Джоанна Лэнгтон - Возвращенная любовь

Клайв обхватил голову руками. Воспоминания нахлынули снежной лавиной, терзая воспаленный рассудок. За все три года поисков ему никoгдa не было так горько. Снова привиделась Эрика, выпрыгивающая из торта, — рыжая и веселая, в блестящих ангельских одеждах и с крылышками за спиной. Эрика, умопомрачительно красивая, страстная и трепещущая от желания в постели, но капризная и требовательная в дурном расположении духа. Эрика, единственная женщина, давшая ему почувствовать, что такое домашний уют…

И ты любил все это, наивный идиот! Пальцы Клайва сжались в тяжелые кулаки. А теперь вспомни, как драгоценная и беременная Эрика обнималась с твоим братцем, с глупым мальчишкой Тимоти! После такого поневоле усомнишься в прелестях семейной жизни. До того момента он и помыслить не мог о неверности Эрики, насколько доверял ей. А тогда, вместо того чтобы предложить ей руку и сердце, как хотел сначала, завел роман с другой женщиной.

В ту ночь он с трудом удержался, чтобы не убить обоих. Двое самых близких людей предали его: девятнадцатилетний мальчишка и девочка-женщина всего на пару лет старше. Клайв забыл о разнице в возрасте или просто не хотел признавать, что они с Эрикой принадлежат к разным поколениям. Ей с Тимоти было куда проще, да к тому же тот просто обожал ее. Впрочем, Эрику обожали все.

Она звонила ему по малейшему поводу и ни разу не упустила возможности сказать, как сильно любит его. Да, она слишком много времени проводила в одиночестве. Но для Клайва работа стояла на первом месте, и он честно предупредил об этом. Он никогда не обещал больше, чем мог выполнить, но зато слово свое всегда держал. И ни разу не изменил своей любовнице — что несколько необычно для холостого мужчины в его положении.

В дверь постучали, и Клайв резко обернулся. В кабинет вошел Герберт Малколм, начальник его службы охраны в Лос-Анджелесе. Мой ребенок, подумал миллионер с чувством злорадного удовлетворения. Она должна была родить его, а значит, теперь малыша можно будет использовать, чтобы отыскать мать. Понравится это Эрике или нет, но она вернется к нему…

— Ну? — нетерпеливо обратился он к своему помощнику.

Герберт Малколм внимательно посмотрел на шефа: невероятно богатый и влиятельный, он, казалось, не знает жалости. Клайв Макферсон, один из самых удачливых продюсеров в индустрии кино, появился в Голливуде из ниоткуда. Он сделал себе имя и состояние, сначала играя на бирже, а затем переключившись на вложение капитала в фильмы и развлекательные программы. Его имя ассоциировалось с успехом: какой бы проект он ни поддержал, тот неизбежно пользовался бешеной популярностью.

Макферсон ни разу не потерпел краха, напротив, все увереннее поднимался вверх и теперь приобрел немалое влияние и в Европе. Он обладал звериным чутьем и пугающим хладнокровием и никогда не боялся идти на риск. Риск, который всегда окупался сторицей.

— Если эта женщина действительно Эрика Даниэлс… — осторожно начал Герберт.

— Что значит «если»? — раздраженно прервал его Клайв.

Шеф службы охраны поморщился.

— Послушай, Клайв, даже если это и Эрика, то она все равно живет под другим именем. Вот уже несколько лет.

— Бред какой-то! — воскликнул миллионер, придя в некоторую растерянность.

— Три года назад Мишел Андерс нашли на обочине трассы, ведущей из Лас-Вегаса в Лос-Анджелес, с серьезными повреждениями. Она не имела при себе никаких документов, удостоверяющих личность, — принялся докладывать Герберт сухим деловым тоном. — Полиция считает, что ее сбила машина, после чего она подверглась ограблению.

— Боже! — Клайв был потрясен обрушившийся информацией.

— В то время она действительно находилась на последнем месяце беременности, — продолжил Малкоям. — И сейчас у нее есть ребенок.

Миллионер замер в ожидании, и начальник службы безопасности не стал томить шефа неведением, а быстро и четко доложил:

— Девочка двух с половиной лет. В июне ей будет три. Она родилась, когда мать еще не вышла из комы.

Клайв на минуту прикрыл глаза, словно желая скрыть бушующие внутри чувства. Когда он поднял веки, лицо его снова приобрело выражение спокойного безразличия.

— А теперь объясни мне, как Эрике Даниэлс удалось прижиться под чужим именем. — Голос его, словно записанный на пленку, не выражал никаких эмоций.

— Прошло много времени, прежде чем она смогла говорить, — но при ней нашли примечательный кулон… — Герберт запнулся, увидев, что у Клайва дернулось веко. Он искренне удивился этому проявлению чувств со стороны всегда бесстрастного шефа. — Фотографию этого кулона и поместили в объявлениях. По нему ее быстренько опознали как девчонку, в шестнадцать лет сбежавшую из дому. Приехали родители, подтвердили, что это их дочь…

— Но родители Эрики давно умерли, — резко прервал его Клайв.

— У этой женщины так и не восстановилась память после аварии. У нее полная амнезия…

— Полная амнезия? — переспросил миллионер, не веря своим ушам.

— Это большая редкость, но случается, — подтвердил Герберт. — Я разговаривал с персоналом больницы, где ее лечили. Стоило молодой женщине прийти в себя, как родители тут же забрали ее домой. Но она так ничего и не вспомнила и знает о себе только то, что они рассказали ей. Похоже, Андерсы против того, чтобы к их дочери вернулась память.

— Нормальные люди не станут поселять у себя в доме незнакомку и выдавать ее за собственную дочь, — мрачно заметил Клайв.

— Дело в том, что родители не видели дочь в течение семи лет, но ни капли не усомнились, что молодая женщина с кулоном их давно утраченный ребенок. И теперь весь район знает чудесную историю возвращения блудной дочери, Мишел Андерс.

— Какое к черту возвращение! Это была Эрика, я не мог не узнать ее. И она теперь ничего о себе не помнит исключительно по милости людей, которые ничуть не лучше, чем похитители детей! — в ярости воскликнул Клайв, едва не стукнув кулаком по столу.

— Ее родители — люди весьма уважаемые и во всех отношениях достойные. Андерс держит небольшую сеть спортивных магазинов, обслуживающих пригород. И если произошла ошибка, то это действительно ошибка, а не злой умысел. Люди склонны выдавать желаемое за действительное.

— Возможно, и так, но только пока Эрика была больна. Когда она поправилась, они должны были заподозрить правду. Почему же и тогда ничего не сделали? — Похоже, объяснения Герберта не произвели на Клайва должного впечатления. — А что там с жейихом? — произнес он угрожающим тоном.

— Персивал Хиддинг, тридцать пять лет. Главный бухгалтер. Правая рука мистера Андерса и его официальный заместитель. Ходят слухи, что он решился на этот брак больше по расчету. — Заметив странный огонь в глазах шефа, Герберт решил дальше не распространяться о Перси.