Дженнифер Блейк - Гнев и радость

— Прекратите все! Сейчас же прекратите!

Она повернулась в его сторону и сняла наушники. Из-за шума и оттого, что все ее внимание было сконцентрировано на происходящем на воде, она не расслышала его слов.

— В чем дело?

— Что-то случилось. Скиф идет не так, как нужно, — он кивнул в сторону лодки. — Посмотрите.

Она ничего не заметила. Казалось, лодка точно выполняет все команды человека. Или нет? Точно ли подчинялся скиф действиям каскадера? Была ли ровной кильватерная волна, когда скиф на бешеной скорости несся к темной полосе кипарисовых зарослей?

— Стоп! Довольно! — закричала она. — Стоп! Стоп! — Джулия услышала, как ее команда прокатилась эхом над водой, как ее подхватила Офелия и Стэн и как она повторилась в ее наушниках. Мужчины чертыхнулись и выключили камеры.

Но было уже слишком поздно. Скиф швыряло из стороны в сторону среди кипарисовых деревьев, а катер несся прямо за ним, настигая его. В тени деревьев, где они скрылись, раздался оглушительный треск. Скиф закружился на одном месте, поднимая миллиарды брызг и загребая воду бортом. Волной его швырнуло на высокое кипарисовое дерево, и тут же раздался глухой стук и звук разрывающегося по швам металла, потом его отбросило к катеру. Катер не смог затормозить и врезался в скиф, приподняв его над водой. Стекло кабины катера отлетело с шумом и треском, а мотор неожиданно взревел, и обе лодки встали на дыбы, образуя дугу. Катер стал тонуть, шлепая по воде, как бы рассказывая о случившемся, а мотор его чихнул и заглох.

Донна Лислет издала пронзительный крик. Рей Табэри подскочил к ней в три прыжка, обнял, спрятав ее лицо на своей груди. Он крепко держал ее, чтобы загородить собой то, что ей нельзя было видеть — большое расплывающееся пятно крови на поверхности темной, все вбирающей в себя воды.

— Если вы не справляетесь с работой, мисс Буллард, если не можете сделать фильм, за который нам не пришлось бы отдавать обеих рук и ноги в придачу, то нам придется взять производство на себя.

— Берите, — произнесла Джулия сдавленным голосом, глядя на человека, сидевшего в ее кресле.

— Мы найдем другого директора съемочной группы, который будет уделять больше внимания тому, куда идут деньги.

— Вы не можете так поступить! — Джулия оперлась ладонями о крышку стола и наклонилась вперед.

— Могу, и вы знаете это, — мужчина слегка улыбнулся. — Я просто порекомендую им это.

Джулия не рассчитывала, что встреча с бухгалтером из компании, застраховавшей фильм, будет приятной, но не ожидала, что придет из-за нее в ярость. Отчасти причиной раздражения было закрытие ее съемочной площадки на четыре дня, пока полиция занимается расследованием происшествия. Бесконечные ответы на вопросы полицейских и других представителей властей, расспросы журналистов различной степени вежливости не улучшали настроения. Но все же главной причиной ее ярости был инспектор страховой компании Дэйвис. То, что он в течение нескольких дней рылся в ее бумагах, пользовался ее скрепками, ее блокнотом для заметок, ее телефоном и пропотел насквозь ее рабочее кресло, было выше ее сил. Она вообще терпеть не могла, когда кто-нибудь вторгался в ее рабочее пространство, копался в ее бумагах и просматривал ее почту.

Но хуже всего было его снисходительное внимание. Это был полный человек с редеющими волосами, плохой кожей и жутким запахом тела, он возмещал свои природные недостатки тем, что пользовался всей полнотой данной ему власти и наслаждался этим.

— Взгляните на факты, — продолжал Дэйвис, — этот инцидент с лодкой сокрушил ваш бюджет. Замена испорченного инвентаря, расходы на похороны Лислета, оплата больничных счетов двух других каскадеров, траты на съемочную группу, погрязшую в болтовне и безделии и только занимающую места в мотеле, — все это обойдется в целое состояние. Не пройдет и двух недель, как деньги кончатся и моей компании придется вмешаться, чтобы избежать убытков. Мы будем действовать в рамках данных нам прав: завтра же соберем группу бухгалтеров, чтобы обсудить то, чем вы занимаетесь, и избавиться от всех, кто бьет баклуши и… процветает.

Джулия посмотрела на него в упор.

— На этих съемках никто не бездельничает. В каждой сцене, в каждой строчке в диалоге и в каждом кадре есть смысл.

— Не кипятитесь, я не говорю, что все здесь приходит в упадок, потому что директор — женщина.

— Разве…

— Эта работа требует твердых решений и силы воли, чтобы проводить их.

— Отчасти вы правы.

— Да, ну, и не вижу необходимости ходить вокруг да около насчет неразрывности и целостности сценария. Я все это уже слышал. Все это чепуха по сравнению с теми деньгами, что мы тратили на создание кино в наши дни. Необходимо, чтобы работа была сделана, вот и все. Либо вы ее выполняете, либо кто-то другой.

— Бухгалтеры, — в ее голосе слышалось презрение.

— Да, если это понадобится. Уверен, что мы понимаем друг друга, хотя, конечно, я переговорю с Грейвсен-дом.

— Сомневаюсь, что вам удастся рассказать моему жениху что-нибудь новенькое.

Джулия нечасто афишировала свои отношения с Ал-леном, но в голосе мужчины слышались язвительные нотки, которые она не могла вынести.

— Тем не менее я свяжусь с ним.

— Пожалуйста, если вам от этого легче.

— Мы будем внимательно, следить за происходящим здесь. Вы станете объектом аудиторской проверки без предупреждения.

— Я все прекрасно понимаю. А пока, извините, меня ждет работа. Сожалею, что мне приходится просить вас покинуть мой кабинет, но это то место, где я работаю.

По бледному лицу мужчины разлилась краска, но он принялся собирать свои бумаги.

Удовлетворение от того, что ей удалось выставить за дверь человека из страховой компании, не помогло Джулии сосредоточиться на работе. Во-первых, никакими ароматизаторами невозможно было заглушить в кабинете оставшийся после Дэйвиса запах, во-вторых, она была в смятении.

Ее мучило чувство вины за смерть Пола Лислета. О, конечно, она не имела никакого отношения к изъеденному кислотой страховочному тросу, но это она дала окончательное «добро» на трюк, стоивший ему жизни. Ей не надо было так безрассудно одобрять предложения Стэна и самого Пола Лислета, ей следовало остановиться на более безопасном варианте сцены погони. Она должна была сама убедиться в том, что ялик осмотрен ее людьми, а не доверять на слово лодочной компании, доставившей его и убеждавшей, что он в прекрасном состоянии.

Правда, меры предосторожности не всегда помогали. Не было ничего необычного в том, что у каскадера не получался трюк: даже у лучших из них не нашлось бы одной целой кости. В этом-то и состояла игра. Трюки, выглядевшие захватывающими в фильме, именно потому и были интересными, что на самом деле являлись очень опасными. Вот почему эта работа так хорошо оплачивалась: платили за риск, хотя погибали каскадеры по-разному.