными руками и постоянно двигающимся и изучающим взглядом от него исходило ощущение хищника, готового наброситься в любую секунду. Но когда его взгляд скользнул на неё, его губы смягчились в знакомой полуулыбке, которая пробуждала всё её тело.

«Ты единственный человек, которого я когда-либо сюда привозил».

Он поделился этим с ней, только с ней. Сердце Алиссы сжалось при осознании, какой это, должно быть, большой шаг для Ханта. И это было не всё, он поделился тем, что лепит в том запертом зале – смерть. Он не хотел, чтобы это касалось её, но привёл её сюда, в другую личную часть своей жизни.

Прежде чем успела сбежать, поджав хвост, она переключилась на сохранённые на камере фотографии и нашла одну из своих любимых. Она выпалила.

— Ты ещё хочешь посмотреть, что я фотографирую?

Хант опустил руки и сократил дистанцию между ними.

— Очень хочу.

Что он подумает? Её плечи напряглись до такой степени, что заболела шея.

— Это просто фотографии.

Он переместил вес, наклонившись к ней.

— То, что тебя волнует.

Вдохнув, она кивнула.

— На этой Трева и её служебная собака. Эта девушка особенная. В пятнадцать её сбила машина, когда она ехала на мотоцикле, и после аварии она осталась с параличом нижних конечностей. Я познакомилась с ней в рамках программы собак-компаньонов. Её собака – Сабрина, ходит с ней повсюду, включая колледж. У них потрясающая связь.

— Покажи мне.

Она сглотнула из-за внезапной сухости в горле и наклонила фотоаппарат, чтобы он смог увидеть экран просмотра. Трева склонилась в своём инвалидном кресле, а собака потянулась вверх, прижав мордочку к щеке девушки. В этом Алисса видела искренний и трогательный момент любви, которая выходила за рамки обычного. Но увидит ли это Хант? Алисса раскачивалась на ноге и закусила губу. Каждая секунда, в течение которой он рассматривал фотографию, казалась часом.

Наконец он перевёл взгляд на неё.

— Поймать такую дружбу – это искусство.

Это вызвало у неё желание поделиться большим. Она пролистала свои фотографии и нашла ту, которую хотела. На ней был мужчина лет двадцати с чем-то, в больничной кровати, его татуированная рука тянулась с рукопожатием к более взрослому мужчине в другой кровати. Подпись гласила: «Сын отдаёт отцу почку, чтобы спасти ему жизнь».

— Как ты это достала?

— Сын работает звукооператором в «Крыле Дракона», и я слышала о том, что он станет донором почки для своего отца, так что попросилась сделать несколько фотографий.

— Это трогательно и прекрасно.

Её горло сжалось, в то время как сердце в груди набухло.

— Спасибо. — напряжённость его взгляда заставляла её нервы трепетать от желания прильнуть к нему. — И за то, что привёз меня сюда. Поездка на мотоцикле, тако, этот вид – это идеально. — они стояли так близко, что жар и его выпуклый бицепс касались её плеча. Алисса втянула ртом воздух. — Эм, мне следует это убрать.

— Мне следует тебя отпустить. Уходи, Лисси.

Его голос опустился до сексуального рычания, заставив её замереть на месте, в то время как его взгляд кипел, как море под ними. Ветер бушевал над скалами, раздувая волосы Хантера вокруг его сурового лица.

— Ты знаешь, как чертовски тяжело было уложить тебя сегодня утром в кровать и уйти? — он положил ладонь на её щеку и провёл большим пальцем по губам. — Я хотел целовать тебя, пока ты не проснёшься, медленно и нежно, чтобы твоё тело становилось всё горячее, пока я пробую тебя. Ты бы позволила мне это сделать, так ведь?

— Да.

Её ответ потерялся в шуме волн или громком стуке её сердца? Огонь его взгляда и то, как мужчина гладил её губы, распутывало спирали жара внизу её живота. Её соски под майкой твердели.

— Я бы не остановился на этом. Я бы снял твою майку, затем штаны, пока бы ты не оказалась передо мной обнажённой.

Она сжала бёдра вместе, её кожа болела от его слов и чувственных картинок.

— Только если бы ты не сказала мне остановиться.

Её взгляд переместился к его глазам.

— Не сказала бы.

Прямо сейчас, здесь, на маленькой полянке на утёсе, изолированной скалами и деревьями, она выпалила правду.

— Много лет я делала то, чего хотели от меня все другие. Была той, кем они хотели, — обхватив его руку своей, она прижала его ладонь к своей щеке. — Но ты, Хант, ты тот, кого хочу я.

Хант снял фотоаппарат с её шеи, положил его в сумку, а затем сжал в кулаке её косу, опускаясь губами к её губам. В животе Алиссы всё перевернулось, когда его вкус запустил дикий голод. Открывшись ему, она скользила по его языку своим, пока её руки бродили по его майке, отчаянно желая изучить его фигуру. Почувствовать годы опыта и тренировок, которые превратили мальчика в этого мужчину.

Обняв девушку за талию, он приподнял её, сел на валун и притянул Алиссу вниз, чтобы она оседлала его. Оттянув её голову назад, он проложил дорожку из поцелуев своими горячими влажными губами по её челюсти к нежному местечку на горле.

О, Боже! Импульсы жара и удовольствия отдавались в её сосках. Горячие мурашки бежали по её нервам, и она надавила на его бёдра, запуская пальцы в его густые шелковистые волосы. С её рта сорвался стон, когда он толкнулся своей эрекцией через её леггинсы и трусики. Боль там стала сильнее, отчаяннее. Прикусив губу, она попыталась притянуть губы Ханта к своим губам.

Его губы смыкались на её соске, прикрытом только тонкой тканью майки.