Дженнифер Блейк - Тигрица

Она вовсе не собиралась прижиматься к незнакомцу. Движение было чисто подсознательным, рефлекторным, и разум не принимал в нем никакого участия. Напротив, Джессика испытала настоящее потрясение, граничащее с ужасом, когда обнаружила, что ее своевольное тело качнулось в сторону и прильнуло к твердому плечу незнакомца. Ее ресницы сами собой опустились, но Джессика уже почувствовала, что над ней больше не довлеют ни воспитание, ни природная стыдливость. Во всяком случае, на новый поцелуй она ответила со всей страстью, на какую была способна, и ее губы с готовностью раскрылись под его губами.

Незнакомец судорожно вздохнул и откинулся назад, потянув ее за собой. Прислонив Джессику к стене, он повернулся к ней и, загораживая ее от всего света своими широкими плечами, принялся целовать лоб, брови, кончик носа и скулы Джессики. Потом он снова нашел губами ее рот и впился в него долгим и страстным поцелуем, одновременно расстегивая крошечные золотые пуговицы ее льняного платья.

В его движениях не было нетерпения или поспешности. Можно было подумать, что время не имеет для него никакого значения. Расстегнув последнюю пуговку, незнакомец опустил ладонь на ее грудь — туда, где отчаянно стучало ее сердце. Его язык задвигался во рту Джессики в такт этому сумасшедшему биению, а рука сдвинулась выше и нашла под кружевами ее дремлющие соски. Он ласкал их с такой нежной осторожностью, словно это были полные сочной сладости ягоды, которые он боялся раздавить. От его движений они проснулись, напряглись и отвердели, и когда это произошло, он перенес на них весь жар своих губ, увлажнив языком покрывающее их тонкое кружево. Прежде чем Джессика успела отреагировать, он вдруг оттянул лифчик и одним движением вобрал напрягшийся сосок в себя.

Забота и неторопливая осторожность незнакомца заставили Джессику окончательно позабыть обо всем — даже об инстинкте самосохранения. Последний барьер пал, и она покорно выгнулась навстречу незнакомому мужчине, подставляя тело его ласкам. В ее жилах тек жидкий огонь, кожа пылала, а под опущенными веками сияли ослепительные солнца.

Под уверенными руками незнакомца передняя застежка ее лифчика легко разошлась, и он прижался губами и лицом к ложбинке между ее освобожденными грудями. Руки его тем временем соскользнули по животу Джессики вниз и легли на небольшой холмик.

Даже сквозь ткань юбки Джессика ощущала силу его гибких пальцев, которые уверенно продвигались все дальше. Отыскав небольшой бугорок сверхчувствительной плоти, примостившийся в складке ее лона, незнакомец сосредоточился исключительно на нем. Его средний палец медленно задвигался по суживающейся спирали, и чем ближе подбирался он к ее самой сокровенной тайне, тем сильнее становились сладкая мука и ощущение тяжести, скопившейся внизу ее живота.

Негромко ахнув от наслаждения, Джессика уткнулась лицом в шею незнакомца и прижала губы к его чуть солоноватой коже, вдыхая исходящий от него аромат, который — она знала — навсегда сохранится в ее в памяти. Ее спаситель тоже издал какой-то невнятный звук и, взявшись обеими руками за бедра Джессики, помог ей перебраться к себе на колени. Завозившись, чтобы устроиться поудобнее, Джессика вдруг почувствовала под собой всю силу его возбуждения, а незнакомец — словно на мгновение утратив над собой контроль — несколько раз приподнялся вместе с ней, судорожно прижимаясь бедрами к ее разомкнувшимся под его напором ногам.

Стараясь сдержать дрожь в пальцах, Джессика взялась за узел его черного галстука. Справившись с ним, она начала расстегивать пуговицы на его белой шелковой рубашке, обнажая рельефную, прекрасно развитую мускулатуру. Любопытные пальцы Джессики осторожно скользнули по выпуклым мускулам, ненадолго запутались в упругих курчавых волосках, нащупали небольшой плоский диск на золотой цепочке и, опустившись ниже, наткнулись на круглую и твердую пуговку его напрягшегося от возбуждения соска. Наклонившись к нему, Джессика слегка коснулась его языком, как будто пробуя на вкус, потом захватила губами и несильно втянула его в себя, стараясь вернуть незнакомцу хотя бы часть наслаждения, которое он подарил ей.

Увлекшись этим возбуждающим исследованием, Джессика не заметила, как незнакомец снял с нее туфли и взялся за подол юбки, собираясь поднять его повыше. Даже прикосновение к ее бедру оказалось неспособно привлечь к себе ее внимание — она просто механически отметила этот факт и так же машинально подвинулась, когда он расправил юбку так, что она укрыла его колени. Только когда его пальцы скользнули по застежке ее чулочного пояса и проникли под узкую полоску кружев, которую она носила в качестве трусиков, у Джессики от волнения захватило дух.

Первое осторожное вторжение его пальцев заставило ее крепко зажмуриться и замереть — отчасти от наслаждения, отчасти от страха, ибо она не знала, как поступит незнакомец, когда ему откроется ее маленький секрет.

Очевидно, он все-таки почувствовал ее напряжение, так как его пальцы поспешно отступили и занялись горячими и влажными складками нежной и чувствительной кожи, прикрывавшими вход в сад наслаждений. Незнакомец нежно теребил их, разводил в стороны и распутывал мягкие шелковистые волоски, чтобы ничто не мешало Джессике насладиться тем, что им обоим предстояло. Покончив с этим, незнакомец снова вернулся туда, где он уже побывал, но теперь он действовал еще осторожнее и мягче, сосредоточившись на том, чтобы помочь ей сбросить напряжение и расслабить сведенные мускулы.

Сладостная, волшебная мука стала почти непереносимой. Воодушевленная примером незнакомца и его реакцией на ее первое робкое прикосновение, Джессика провела рукой по его плоскому животу и, спустившись по узкой полоске упругих волос, уткнулась в его широкий шелковый кушак. Нащупав застежку, Джессика потянула за нее, и «липучка» с шуршанием разошлась. Когда пояс упал, она освободила зажимы подтяжек и, оставив их болтаться, расстегнула пояс на брюках. Справиться с «молнией» на ширинке Джессике мешало очевидное возбуждение незнакомца, от которого брюки спереди натянулись, но замок в конце концов поддался. Опуская его до упора вниз, Джессика коснулась пальцами ног незнакомца и тут же почувствовала, как мышцы его живота отреагировали на эту легкую ласку рябью судорожных сокращений.

Инстинкт и смущение заставили Джессику отдернуть руку. Вздрогнув, она с лихорадочной поспешностью провела ладонью по его руке, поднимаясь от запястья к плечу, и остановилась, с такой силой впившись пальцами в его кожу, что от напряжения кончики ее пальцев онемели и потеряли всякую чувствительность.

Тело Джессики горело словно в огне, легкие задыхались от недостатка воздуха, груди набрякли и потяжелели, а низ живота разламывался от тупой, ноющей боли. Перед глазами Джессики плыл плотный золотистый туман, в ушах шумела кровь, а в мозгу не осталось ни одной связной мысли. Напряжение, судорогой сводившее ее тело, было таким сильным, что Джессике казалось — само время остановилось и не двигается. В эти мгновения она чувствовала себя часами со взведенной до упора пружиной, стоящими в ожидании легкого толчка, которое приведет в движение анкер.