Аманда БРАУНИНГ - ЗАСЛУЖИТЬ ЛЮБОВЬ

У нее болело все, но вряд ли она что-то сломала.

– Голова болит, – произнесла она небрежно. С трудом вспомнила, как обо что-то ударилась головой, и удивилась, что не потеряла при этом сознание.

Чейз выругался – тихо, но со злостью, которой она не замечала в нем раньше. Он осторожно коснулся ее волос, нащупывая большую опухоль.

– Ты такую шишку себе набила, – пояснил он дрожащим голосом. – Дай-ка я осмотрю тебя. Скажи, где больно. – Он ощупал ее руки и ноги.

Затем встал, сжав зубы.

– Похоже, ничего не сломано, однако тебя нужно побыстрее доставить в больницу. Я не хотел бы уходить, но рация осталась наверху. – Он кивнул в сторону склона.

Таша выдавила из себя слабую улыбку.

– Не беспокойся. Обещаю не сбежать, – добавила она сухо и заметила вспышку боли в его взгляде.

Однако он бодро улыбнулся.

– Обещаю скоро вернуться.

– Не сомневаюсь. Я верю тебе, – ответила она просто, и Чейз побледнел.

Он хотел что-то ответить, но сдержался.

– Начинай отсчет, дорогая. Вернусь прежде, чем ты досчитаешь до ста, – сказал он и стал взбираться по горе.

Таша произнесла «шестьдесят», когда острая боль пронзила ее. Задыхаясь, она повернулась и ударилась обо что-то головой. В этот момент на нее навалилась темнота.

Таша заворочалась. Она поняла, где находится, по слабому больничному запаху, который ни с чем не спутаешь. И вспомнила, как потеряла сознание. Вспомнила боль, которая уже прошла. Она чувствовала пустоту и знала, в чем причина.

Она потеряла ребенка.

Она знала об этом, хотя никто и не говорил ей. Там, где недавно зародилась жизнь, ничего не было. Ничего, кроме неизбежности. Ей не суждено иметь ребенка, как и не суждено иметь Чейза. Сейчас все вернулось к самому началу, и он свободен.

Она медленно огляделась вокруг. Ночь, заметила она и задумалась, какая по счету. Она провела здесь один день или несколько? Какая разница! Больше ничего не имеет значения.

Когда взгляд ее упал на Чейза, дремавшего в кресле у окна, она замерла. Ему неудобно, он, наверно, не сможет повернуть шею, когда проснется. Подбородок покрылся темной щетиной, и похоже, одежда на нем та же, что и во время поисков мальчика.

Значит, прошел лишь день. Сегодня вторник.

Будто почувствовав ее взгляд, Чейз пошевелился и открыл глаза. Поняв, что она проснулась, быстро выпрямился и застонал, потирая шею.

– Черт, эти кресла просто орудие пыток! – пожаловался он, не сводя глаз с Таши.

– Тебе надо было пойти домой, – вяло произнесла она, и его глаза сузились.

– Нет, пока я не узнаю, как ты, – возразил он, поднимаясь и усаживаясь на край ее кровати. Таша чуть отодвинулась.

– Отлично, немного только поцарапана. Чейз помолчал, не зная, что сказать.

– Таша… – начал он неловко и взял ее за руку, совершенно безжизненную.

– Все нормально, можешь не говорить. Я знаю, что потеряла ребенка, – произнесла она бесстрастно и взглянула в его покрасневшие глаза. Он что, плакал? Вряд ли такое возможно, подумала она и выкинула эту мысль из головы.

– Доктора сказали, что это было неожиданностью. Прости меня. Я правда хотел ребенка, – сказал он, и Таша перевела взгляд на окно.

– Да? – пробормотала она, и его пальцы сжали ей руку.

– Конечно! Как ты можешь сомневаться? – воскликнул Чейз, и она снова взглянула на него.

– Прости. Я не хотела тебя расстроить. – Голос ее был таким невыразительным, что Чейз не поверил своим ушам.

– Да что с тобой? – спросил он резко. – Ты ведешь себя так, будто тебе плевать, но я-то знаю, как ты хотела ребенка!

Таша выдернула руку.

– Зато теперь все куда проще, – произнесла она вместо ответа, и Чейз нахмурился.

– О чем ты? – Он покачал головой. – Это не похоже на тебя. Ты никогда не была такой бесчувственной. Вероятно, шок тому виной. Может, тебе поговорить с кем-нибудь? – предложил он заботливо.

Таша с безразличием пожала плечами.

– Тебе правда пора домой, Чейз. Незачем подрывать свое здоровье.

Чейз вскочил, но перед дверью обернулся.

– Перестань беспокоиться обо мне! Не я скатился с горы! Я думал, ты разбилась насмерть!

– А я жива. Правда, потеряла ребенка, но это не делает меня уникальной. Такое случается с сотней женщин каждый день, – ровным тоном сказала она.

Гнев и что-то еще блеснуло в его глазах.

– И все они так воспринимают эту новость? Без слезинки? Ты бы послушала себя: будто о погоде рассуждаешь! – закричал Чейз с отвращением, в глазах его сверкали слезы.

Таша смотрела на него отсутствующим взглядом.

– Чего ты злишься? Разве не понимаешь, что все к лучшему?

Это предположение как громом его ударило.

– К лучшему? Для кого?

Таша нахмурилась. Почему он не понимает? Ей это так очевидно.

– Для тебя, конечно. Теперь ты свободен.

– Свободен? – Чейз закрыл глаза. – Таша, о чем ты говоришь? – произнес он, тщательно взвешивая каждое слово.

– Ты свободен для новой жизни. Чейз ответил не сразу, он подошел к окну и выглянул на улицу. Заговорил, не оборачиваясь:

– Понятно. Очень благородно с твоей стороны. Ну а как же ты?

– Я? – переспросила Таша в замешательстве. Он повернулся, но тусклый свет не дал ей разглядеть его лицо.

– Что будешь делать ты со своей жизнью? Над этим она не задумывалась.

– Ну найду что-нибудь. Просто хочу, чтобы ты знал, что свободен, и ни о чем не сожалел, – ответила она твердо.

Чейз шумно втянул в себя воздух.

– Ты думаешь, я ни о чем не стану сожалеть теперь, когда я.., свободен? – поинтересовался он.

Таша вздохнула, чувствуя неимоверную усталость.

– Не станешь. Так что, видишь, все к лучшему.

– Ты думаешь, я не люблю тебя, Таша? – спросил он странным голосом, заставившим ее вздрогнуть.

– Я знаю, что ты не хочешь этого, – ответила она прямо. – Ты жалеешь об этом.

Тишина поставила точку. Чуть погодя Чейз нарушил ее:

– Поэтому ты убежала от меня? Ты подумала, что я сожалею обо всем, и о ребенке тоже? – Его голос звучал так, будто ему трудно было произносить слова.

Таша снова вздохнула.

– Ты честный человек и потому не мог разорвать эту связь, – сказала она. Сейчас ей все казалось очень простым.

– Ох, Таша. Не думаю, что я вел себя честно, – произнес Чейз утомленно.

– Не имеет значения. Ничто теперь не имеет значения, разве не так? – Это был риторический вопрос, и Чейз даже не стал отвечать. – Я устала. А ты в самом деле должен отдохнуть, Чейз. Тебе завтра в суд или сегодня? В любом случае тебе надо вздремнуть. Ты же не захочешь никого подвести?

Он рассмеялся. Непривычный звук гулким эхом прокатился по комнате.

– А тебя подвести – это ничего? – спросил он грустно.

Таша нахмурилась.

– Ты вовсе не подвел. Не смог бы.

– Господи! Не говори так! – взорвался он, но совладал со своим гневом. – Сейчас не время решать проблемы. Ты права, я должен быть в суде в среду, момент более чем неподходящий. Вернусь, как только смогу.