Барбара Босуэл - Двойная игра

Все продолжали есть. Холли зажала свою вилку как копье, на лице выражалось отчаяние.

— Я не ем ничего, что имело голову, и я нахожу недостойным, что моя семья, сидя вокруг меня, пожирает бедную беззащитную корову, у которой была голова.

— У картошек есть глазки, тетя Холли, — язвительно заметил Попрыгунчик, когда Холли откусила кусочек испеченной в духовке картофелины. — А глаза — это часть головы. Лучше положите вилку на место.

Корд хмыкнул. Он не мог сдержаться. И заслужил укоризненный взгляд за то, что поддержал эту дерзость.

— Послушайте, вы все, не замолчите ли вы, чтобы я мог спокойно поесть? — прогремел старый Дейланд.

Опустилась тишина. Обед в «Дубовой аллее» был не тем семейным делом, где кто-либо, начиная с детей, поощрялся к разговору. Дейланд Уэй желал и требовал «благоговейной тишины», когда он находился в окружении своего потомства.

— Когда это Холли свихнулась? — спросил Корд Уатта, выходя из столовой после того, как нескончаемый обед все же завершился. — Вся эта чепуха насчет того, чтобы не есть ничего имеющего голову! Я помню, как она обожала поджаренную ветчину и телячью вырезку. А у свиней и телят совершенно определенно были головы. Что стряслось?

Уатт ответил ему вполне серьезно.

— Что-то случилось с Холли несколько лет назад. Корд. Я не знаю что. Она мне никогда не доверяла. Но помнишь, когда она ушла с той работы в округе Колумбия и переехала в Атланту? Ты уже к тому времени пару лет был в Монтане.

Корд кивнул.

— Я помню, мне сказали, что она устала от Колумбии, устала от Среднего Запада и работы в газете. Она хотела чего-то нового, поэтому поменяла работу и города. Прощай, Колумбия и газетная журналистика, здравствуй, Атланта и радиовещание. Так мне объяснили.

— Я думаю, что там было нечто большее, — сказал Уатт. — Я не часто виделся с ней тогда, но она стала совершенно другой. Печальнее, циничнее и осмотрительнее. Прентис думает, что у нее был неудачный любовный роман, но Холли никогда ничего не рассказывала.

— Ну что ж, у человека тоже есть голова, — признал Корд. — И если у Холли был неудачный любовный роман с парнем, у которого было что-то с головой, тогда почему бы не перестать есть существ с головами? Вот где собака зарыта. А чо? — добавил он, копируя жаргон Попрыгунчика и Скакунка.

Уатт попытался, но не смог сдержать ухмылки.

— Иногда ты говоришь такое, о чем остальные осмеливаются только думать.

— Это потому, что я не такой помешанный, как Холли. А если еще неделю проведу тут в Уэйзборо, то меня запросто могут признать невменяемым.

По сути дела, он уже приблизился к тому, чтобы пройти тест на невменяемость, подумалось Корду, когда он стоял в вестибюле красного четырехквартирного дома. После воскресного семейного банкета Уэев прошло уже несколько часов, и он держал в руках горшок с комнатными цветами и читал имена на почтовых ящиках жильцов.

Вот оно: Монро, третий этаж, квартира «С». Он был удивлен тем, что Эшлин жила не в районе Нижних песчаных холмов, как остальные Монро, так как он не слышал, чтобы они когда-либо покидали свои владения. Но это здание было расположено в солидном окружении домов, где жили представители среднего класса и где строжайше запрещалось посещение таких мест как бар «Прибрежный».

Он поднялся по лестнице и нажал кнопку дверного звонка не давая себе времени на то, чтобы передумать. Он действительно сошел с ума, не иначе. Зачем бы он стоял у двери Эшлин Монро, если знал, что она испытывала к нему отвращение? Диагноз сумасшествия объясняет также, почему он не мог перестать думать о ней, вспоминая каждую минуту все детали их менее чем дружеских свиданий. И пытаясь найти повод для следующего.

Такого приличного повода не было, и поэтому он выдумал достаточно неуклюжий. Да, за проведенную в Уэйзборо неделю ему несомненно заморочили голову.

Дверь квартиры открыла миловидная девушка-подросток, которая уставилась на него и на цветочный горшок в его руках, словно он только что свалился на землю из космического корабля.

— Я хочу видеть Эшлин Монро, — заговорил он первым, обращаясь к потерявшей дар речи девушке.

— Да? — Она продолжала глазеть на него. — И вы принесли ей эти цветы?

— Ну, по сути дела, я хотел попросить ее показать мне место, где похоронена ее сестра Рейлин. Эти цветы для…

— Вы хотите попросить Эшлин пойти на кладбище с вами, чтобы посадить эти цветы на могиле Рейлин? — спросила девушка, все еще не веря своим ушам. — Кто вы?

— Да так, лунатик, проходивший мимо. — Он догадывался, что выглядит так же глупо, как и чувствует себя. — А вы кто?

— Я Кендра Монро, сестра Эшлин. Могу сказать только, что она не знает вас. Она старается держаться подальше от извращенцев.

— Очень похвально. Но, к сожалению для Эшлин, она меня знает. Видите ли, я был другом Рейлин до того, как уехал из города шесть лет назад. Я вернулся недавно и узнал о ее смерти. — Он кивнул на цветок. — Я Корд Уэй, и я был очень огорчен, когда узнал эту печальную весть.

— Корд Уэй? — переспросила Кендра. — Но вы… вы не из тех Уэев?

— Признаю свою вину.

— И вы знали Рейлин шесть лет назад? — Кендра в изумлении уставилась на него. — Она вам нравилась, вы с ней встречались, дружили?

— Ну да. — Он полагал, что то, что они делали, можно рассматривать как дружбу.

— О Боже праведный! — Кендра слегка отшатнулась и в шоке смотрела на него широко открытыми голубыми глазами. — Теперь я знаю… — Она зажала себе рот рукой.

— Теперь вы знаете что? — спросил Корд с любопытством.

— Гм, гм, двух Уэев, — нашлась быстро Кендра. — Теперь я знаю двух Уэев. Я встретила Уатта Уэя, того, который баллотируется в Конгресс, несколько дней назад, а сейчас вас, другого Уэя. — Она провела рукой по своим длинным темным волосам, взъерошивая их. — Ой, я все болтаю и болтаю, должно быть, выгляжу тупицей. Но это так восхитительно — встретить Уэя, словно увидеть на улице Элвиса Пресли или Элиса Купера. — Кендра думала, не переборщила ли она. Пусть Уэй считает, что у нее голова пошла кругом при виде его, но, возможно, она перестаралась? Она стремилась к тому, чтобы все выглядело правдоподобно. — О, я просто не могу поверить! Вы, вероятно, думаете, что я идиотка?

— Если вы идиотка, то и я не лучше, — усмехнулся Корд. — Итак, вы встретили Уатта? Он мой брат.

— О Боже, — воскликнула Кендра.

У нее кровь стучала в ушах, и сердце готово было выпрыгнуть из грудной клетки от возбуждения. Этот человек был отцом Дэйзи, несомненно. Сходство было очевидным, да и по времени, когда он ходил к Рейлин на свидания, все выходило так. Она не питала иллюзий в отношении своей покойной сестры. Рейлин спала с каждым парнем, с которым встречалась, а это значило, что она спала с Уэем.