Эмма Дарси - Моя сказочная птица

«Вот это да! Должно быть, миллионное поместье. Высший класс!» — одобрительно отметила про себя Серена Флеминг, аккуратно объезжая в своем фургончике безукоризненно подстриженные газоны и клумбы и направляясь к красивому особняку Анжелины Гиффорд, одной из клиенток Мишель, сестры Серены. Мишель открыла в этих местах салон красоты для домашних животных — кошек и собак. Многие из здешних богатых семей весьма благосклонно отнеслись к возможности воспользоваться такой удобной формой обслуживания. Однако из всех поместий, в которых побывала Серена, собирая в свой фургончик кошек и собак в памперсах, вилла Анжелины Гиффорд произвела на нее особенное впечатление.

Мишель сказала ей, что продажа участков на этом куске пустующей земли была разрешена всего четыре года назад, и Гиффорды, разумеется, купили лучший из них — три акра на вершине холма с видом на пляжи и просторы океана. Вместо классического английского парка дом окружало несколько пальмовых рощиц с толстыми, как плод ананаса, стволами и с пучками листьев вместо кроны. Видимо, обошлось недешево — пересадить экзотические деревья в чужую почву и заставить их цвести. Впрочем, все поместье стоило целое состояние.

Экзотика закончилась, когда фургончик подъехал ближе к дому, одно крыло которого, как забор, замыкало двор с западной стороны. Значит, все окна дома смотрят на север и восток, подумала Серена. Но сама западная стена показалась ей необычной — темно-синяя, с ярко-желтой полосой внизу: море и песок.

Серена остановилась у главного входа и вышла из фургончика, с интересом ожидая встречи с человеком, создавшим проект этого необычного дома.

Архитектор Ник Моретти был братом Анжелины Гиффорд, которую муж увез в далекое морское путешествие. Таким образом, знаменитый архитектор был оставлен сторожить дом и любимую собачку Анжелины по кличке Клио, которую сегодня утром надлежало постричь и выкупать в душистом шампуне.

Судя по всему, брат Анжелины был своим человеком в этом городке. Местная газета известила о том, что его проект городского парка с павильонами над бухтой Брисбен победил на конкурсе. Этот участок был недалеко от поместья сестры, всего в получасе езды, что позволяло архитектору лично руководить строительством.

Позвонив в дверь, Серена стала ждать, когда ей откроют. Взглянув на часы, она убедилась, что опаздывает на десять минут, и посильнее надавила на кнопку звонка.

В своей недавней жизни, когда она работала стилистом в одной из шикарных парикмахерских Сиднея, Серена привыкла к тому, что богатые клиенты весьма бесцеремонно распоряжаются чужим временем, считая, что им будут рады в любой час.

Даже здесь, вздохнула Серена, в Сентрал-Коусте, в полутора часах езды от Сиднея, они тоже ведут себя как в столице.

Богатые уверены, что их обслужат в любое время, ибо шар земной вращается вокруг них.

Увы, такого же мнения придерживался и ее жених, подумала Серена и, брезгливо поморщившись, вспомнила Лайэлла Дункана…

Наконец дверь распахнулась.

— Да, в чем дело? — сердито спросил ее грубоватого вида высокий мужчина.

Серена застыла, открыв рот от неожиданности.

Его густые темные волосы были всклокочены, он был небрит и разгневан, а крепкое мускулистое тело прикрывали лишь короткие боксерские шорты из черного атласа. Эротично? Но если это так, то ей приличней на них не глядеть.

Она быстро отвела взор и посмотрела прямо в сердитые глаза, обрамленные удивительно густыми и длинными ресницами, которые совершенно ни к чему мужчине.

Да ведь он итальянец. Это, должно быть, наследственная черта.

— Я Серена из салона «Мишель», — наконец представилась она.

Он нахмурился и окинул пристальным взглядом ее лицо: голубые глаза, вздернутый нос, полные губы, ямочка на подбородке, упавшая на лоб прядка волос, выбившаяся из туго заплетенной косы. Его взгляд скользнул ниже, на ее полную грудь, а затем на холщовые светлые шорты и стройные ноги. Серена вдруг почувствовала себя такой же голой, как этот мужчина, хотя была одета вполне прилично.

— Я знаю вас? — почти пролаял он.

Должно быть, был доберманом-пинчером в другой жизни, подумала Серена, и вдруг ее сердце дрогнуло от неожиданного воспоминания.

— Нет, — поспешила возразить она в панике, стремясь не дать ему время вспомнить.

Это произошло месяц назад. Проклятый месяц в ее жизни: она разорвала помолвку с Лайэллом, ушла с работы, покинула Сидней; ища убежища у сестры, чтобы зализывать раны. И вот теперь эта непредвиденная случайная встреча.

Серена чувствовала, как ее лоб покрылся испариной, а кровь отлила от лица. Ей хотелось сжать руку в кулак и ударить этого неожиданного и ненужного свидетеля ее прошлого. Но разумом она понимала, что архитектор Ник Моретти здесь ни при чем. Он только, как некий механизм, вызвал картинку, показавшую, что могло грозить ей, если бы она согласилась на тот поистине сказочный брак — Золушка и Принц.

Он, архитектор Моретти, просто оказался тем человеком, с которым Лайэлл разговаривал на роковой вечеринке, тот самый гость, удивлявшийся, что преуспевающий агент по продаже недвижимости выбрал себе в жены простую парикмахершу.

Серена услышала ответ Лайэлла, и его слова сорвали с ее глаз розовые очки, безжалостно развеяли иллюзии. Ник Моретти, конечно, запомнил ее. Теперь она вынуждена защищаться притворством или ложью.

— Поскольку я не знаю вас…

— Ник Моретти, — сердито напомнил ей свое имя архитектор.

— ..то и вы наверняка меня не знаете, — закончила она свою фразу.

Тогда, на вечеринке у Лайэлла, их просто никто не познакомил. Серена была в нарядном платье, а не в своей обычной скромной одежде, как сейчас.

И все же он не мог ее узнать.

Там была совсем другая обстановка. Теперь же ее отрицания, что они где-то виделись, поставили архитектора в тупик.

— Я приехала за Клио, — поторопилась объяснить Серена, решив не задерживаться.

— За Клио, — как-то рассеянно повторил архитектор.

— За собакой, — сердито пояснила Серена.

Выражение грубоватого красивого лица Ника Моретти мгновенно изменилось, видимо, его слабая догадка стала уверенностью.

— Вы имеете в виду это чудовище? — насмешливо посмотрел он на нее.

Кровь бросилась ей в лицо. Покрасневшая Серена хотела, чтобы ее ответ этому снобу обязательно прозвучал снисходительно и небрежно.

— Стоит ли называть чудовищем милую малютку, австралийского терьера?

— Милую? — Моретти протянул ей свою голую руку с длинной и довольно глубокой царапиной. Посмотрите, что сделала эта милашка.

— Ммм… — Серена не испытывала никакого сострадания, наоборот, она безмолвно поаплодировала собачке, считая, что архитектор вполне заслуживает этого. — А что вы ей сделали?