Ольга Анисимова - Школьный роман

— Поднимайся, уже был второй звонок. Пошли в школу.

И Ксюша послушалась, безропотно встала, смиренно зашагала следом за Женей по дорожке к школе.

Она не видела его лица. А Женька шел и яростно кусал губы.

В холле у дверей они натолкнулись на Маргариту Николаевну, встречавшую, как обычно, по утрам учеников и отмечавшую опоздавших.

— Здравствуйте, — еле слышно сказала Ксюша, пряча глаза.

— Здравствуй, Оксана, — почти ласково ответила ей Марго и перевела взгляд на Женьку. Тот по привычке усмехнулся и, проходя мимо, послал ей клоунский воздушный поцелуй.

— Обратите внимание на изменения в расписании уроков, — вслед им сказала Марго, но, кажется, они даже не услышали.

Женя пропустил Ксюшу в кабинет физики вперед себя. Физик Андрей Владимирович замахал им руками, чтобы они быстрее садились на места, не заставляя его отрываться от объяснения очередного закона.

Ксюша растерянно встала перед классом, который оживился при виде ее, так долго отсутствовавшей. Но растерялась она не из-за излишнего внимания к себе, а от того, что не знала, куда ей сесть. Не с Васильевым же, распустившем по классу о ней такие слухи! Тут Женька крепко взял ее за руку и буквально потащил за собой по рядам к своей последней парте. И она, еще полчаса назад содрогавшаяся от одного воспоминания о Жене, покорно села на место у окна, рядом с ним, почти касаясь его плечом. Класс оценил передислокацию субъектов, окончательно отвлекшись от формул, выводимых на доске учителем. Всеми это было расценено, как очередной удар по самолюбию Егора Васильева, очередная маленькая месть ему со стороны Женьки.

А сам Егор даже головы не провернул в Ксюшину сторону. Ему было абсолютно безразлично, с кем сядет Ксюша. Ему вообще никто не нужен был сейчас в соседи. Он всегда любил сидеть за партой один, но к нему постоянно подсаживался кто-нибудь из одноклассников или одноклассниц. Они сидели рядом, сопели, отвлекали от мыслей, заглядывали через руку в его тетрадь, приставали с разговорами… Ксюшка была тихой соседкой, но без нее намного лучше. Вернулась к своему Никитину, и слава Богу.

А тот, кстати сказать, недолго строил уязвленную гордость, быстренько принял ее обратно, несмотря на двусмысленную репутацию, которую придумал для нее Егор. Егора нисколько не коробило то, что он выставил Ксюшку перед одноклассниками в подобном свете. Во-первых, она сама бегала за ним хвостом, а во-вторых, если бы он хотел, то вымысел мгновенно мог бы стать явью. Но он не хотел. Он ограничился только тем, что, кроме не очень глубоких поцелуев, пару раз потискал ее, помацал-пощупал, забираясь в трусики, потеребил маленькую грудь, пробуя на вкус твердые сосочки. Он не хотел ее, даже из любопытства, даже от нечего делать. Она была ему не интересна, как и прочие-другие. Только одна женщина на свете окрыляла его, волновала и возбуждала, только одна была испепеляюще желанна.

Через день на большой получасовой обеденной перемене по школьному радио шла самая популярная программа по заявкам. Ученики через радиостанцию передавали друг другу приветы, слали поздравления, приглашали встретиться. Передача была насыщенна объявлениями — серьезными и не очень. И конечно, было много музыки, которую просили включить в программу слушатели. На первом этаже в холле висел специальный ящик заказов для школьного радио, в который при желании каждый мог опустить письмецо со своей просьбой.

Ученики 11 «А», пообедав, не спеша выходили из столовой и собирались возле кабинета информатики, в ожидании, когда придет учитель и впустит их в класс. Девчонки приплясывали под музыку, доносившуюся из радиоприемника в холле, иногда принимались подпевать, как вдруг веселый голос ведущего десятиклассника Яна Каминского произнес:

— Следующий привет адресован Оксане Наумовой из 11 «А». А от кого он? От всем нам хорошо известного Егора Васильева, из того же класса. Егор попросил включить в передачу песню Александра Новикова — знаете такого — и добавить уже персонально для Оксаны, что слова этой песни скажут ей обо всем как нельзя лучше.

11 «А» оживился. Взгляды вперились в сидящего на широком подоконнике Егора и, конечно, в Ксюшу, которая теперь даже на перемене не отрывалась от учебников и конспектов, чтобы наверстать пропущенный материал. Ксюша напряженно подняла голову, услышав свое имя, и обвела взглядом в любопытстве прислушивающихся к словам песни одноклассников. Еще бы, всем хотелось узнать, что такого особенного хочет передать Оксане Егор, неожиданно и, кажется, бесповоротно, покинутый ею.

Хриплый голос певца бросал в аккорды бесстрастные и злые слова, отчетливо выпевая каждое:

«… А еще ночные тормоза,

Руки нараспах как весла в лодках.

Кто сказал — он правду ей сказал:

Уличная красотка,

Уличная красотка,

Уличная….»

Егор спрыгнул с подоконника под пытливыми взглядами одноклассников и замер посреди коридора, будто не зная, что ему делать.

«Я за ней и рыскал и бродил, Колесо мое у ног ее вертелось, Я ее, ей Богу, не любил, Но хотелось мне, как мне ее хотелось!..»

В коридоре повисла тишина, все замолкли, вслушиваясь в этот странный текст.

«Путь твой от жилья и до жилья

Спрячет ночь от глаз в своих обмотках,

Девочка невзятая моя,

Уличная красотка

Уличная красотка

Уличная…»

Песня кончилась, ее последние ноты заглушил звонок с большой перемены. Дверь в кабинет информатики уж давно была открыта, но этого никто не заметил. Потому что Егор решительно двинулся в сторону Женьки Никитина, давящегося от смеха.

Егор подошел к нему быстрым шагом и с ходу толкнул в грудь.

— Чего ты добиваешься, придурок? — зло прошипел он ему в лицо, — Ты достал меня уже своими тупыми приколами! Не можешь придумать ничего поумнее?

— Разве что пойти попрыгать с тобой с крыши? — усмехнулся Женька.

— Тебе не хватило одного раза? — с ненавистью прищурился Егор. — Там туалетов не предусмотрено!

Снова хочешь струю в штаны пустить?

Женька въехал Васильеву по скуле.

— Аргументы закончились? Ты тупица, Никитин, и ничтожество. Был, есть и таким останешься!

Женька снова хлестнул Егора по лицу. Он провоцировал драку. Но Егор драться не собирался, хотя кулаки у него очень чесались. Но он ведь обещал Маргарите Николаевне, и во что бы то ни стало должен слово свое сдержать.

А Женьке нужна была драка. И потому что Васильев дал обещание Марго, и потому что каждая новая потасовка отдаляет от него медаль. И Васильев все равно не стерпит и будет с ним драться, Женька его достанет, допечет… Не сегодня, так завтра терпение Васильева лопнет. Женька непременно своего добьется!