Сандра Браун - Техас! Сейдж

— Зачем сюда?

— По-моему, мы заслужили подарок.

— Ты хочешь здесь остановиться?

— Ты казначей. Можем мы себе это позволить?

— Конечно же нет, но гулять, так гулять! — И глаза ее забегали в предвкушении.

— Давай сегодня посидим в модном ресторане. Тканые салфетки, полный комплект столовых приборов, изыски. А потом можно в кино сходить или еще что-нибудь…

— Да, Харлан, давай. Давай скорее!

— А завтра — вновь на соляные копи, Золушка моя, — предупредил он.

— Теперь, когда у нас есть новый план наступления, я этого тоже жду — не дождусь.

— Так что, мне кажется, я выросла в убеждении, что значу для братьев не больше какого-нибудь их мячика; можно им поиграть, можно попинать.

Настроение у Сейдж было задумчивое, она смотрела на пламя свечи, горевшей посередине небольшого передвижного столика в их гостиничном номере. Отель по сравнению с теми, где они останавливались в последнее время, казался дворцом. В номере было кабельное телевидение. Предлагался широчайший выбор услуг, которые можно было заказать, не выходя из номера.

Удобств было столько, что они решили не выходить, поскольку устали с дороги. Гораздо больше тянуло расслабиться в номере, чем одеваться и идти куда-то. Им принесли обед из четырех блюд, а теперь они налегали на шоколад и кофе.

— Я вовсе не хочу с ними ни в чем соперничать, Харлан. Я просто хочу, чтобы они признали меня полноправным членом семьи и участником семейного дела. Я не хочу быть просто младшей сестренкой, пупсиком.

— Я прекрасно понимаю тебя! — Харлан снял золотистую фольгу с кружочка горького шоколада и отправил его в рот. — Но тебе следует понять, Сейдж, что в семье ты навсегда останешься младшей, в то время как Чейз так и будет самым старшим.

— Ну, это же звучит просто как основы психологии.

— Так и есть, — хохотнув, признал Харлан. — Я в сельскохозяйственном на такой спецкурс ходил.

— Так все твои наблюдения основаны не на собственном опыте?

— Нет.

— И братьев с сестрами у тебя нет?

— Нет.

Сейдж игралась с шариками из фольги, снятой со съеденных ею шоколадок, и взвешивала, стоит ли допытываться дальше. Она помнила, что сам Харлан ни за что не станет рассказывать о своем прошлом.

— Я знаю, что у тебя, должно быть, было трудное детство, Харлан. — Сейдж посмотрела на него сквозь пламя свечи. Лицо молодого человека сохраняло выражение безразличия. — И если не хочешь, можешь мне ничего не рассказывать.

Девушка снова сделала паузу, предоставляя Харлану возможность, которой он воспользовался не так, как ей хотелось бы.

— И не буду.

Сейдж была разочарована; она так и не заслужила его доверия. Чтобы как-то замять неловкость, она сказала:

— Мне очень жаль, что тебе одному приходится тянуть лямку. Семья — мой фундамент. Я не могу представить себе свое детство без родителей и братьев-разбойников.

— Тебе повезло.

— Знаю, — мягко согласилась Сейдж. — Какие бы противные они ни были, я их все равно люблю.

— И они тебя любят. — Положив руки на стол и склонившись поближе, Харлан протянул:

— Чего не любить-то?

Когда принесли обед, Сейдж только-только успела выйти из ванной — ванна была такая большая, вода такая горячая и пенистая. И чтобы обед зря не остывал, Харлан настоял, чтобы она садилась за стол как есть — в простом махровом халате, без косметики, с мокрыми волосами.

Теперь же он неторопливо окинул девушку взглядом, взял ее за руку, заставил встать и обойти вокруг столика. Широко раздвинув ноги, он завел ее между ними и поставил лицом к себе.

Слегка придерживая Сейдж за руки, он уткнулся носом в то место, где запахивался ее халат.

— Ты хорошо пахнешь.

Внутри у Сейдж все загудело. После двух недель без малейшего намека даже на флирт прикосновение Харлана пронзило ее, как электрический ток. И все равно, девушке не хотелось, чтобы парень решил, что ее так просто взять. Или он думает, что Сейдж достаточно пальцем поманить?

— Ты что делаешь, Харлан?

— Вот если ты немножко помолчишь, я тебя, пожалуй, совращу.

— Не лучшая мысль. Ты же согласился с тем, чтобы у нас были строго деловые взаимоотношения. А насчет того, что случилось раньше, то я не хочу, Харлан, чтобы ты думал, будто…

— Единственный твой недостаток — излишняя болтливость.

Харлан закрыл ей рот даже не поцелуем, а просто властным взглядом — и этого хватило. Достаточно было Сейдж увидеть этот испепеляющий взгляд, как возражения сами собой смолкли у нее на устах, изнутри она обратилась в мармелад, а тщательно подобранные доводы рассыпались. Не отводя взгляда от ее глаз, Харлан развязал пояс халата и распахнул его.

— Черт возьми, Сейдж, — сказал он, запуская руки внутрь, — если бы я только знал, что под ним ничего нет, я бы с ужином так долго не возился.

Харлан притянул ее к себе и приложился открытым ртом к самой середине груди. Вся плоть ее вздрогнула под влажным прикосновением его языка. Инстинктивно Сейдж оперлась ладонями на его плечи, чтобы не потерять равновесие. И тут же изо всех сил вцепилась в него, когда Харлан поцеловал сначала один, а затем другой сосок, слегка щекотнув их кончиком языка.

Сейдж застонала и чуть не упала. Харлан встал и, удерживая девушку, прижал ее к своей груди.

— Расстегни мне джинсы.

Его настойчивый шепот не заставил ее спешить. Сейдж даже немного помедлила, прежде чем нащупала его ширинку. Верхняя пуговица проблем не вызвала. С остальными было сложнее, тем более что Харлан сдавливал ей груди и любил ее рот языком с привкусом шоколада. Он мычал от удовольствия всякий раз, как пальцы ее задевали затвердевшую плоть под мягкой тканью. Наконец, Сейдж расстегнула последнюю пуговицу и убрала руки.

— Спасибо, — сказал Харлан и облегченно вздохнул. — Сними с меня, пожалуйста, футболку.

До того как Сейдж заняла ванную, чтобы принять пенную ванну, Харлан мылся под душем и вышел одетым в поношенные джинсы, для которых, казалось, и было создано его худое тело. Он был в белой коттоновой футболке, туго обтягивающей широкую грудь и плечи.

Теперь сквозь нее Сейдж видела, как набухли его соски. Вид его обнаженной груди однозначно вызывал отклик в самой глубине ее существа. Девушка взялась за низ футболки и стала стягивать ее, обнажая крепкие мускулы и поросль рыжеватых волос. Волосы его сексуально спутались, несколько прядей упали на лоб.

— Так куда лучше, — прошептал Харлан, притягивая девушку в объятия, соединившие их обнаженные груди.

Поцелуй длился вечность и разжег в Сейдж могучее желание иметь его еще и еще. Она терлась о Харлана, наслаждаясь покалыванием его волос. Соски ее вздулись. Харлан это немедленно заметил и стал ласкать их, сперва слегка поглаживая кончиками пальцев, потом губами, которые до того блуждали по ее телу.