Майкл Мар - Хочу быть с тобой

– Ты с кем-то говорила? – говорит отец, вернувшись на террасу.

– Да. Ричард звонил, просто болтали.

– А… ясно… – Он вновь раскуривает свою трубку. – Вот, держи, это тебе сейчас нужно, – он протягивает мне зелёную таблетку и стакан воды.

– Слушай, мне кажется, я уже в норме. Правда.

– Лили, пожалуйста, поверь мне. Во всяком случае, нейтрализует алкоголь.

– Ладно, ладно, – говорю я и беру у него из рук таблетку и стакан воды.

– Вот и молодец, – я не верю своим глазам, но он мне улыбается. Простодушно и искренне.

– Ты дозвонился до Мэй? – спрашиваю я, после того как запила таблетку водой.

– Да. Она явно находится в растерянности. Мне пришлось соврать ей, и мы договорились встретиться в клинике. Она нас будет там ждать.

– Да? Как ты её сумел уговорить?

– Ну, пришлось сказать, что ты себя плохо чувствуешь и просишь её приехать. И что ты просила, чтобы она приехала тоже.

– Ты с ума сошёл? В её состоянии ещё один стресс? Я уверена, что она ещё что-нибудь примет, пока доедет.

– Не переживай. Я сказал, что у тебя просто головокружение, и она сама предложила приехать. Спокойнее, не нервничай.

– Фрэнк, это слишком жестоко. Какой у тебя план?

– Плана особо нет. Просто пригласим её в палату, а остальное за врачами и санитарами.

– Санитарами? Ты хочешь принудительно её положить на лечение? – Тут-то я уже начинаю злиться. – А какое у тебя есть на это право? Я думала, можно это сделать как-то по другому.

– У меня права на это нет. Ты права, – он вновь начинает расчёсывать свою бороду, – зато у тебя есть. Ты её лечащий врач. Значит, имеешь право положить её на обследование. Не волнуйся ты. Помнишь? Это всё ради её блага.

– Помню. Но это дикость какая-то. Я так никогда не делала, тем более не думала, что ей это когда-нибудь понадобиться.

– Лили, ты врач. Ты обязана брать на себя такую обязанность и беречь своих пациентов. Ты клятву, в конце концов, давала. А ещё, если она и правда твоя подруга, ты должна беречь её во что бы то ни стало.

– Ты прав, абсолютно, – я вынуждена с ним согласиться, ибо это так.

Никогда бы не подумала, что мне придётся столкнуться с такой вещью, как практически насильно заставлять близкого человека ложиться на обследование. Но кому, как не мне, побеспокоиться о ней.

– Вот и хорошо. Я пойду накину что-нибудь на себя, и мы поедем. Водитель нас будет ждать внизу через пару минут.

– О’кей. Я готова, – отвечаю я и смотрю на почти докуренную сигарету в своих руках.

Спустя полчаса поездки, видимо, чтобы не сидеть в тишине на заднем сиденье, отец подробно расспросил меня о разговоре с Мэй. Так же он спросил, что было до встречи с ней. Я так же рассказала об ужине с Ричардом, но гораздо более кратко, чем о Мэй. Во-первых, это не имело никакого значения, а во-вторых, я сейчас в дороге словно нутром чувствовала, как Ричарду не по себе в данную минуту из-за умершего пациента.

В лимузине отца мне было гораздо легче ехать, чем на такси до его дома. Не знаю, что тому была причина, его разговор, успокоительное или то, что мои мысли были о том, как спасти свою подругу, а не моё собственное возможное безумие, но главное – я не задыхалась, а моя голова не кружилась.

Когда мы выехали из города, я спросила у него, в какую клинику мы едем. Он ответил лишь то, что клиника находится за городом, и тут же начал звонить кому-то. Вот тут я снова поняла, что это мой отец. Никаких иллюзий, девочка, просто, видимо, моя подруга, удачный для него пациент, на котором можно опробовать свои новые препараты. Ну тогда все мои тревоги точно ушли, Земля вернулась на свою орбиту, а отец стал себя вести как обычно.

Ещё минут через двадцать, когда я сидела уткнувшись в телефон, почувствовала, как мы начинаем останавливаться.

– Приехали, – сказал отец и вышел из машины, как только она окончательно остановилась.

– Ага, – машинально сказала я, убирая телефон в сумку.

Когда же я вышла из машины и подняла голову, то мой рассудок отказывался принимать то, что я вижу вокруг себя. С одной стороны, было всё даже хорошо и логично – мы находимся за городом, отец стоит возле меня, солнце понемногу садится, даже машина Мэй стоит в двадцати метрах от нас. Всё вроде как и должно быть. За одним исключением – мы на кладбище.

– Отец? – полушёпотом привлекаю его внимание.

– Да, дочь.

– А ты не объяснишь, что мы тут делаем?

– Это просьба Мэй. Встретиться тут.

– А как же клиника? Вроде как ты говорил об обследовании.

– Так и есть. Просто решили встретиться тут. И мне нужно кое-что тебе показать, – говорит он, пряча свой взгляд за очки с затемнёнными стёклами.

– Мне кажется, я догадываюсь, о чём ты. – До меня вдруг начинает доходить. – Но в этом нет никакой необходимости.

– Ты в этом уверена? – Его голос холоден как никогда.

– Абсолютно. Я знаю, зачем мы тут и что ты мне покажешь. – Вот же хладнокровный сукин сын. – Только спешу тебя разочаровать. Я тут бываю гораздо чаще, чем ты. Я тебя не виню ни в коем случае, просто довожу до твоего сведения.

– Что ты хочешь сказать?

– То отец, то. Ты же привёз меня сюда, чтобы мы навестили могилу матери. Так? Только имей в виду, что нам лучше ещё дальше проехать, иначе придётся слишком долго идти.

– Хм, ты права. Мы с тобой никогда не были вместе у неё. – На этот раз голос его ощутимо задрожал, словно ему стало холодно. – Но я подумал, что раз мы наконец встретились, то можем сделать это.

– Можем. Только мог предупредить. Мы даже цветов не купили ей. Ты помнишь, какие её любимые?

– Помню. Лилии. Белые лилии. Она и тебя так звала, мой маленький белый цветочек.

– Ага, – чёрт, теперь у меня наворачиваются слёзы. Зачем он так?

– Думаю, главное, что мы приехали. Вместе. – Он приобнимает меня за плечи.

– Ты прав. А что тогда тут делает Мэй? Почему она не ждёт в клинике?

– Перед тем как навестим твою мать, ей тоже нужно кое-кого навестить. Думаю, раз её машина уже тут, на стоянке, она нас ждёт. Пойдём?

– Пойдём, – говорю я с некоторым удивлением и отправляюсь вслед за отцом.

Если начистоту, то голова моя, точнее всё, что в ней есть, похожа сейчас на очень липкую варёную массу. Все мысли запутанные и какие-то медленные, ленивые. Мне не плохо, не тошнит, голова не кружится. Но ощущение, словно я наблюдаю за собой со стороны, и каждый мой шаг происходит в замедленной съёмке. Мне кажется, даже если бы я захотела остановиться, то просто бы не смогла, как будто моё тело парализовано и больше меня не слушается.

Так я и иду какое-то время, пока не замечаю вдалеке стоящую Мэй. Я даже не знаю, что сказать ей. И стоит ли вообще что-то говорить. Пожалуй, дам ей высказаться или пусть за меня говорит отец.

– Привет, Мэй, – здоровается отец, когда мы уже подходим ближе.