Хелен Бьянчин - Испытание для мужа

— Так ты объяснишь, почему не поехала домой, не оставила сообщения, не отвечала на мои звонки, вешала трубку и заставила меня поднять весь город на уши, чтобы найти тебя?

Катрина отвечала спокойно, но внутри у нее нарастала ярость.

— По-моему, все очевидно. Ты не сказал, что летишь в Брисбен, чтобы увидеться с Джорджией и сыном, — се глаза сверкали от злости. — Я узнала это от Энрикс… И ты подтвердил его слова. Как ты думаешь, что я должна была чувствовать?

— И ты решила сбежать.

— Я не сбегала.

— А как называется тот факт, что ты взяла номер в отеле, не сказав мне ни слова?

— Проклятье! Я была так зла, что готова была тебя убить! — закричала Катрина, сжимая кулаки.

— Если бы ты ответила на звонки…

— Что? Ты бы объяснил?

— Да.

Она вздернула подбородок.

— Это как, интересно?

— Сказал бы правду.

— Какую правду?

— Месяцы юридических споров наконец под ходят к концу. — Его глаза потемнели. — Джорджия отказалась делать тест на ДНК, чтобы установить отцовство, во время беременности, и су поддержал ее. Но сейчас, после рождения ребенка, такой тест был сделан. — В его голосе девушка услышала разочарование. — Но они отказались сообщать его результаты моему представителю. Сегодняшняя встреча в присутствии адвокатов была попыткой получить результаты. — Он сделал паузу. — Я надеялся, что мое присутствие решит проблему.

— И что?

— Потребуется еще несколько дней.

— И ты надеешься за эти дни заставить меня поверить, что Джорджия психопатка, дошедшая в своей ревности до того, что забеременела неизвестно от кого и объявила тебя отцом? И все это чтобы разрушить наш брак? — закончила Катрина, вспомнив фотографии свиданий Джорджии с Ни — косом, которые бывшая любовница предъявила как доказательство их связи. — Я не купилась на это тогда… — Катрина сделала глубокий вдох, — и не куплюсь сейчас.

— Ты так и не веришь мне… Ярость Катрины вырвалась наружу.

— Черт бы тебя побрал, Никос! Она была твоей любовницей больше года.

— Но наши отношения кончились задолго до того, как я встретил тебя. — Никос сделал паузу, ища глазами ее взгляд. — Если она — любовь всей моей жизни, почему я женился на тебе?

— Может, из-за моего наследства?

Глаза Никоса потемнели от гнева. На секунду Катрине показалось, что муж готов ее ударить.

— Уйди с глаз долой, пока я не сделал то, о чем буду потом жалеть, — произнес Никос таким тоном, что у нее внутри все сжалось.

Секунду она колебалась. Никос застонал:

— Уйди, ради бога. Или ты пожалеешь, что родилась!

Катрина не сдвинулась с места. Это была проверка на прочность. Проверяли се. Эмоционально, физически. Она не испугалась его ярости.

— Дурочка, — тихо произнес Никос и снова перекинул ее через плечо.

На этот раз он не сдерживался. Его руки впились в нежную плоть, и Катрина охнула, когда он буквально швырнул ее на кровать.

Он скинул пиджак, сорвал галстук. Девушка, не в силах сдвинуться с места, как зачарованная, наблюдала за тем, как он раздевается.

Никос остался полностью обнаженным.

Взгляд Катрины впился в узкие бедра, крепкие мускулы на груди. Как он возбужден! Никос толкнул ее на кровать.

Его руки рванули полы халата в стороны, обнажая ее грудь. Горячие губы прижались к ее груди, и Катрина закричала от боли, смешанной с наслаждением.

Он взял ее без прелюдии, одним резким вторжением. Девушка закричала, когда он вошел глубоко в нее, и застонала, когда он вышел, чтобы снова войти. Снова и снова.

Это было примитивное, грубое слияние двух человеческих существ, без нежности, без сдерживающих барьеров. Не осталось никаких мыслей, только одно всепоглощающее желание.

Он разбудил в ней страсть, не уступавшую по мощи его собственной. Катрина извивалась под ним, вонзая зубы в мускулистую грудь. Никос застонал от боли. Его месть была беспощадной.

Ее ногти впивались ему в спину. Никос одним резким движением схватил ее за запястья.

Беспомощная, она трясла головой из стороны в сторону. А он заявлял на нее права, покрывая обжигающими поцелуями.

Наслаждение было таким острым, что она боялась, что не вынесет этой сладкой муки. Она начала умолять его остановиться. Никос, содрогаясь, достиг пика наслаждения. Он перекатился на спину, увлекая ее за собой.

Она хотела отползти на свою сторону постели, но муж не позволил, крепко прижав ее к себе.

Катрина лежала молча, с закрытыми глазами, слушая его учащенное дыхание. В голове было совершенно пусто. Казалось, безумный секс лишил ее способности думать.

Никос не выпускал ее из объятий. Ночью, когда Катрина думала, что он спит, и пыталась отодвинуться, его рука только крепче прижимала ее к себе.

Катрина проснулась в постели одна. Несколько минут она лежала с закрытыми глазами, вспоминая бурные события прошлой ночи. Никос брал ее, как языческий воин пленницу, стремясь только к одному — утолить физическое желание.

Никос умел сдерживать свой гнев и обращать его в другое русло. Катрина не могла представить его кричащим или разбивающим вдребезги вещи. Тем более что антикварные вазы на столиках из розового дерева в холле были очень дорогими.

Она потянулась в постели и почувствовала легкую боль в мышцах — напоминание о том, как Никос любил ее вчера. Каждое движение напоминало ей о прошлой ночи.

Сколько времени? Она повернулась на бок и посмотрела на часы. И тут же резко села в кровати.

Восемь?

Через полчаса ей надо быть в офисе!

Катрина схватила ноутбук и сумку со столика в холле, побежала к двери… и чуть не столкнулась с Никосом, вошедшим в дом. Их глаза встретились — и Катрина замерла. Никос сделал шаг к ней навстречу.

Девушка снова обрела дар речи:

— Я опаздываю.

— Тогда пара минут ничего не изменит, — прокомментировал муж.

Катрина хотела оказаться в офисе, подальше от него, там, где она сможет отвлечься от мыслей о муже.

— Мне надо идти.

— Нет, — сказал Никос тихо. — Не надо. — Он взял ее за подбородок, заставляя посмотреть на него.

Наверно, она спала так же плохо, как и он. Он столько раз прижимал мечущуюся в постели жену к себе, успокаивая.

— Что ты хочешь?

У него не было прямого ответа на этот вопрос. Он обвел кончиком большого пальца ее нижнюю губу.

— Как ты?

— Как будто тебе не все равно! — вырвалось у нее прежде, чем она успела подумать.

— Зачем ты так?

Катрина не смогла сдержать дрожь волнения.

— У меня нет времени на выяснение отношений.

Никос уронил руку.

— Сегодня ночью…

Она отвернулась от него:

— Я могу опоздать, — и вышла из дома.

День превратился в адское испытание. Сначала перекрыли движение из-за дорожного происшествия. В офисе она оказалась уже в начале десятого. И обнаружила, что компьютер сломался, а на столе ее ждет несколько гневных посланий от компании, чей босс хотел, чтобы «Макбрайд» подписал контракт, не стоящий выеденного яйца.