Сандра Браун - Красноречивое молчание

Он по-прежнему подтрунивал над ее неприступным видом, но больше не делал ни малейшей попытки приблизиться. «Ну и слава Богу», — думала Лаури, но в глубине Души ей было неприятно такое откровенное пренебрежение — ведь сама она не могла ответить тем же.

Однажды утром Бетти собралась с детьми на пикник и предложила взять с собой Дженифер. Лаури была ей за это очень признательна. Она прекрасно понимала: Дженифер будет рада этому, — и, не сомневаясь ни секунды, поручила девочку заботам Бетти.

«Неплохо бы и самой прогуляться по лесу», — подумала Лаури, откусывая кусочек сандвича за ленчем. Осень стояла в самом разгаре, а деревья — в изумительных багряных и золотых уборах. Особенно хороши были осины. Лаури решила в полной мере насладиться чудесным деньком.

По пути к входной двери Лаури пришлось проходить мимо комнаты, где стояла стиральная машина. Из-за двери донесся приглушенный рокот. «Дрейк», — догадалась Лаури и решила сказать ему, что собирается погулять. Распахнув дверь, она уже раскрыла было рот, но увиденное настолько ошеломило ее, что она несколько секунд слова вымолвить не могла.

— Что это вы делаете? — выдохнула она наконец. Услышав ее голос, Дрейк обернулся.

— Привет! А где Дженифер?

— Бетти взяла ее с собой на пикник, — рассеянно ответила Лаури и, выпрямившись, повторила уже более резко: — Я вас спрашиваю, чем это вы занимаетесь?

— А вы как думаете? — ехидно спросил Дрейк, рассматривая изящный прозрачный бюстгальтер. — Разбираю грязное белье. В этом доме все заняты каким-нибудь полезным делом, вот и я собираюсь внести свою лепту. — И, сдвинув брови, он продолжил свое увлекательное занятие.

— Но… положите… это мой.

Лаури от возмущения — надо же, каков нахал, посмел копаться в ее белье! — не могла больше сказать ни слова.

— Ну, ясное дело, не Дженифер, — поддел он ее. — И уж никак не мой. — Он принялся рассматривать ярлычок. — «Бледная роза». Гм… Почему бы не написать просто «розовый»? А это… — Он достал ее прозрачные крошечные трусики. — «Нарцисс». Тоже додумались! Нет бы написать «желтые».

— Вы что, извращенец! — вскричала Лаури. — Вам что, доставляет удовольствие рыться в моем грязном белье? Оставьте его в покое! Я сама все выстираю.

— Не беспокойтесь, Лаури, — снисходительно бросил он, и Лаури едва не задохнулась от гнева. — Я знаю, что их стирают не в машине, а руками, в холодной воде, пользуясь при этом высококачественным порошком или мылом. Разве вы забыли, что я снимался в мыльной опере? За семь долгих лет чему-нибудь да научился!

Поняв, что он просто-напросто издевается над ней, Лаури раздраженно притопнула ногой.

— Дрейк… — начала она, и на сей раз в ее голосе зазвучали угрожающие нотки.

Но он, не обращая на нее ни малейшего внимания, снова взглянул на ярлычок бюстгальтера.

— Тридцать четыре «Б». Маленький размер.

Он скользнул по ее груди оценивающим взглядом. Лаури почувствовала себя так, будто он дотронулся до груди рукой.

— Впрочем, — деловито продолжил он, — с большим бюстом вы бы выглядели очень смешно. Наверно ходить было бы довольно затруднительно. Все время падали бы вперед — грудь бы перевешивала.

Эту тираду он выдал совершено бесстрастным тоном, однако смеющиеся глаза выдали его.

— Так, посмотрим… — протянул он, бросая белье на стиральную машину.

Прежде чем Лаури сообразила, что он собирается делать, Дрейк подошел к ней и закрыл глаза. Руки его на ощупь — и надо сказать, безошибочно — добрались до ее груди и принялись сначала нежно, неторопливо, потом все более грубо, требовательно поглаживать ее.

Лаури стояла, не смея шелохнуться, только порывисто дышала. Соски затвердели под его умелыми пальцами. Почувствовав это, Дрейк приоткрыл глаза и взглянул ей в лицо.

— Как я и думал, — прошептал он. — Полный тридцать четвертый «Б». — И губы его прижались к ее губам.

— Лаури уже нетерпеливо ждала этого момента — язык его скользнул ей в рот желанным гостем. Уста слились в страстном поцелуе. Дрейк отнял руки от ее груди, обнял Лаури за талию и тесно прижал к себе.

Она почувствовала его упругий, мускулистый живот и то, что ниже. Неутомимые руки прошлись по ее спине, добрались до бедер и с новой силой рванули ее к себе.

Обхватив его руками за шею, Лаури притянула к себе его голову и с восторгом ощутила сладкое прикосновение шелковистых усов. С наслаждением подставляла она им подбородок, губы, нос. Вот они коснулись ее век, и Лаури замерла. Как хорошо!

Дрейк позволял ей эту невинную забаву, но вскоре неутоленное желание взяло верх над простодушной игрой. Он снова жадно впился в ее губы. Лаури запустила руки в его волосы, с наслаждением теребя серебристо-каштановые пряди.

— Вы и представить себе не можете, Лаури, какая это для меня мука, — оторвавшись, наконец, от ее рта, прошептал Дрейк.

А чтобы до Лаури дошел смысл его слов, Дрейк обхватил руками ее затянутую в джинсы тугую попку и с силой прижал к себе.

Вдруг Лаури пронзило такое безудержное желание, что она испугалась — вот сейчас не выдержит и позволит ему сделать с собой все, что он захочет. Она прекрасно понимала, что Дрейк уже не владеет собой, но ведь кто-то из них двоих должен не терять головы. Значит, это просто обязана быть она. Ведь если они будут продолжать в том же духе, понятно, что за этим последует. Но ясно также и то, что она ни в коем случае не должна этого допустить, иначе придется платить слишком дорогую цену.

— Дрейк! — выдохнула она. — Мы не должны… Прижав губы к ее уху, он порывисто прошептал: "Нет, должны! Иначе меня сейчас разорвет! "

— Дрейк, ну пожалуйста! — взмолилась Лаури, пытаясь оттолкнуть его. — Нет!

Больше всего она боялась, что не выдержит и поддастся на его уговоры.

Дрейк поднял голову — страсть была в его глазах. Руки его, словно стальные клещи, сдавили ей плечи.

— Но почему? Черт подери, почему?! — Он с силой встряхнул ее. — Вам что, доставляет удовольствие так меня мучить? — И он, обхватив ее бедра, снова рывком прижал ее к себе, чтобы Лаури ощутила его возбужденную плоть.

Лаури смущенно потупилась, опасаясь встретиться с его горящим взглядом. Она понимала, насколько страстно он ее желает, но заставила себя не думать об этом. Ее так и подмывало сказать: «Ели бы вы любили меня, я отдалась бы вам тут же, не колеблясь ни минуты. Но я не могу спать с человеком, который не в состоянии забыть свою жену и которому я нужна только время от времени, когда очень уж приспичит!»

Но она не могла ему этого сказать. А если бы и сказала, ничего бы это не изменило — он по-прежнему будет любить, если не саму Сьюзен, то память о ней.

— Дрейк, мы играем с огнем, а этого делать нельзя. Если мы поддадимся сиюминутному порыву, мне придется бросить Дженифер и уехать. Я согласна жить с вами под одной крышей, но не в одной постели. Поль тоже пытался заставить меня уступить ему до свадьбы, но я не поддалась на его уговоры. Не поддамся и сейчас. Может, это звучит старомодно, но уж так меня воспитали.