Дженнифер Блейк - Дерзкие мечты

Джолетта увидела, как Натали за спиной матери скорчила Тимоти гримасу. Тимоти только покачал головой в ответ, но на лице его читалось сочувствие, когда он повернулся к Джолетте.

Эстелла Клементс мельком взглянула на сына, прежде чем снова обратилась к племяннице. Поджав губы, она изрекла:

— Я не собираюсь ни от чего отделываться; я хочу продать формулу духов за весьма высокую цену. Впрочем, тебе не о чем беспокоиться. Я все улажу, а ты сиди себе спокойно и жди половину денег.

— Я не могу поверить, что вы на это способны, — покачала головой Джолетта.

Лицо пожилой женщины приняло неприязненное выражение, ее массивная грудь поднялась под золотыми цепочками и нитками жемчуга.

— Пока я в настроении, Джолетта, я скажу тебе то, что уже давно хотела сказать: ты долгие годы жила за счет моей матери, червем пробираясь в ее сердце. Сейчас ты имеешь преимущество и, наверное, думаешь, что можешь легко убрать со своего пути и меня, и моих детей. Но у меня есть для тебя новости. Как только эта формула будет найдена, она Будет продана тому, кто предложит большую цену, и ты ничего не сможешь сделать.

Джолетта была настолько поражена словами тети, что не смогла ничего ответить. Она и не догадывалась, что тетя так о ней думала.

Напряженную тишину нарушил Тимоти.

— Мама, не надо расстраиваться, — сказал он, выпрямившись на стуле и подтянув свои длинные ноги. Нервным движением руки он откинул назад волосы. — Я уверен, что Джолетта не собирается у нас ничего отбирать.

Эстелла выразительно посмотрела на него.

— Когда мне понадобится твое мнение, Тимоти, я дам тебе знать. А сейчас позволь тебе напомнить, что ты должен поддерживать меня.

— Я только хотел сказать…

— Мы слышали, — прервала его мать тоном, не терпящим возражений. — Сделай милость, помолчи, у тебя нет аргументов, чтобы заставить Джолетту посмотреть на вещи с моей стороны.

Густо покраснев, Тимоти бросил извиняющийся взгляд на кузину и слегка пожал плечами.

Та ответила ему легкой улыбкой. Тимоти всегда нравился ей больше, чем Натали; он был ближе ей по возрасту, в нем чувствовалась некоторая неуверенность в себе, свойственная ей самой. Очень трогательно, что он принял на себя огонь издевок своей матери. Когда Тимоти был ребенком, до того как родители развелись, отец отправлял его в летние лагеря и в походы, чтобы закалить сына и сделать более самостоятельным. Тимоти всегда возвращался домой загорелым и подтянутым, но его зависимость от матери не становилась меньше.

Вмешательство кузена позволило Джолетте собраться с мыслями. Стараясь выглядеть как можно спокойнее, она сказала:

— Я полагаю, мы действительно должны все хорошенько обдумать.

— Тут не о чем думать, — сухо возразила тетя. — У меня есть знакомые в косметической промышленности. Сама Лора Каморе заинтересовалась; она готова дать духам «Ле жардин де кор» торговую марку «Каморе Косметике» и хочет развернуть широкую рекламную кампанию на основе легенд о Наполеоне, Жозефине и Клеопатре. Она назовет их духами для женщин, которые хотят побеждать, духами, увеличивающими силу обаяния женщины и ее влиятельность.

— Вы уже обсуждали маркетинг? — Джолетта не могла скрыть тревоги в голосе.

— Только не надо выставлять все в таком свете, будто я только и ждала, пока моя мать умрет. Разговор об этих духах у нас произошел намного раньше, когда мы с Лорой встретились в гостях у знакомых. Эта женщина начала свое дело с крема для очистки кожи и развила его в целую индустрию, миллиардный конгломерат; нет нужды говорить, что она и «Каморс Косметике» могут сделать с нашей формулой. Конечно, об этом нельзя было и заикнуться, пока Мими была жива.

— Но… разве вам не жалко свернуть дело, закрыть магазин? — Джолетта умоляюще протянула к ней руку.

— Меня духи никогда не интересовали. И, конечно, я не собираюсь проводить свои дни за составлением духов. Лора готова заплатить как минимум два миллиона, а может быть, и больше за право владения именем «Фоссиерс Ройял Парфюмс» и формулу «Ле жардин де кор». Я не хочу упускать такие деньги.

Теперь Джолетта поняла, почему Мими держала в тайне от своей старшей дочери формулу духов. По-видимому, у бабушки были для этого серьезные основания.

Эстелла уехала из Нового Орлеана в Хьюстон и поступила там на работу, когда ей было чуть больше двадцати лет. Хьюстон находился всего в нескольких часах езды по скоростной автомагистрали, но жителям Нового Орлеана поколения Мими с их неторопливым образом жизни это казалось так же далеко, как до Луны. Вскоре Эстелла вышла замуж за техасца, человека слишком высокого, слишком шумного, слишком богатого и слишком уверенного в себе для того, чтобы понравиться Мими. Она так и не приняла Эррола Клементса и простила свою дочь только после того, как у той хватило сообразительности развестись с ним, пока Натали и Тимоти были еще маленькими.

Но после развода Эстелла не вернулась домой и проводила время то в Хьюстоне, то на Восточном или Западном побережье. Она приобрела вкус к экстравагантности и слишком большую привязанность к ярлыкам знаменитых модельеров, по крайней мере в глазах Мими. Безукоризненно изящный французский вкус, прививаемый ей с детства, преобразился настолько, что ее внешность стала прискорбно вызывающей. К тому же старшая дочь Мими продемонстрировала полное отсутствие чутья к запахам, судя по тем духам, которыми она пользовалась.

Все смотрели на Джолетту, ожидая, что она скажет, — ее тетя, кузен и кузина, даже адвокат, наблюдавший за ними с усталым видом, как будто он уже не раз являлся свидетелем подобных семейных перепалок и не жаждал увидеть их снова.

Натали, высокая блондинка с выражением лица манекенщицы на помосте, казалось, чувствовала себя несколько неловко, но тем не менее была явно заинтересована развитием событий. Джолетта не понимала, почему все это так занимало Натали; ее образ жизни, наполненный приемами, вечеринками, поездками на Карибы и Ривьеру, можно было назвать только блистательным. Она удачно выходила замуж и еще более удачно разводилась по крайней мере дважды. Деньги вряд ли особо ее беспокоили, судя по ее костюму из шелковистой черной кожи, сумке от Фенди и туфлям от Феррагамо. Джолетта внимательно посмотрела на тщательно подкрашенное, ухоженное лицо Натали с тонкими морщинками в уголках глаз от солнца, необходимого для поддержания загара. В его выражении не было ничего, что свидетельствовало бы о ее интересе к семейным делам, но кто знает?

— А ты, Натали, не хочешь попытаться заняться магазином?

— Ты, наверное, пошутила? — ответила Натали, произнося гласные по-Нью-Йоркски, но с техасской медлительностью. — Где мне взять на это время?