Инга Берристер - Верное средство

Жадные губы Жиля перешли от одного розового соска к другому, а затем двинулись вниз. Наконец руки девушки получили свободу, но в глазах Жиля появилось нечто такое, что помешало Анабел потянуться к нему. Они стали холодными. Холодными и горькими, как вода Северного моря, и Анабел невольно содрогнулась.

— Теперь ты дважды подумаешь, прежде чем поднять на меня руку, — негромко сказал Жиль, вставая с кровати. — Мы оба прекрасно знаем, что подобным способом ты пыталась соблазнить меня и утолить свой ненасытный аппетит. Но такое наказание будет для тебя более страшным, верно? — Он без труда прочел ответ на пылающем лице Анабел и дьявольски усмехнулся. — В самый раз! Для многоопытной женщины ты слишком доверчива, моя дорогая. Неужели ты всерьез надеялась, что одного вида твоего сексуального тельца будет достаточно, чтобы заставить меня потерять голову? А теперь убирайся из моей спальни!

Он взял телефонную трубку и что-то коротко приказал. Дрожа от презрения к самой себе, Анабел подобрала с пола ночную рубашку и пеньюар. Жиль нарочно возбуждал ее, чтобы потом поиздеваться, теперь она была убеждена в этом. Но ничего подобного больше не повторится!

— Если ты велел принести обед, то не надо, — пробормотала она. — Я не голодна.

— Лжешь! — коротко бросил Жиль, с презрением глядя на ее все еще обнаженное тело. — Но обед тут ни при чем. Я просто велел сменить белье. Нечавижу спать на грязных простынях.

Анабел побелела и, пошатываясь, побрела к дверям. Никогда в жизни она не испытывала большего унижения. На мгновение ей захотелось бросить Жилю вызов и доказать, что его обвинения несправедливы. Но какой в этом прок?

Добравшись до своей спальни, Анабел обнаружила, что обед уже привезли и предусмотрительно оставили на тележке с подогревом. Несомненно, отсутствие новобрачных в номере приписали вполне определенной причине. Анабел замутило, она опрометью бросилась к двери ванной комнаты.

Сбросив с плеч пеньюар, Анабел встала под душ и до отказа вывернула кран. Какой стыд! Я позволила Жилю обращаться со мной, как с последней шлюхой, и не только отвечала на его мерзкие расчетливые ласки, но жаждала их, а гадливость к себе не смоешь никаким количеством воды…

Она заплакала бы, но не могла: слез не было. Жиль оказался прав — сегодня Анабел получила урок, которого не забудет никогда, он въелся в ее плоть и кровь.

Если бы можно было сбежать от Жиля, Анабел бы сделала это, не задумываясь. Второй раз в жизни мужчина причинял ей адские муки, и оба раза это был Жиль. Третьего раза не будет, иначе она сойдет с ума. Ужас пережитого угрожал перевернуть вверх дном все ее представления о мире.

Анабел ощутила жгучее желание услышать голос Эндрю и попросить забрать ее отсюда. Но если позвонить ему, он непременно спросит, что случилось, а она ничего не сможет объяснить. Она обманула его доверие, позволив другому мужчине близко узнать себя. У нее нет права обращаться к Эндрю и просить помощи.

Ночью Анабел разбудил какой-то звук. Лицо и подушка были мокрыми от слез. Очнувшись в незнакомой комнате, она всмотрелась в темноту и внезапно поняла, что проснулась от собственного плача.

Боже мой, я не плакала с тех пор, как… С того самого лета, когда мне исполнилось шестнадцать.

В Париже они не задержались.

Да и с какой стати, безучастно думала Анабел, наблюдая, как Жиль укладывает ее новенькие чемоданы с нарядами в багажник своего сверкающего зелено-серебристого спортивного «мерседеса». В конце концов, у нас не медовый месяц.

Вспомнив события прошедшей ночи, она вздрогнула и заметила, что серые глаза Жиля смотрят на ее бледное лицо с мрачным удовлетворением.

— Новобрачной пристало быть слегка бледной, — холодно заметил Жиль, захлопнув багажник, — но ты выглядишь так, словно провела ночь в компании привидений. Кстати, дорогая графиня, для всех остальных наш брак настоящий, и если ты дашь хоть малейший повод усомниться в этом, я знаю, как наказать тебя.

— Иными словами, будешь продолжать навязывать свое отвратительное общество?

Жиль, ничуть не обидевшись, рассмеялся, и этот издевательский смех едва не вывел Анабел из себя.

— О, что-нибудь придумаю! Кажется, сегодня ночью я неплохо управился.

— Лучше не напоминай об этом! — гневно выкрикнула Анабел, топнув ногой.

— Дорогая, я уже говорил: можешь не строить из себя оскорбленную девственницу. На деешься таким образом убедить меня, что не испытываешь досады и огорчения оттого, что сегодня ночью не получила удовлетворения? Это не поможет. Тело выдало тебя с головой.

Анабел не смогла ответить: внезапно хлынувшие из глаз слезы ослепили ее. Она ощупью забралась в машину, почувствовала, что Жиль сел рядом, оттолкнула его, когда он попытался пристегнуть ее ремнем безопасности.

— Не прикасайся ко мне!

Анабел демонстративно отвернулась к окну, и всю дорогу оба хранили враждебное молчание. Неподалеку от Блуа Жиль свернул с шоссе. Анабел очень хотелось узнать, куда они едут, но гордость не позволила ей открыть рот.

Когда «мерседес» въехал на мощеный булыжником двор, из симпатичного домика с красной черепичной крышей вышел плотный темноволосый мужчина примерно одного возраста с Жилем. На его загорелом лице появилась ослепительная улыбка.

— Жиль!

Мужчины дружески обнялись, а затем Жиль подвел его к машине.

— Жан-Поль, познакомься с моей женой Анабел, новой графиней де Шовиньи.

Какое-то время Жан-Поль молча таращился на Анабел, но затем что-то быстро сказал Жилю по-французски и широко улыбнулся.

— Момент, я должен сказать Мари-Терезе о вашем приезде. Конечно, вы пообедаете с нами?

Анабел догадалась, что хозяин заговорил по-английски только ради нее. Она немного понимала французскую речь, но лишь тогда, когда говорили медленно.

— А для чего, по-твоему, мы приехали? — пошутил Жиль, внезапно помолодевший так, что Анабел не могла поверить своим глазам.

Жан-Поль быстро ушел в дом.

— Жан-Поль и Мари-Тереза мои старые друзья, — объяснил Жиль, беря Анабел за руку и буквально выволакивая из машины.

Она невольно вздрогнула, вспомнив пережитое ночью унижение. Но казалось, Жиль ничего не заметил, он не сводил глаз с дверей домика.

— Несколько лет назад Жан-Поль унаследовал землю от дяди и с тех пор работает не покладая рук. Дядя купил виноградник скорее для собственного удовольствия и не слишком заботился об урожае. А Жан-Поль в этом году надеется получить официальное одобрение Комитета по виноделию.

Это произвело на Анабел впечатление, ибо ей было известно, что подобное одобрение получают лишь семнадцать процентов всей годовой продукции.

Они едва успели отойти от машины, когда из дверей торопливо вышла молодая женщина, находящаяся, судя по размерам живота, на последних месяцах беременности, но, несмотря на это обстоятельство, чрезвычайно элегантно одетая и причесанная.