Елена Веснина - Превратности судьбы

— Хорошо! Я хочу съездить с тобой в аптеку и убедиться, что этот товар существует на самом деле. Разговор продолжим в аптеке!

— Отец, я сейчас не могу, — умоляюще попросил Костя. — У меня как раз встреча с тем поставщиком.

— Позвони ему и перенеси встречу. Учти, ты не подпишешь ни одной бумаги до тех пор, пока я не разберусь в твоих делах. Все, жду тебя в машине!

Косте давно не было так плохо.

— У меня радостная новость, Риммочка! — прямо с порога сообщила Таисия. — Катя, кажется, одумалась и решила отказаться от Алексея.

— Что ж» поздравляю, ты добилась, чего хотела.

— Я хотела счастья для своей дочери. Но ты бы знала, какой кровью мне удалось ее переубедить.

— А это твердое решение? Она уже не сомневается? — спросила Римма.

— Кажется, теперь у нее нет выбора, — но Таисия хотела поделиться и другими новостями. — Знаешь, я ведь встречалась с Полиной.

— С Полиной? Зачем?!

— Чтобы она сама рассказала своему сыну о решении Кати.

— Мне кажется, это жестоко, — не одобрила Таисию Римма.

— Нет, Римма. Она сама виновата и теперь пожинает плоды своих поступков.

— Извини, но я думаю, что тут ты перегибаешь палку. Я согласна, что и Виктор, и Полина хотели этой свадьбы. Но считать, что ими руководило лишь желание почаще видеться, по-моему, глупо.

— Но это так! Если ты мне не веришь, то я докажу.

— Как?! У тебя есть доказательства? — заинтересовалась Римма.

— Нет, мой способ проще. Ну-ка, раскинь мне карты на пиковую даму!

Римма стала торопливо раскладывать карты.

— А, что я говорила?! Видишь, вот этот бубновый валет рядом с ней?! Это — Буравин!

— Но Буравин не может быть валетом. Валет — это молодой мужчина, — возразила Римма.

— Ерунда! Виктор выглядит очень молодо, а значит, он и есть валет.

Римма с трудом удержалась от возражений.

— Так, что там у нас дальше? — увлеченная картами, спросила Таисия. — Бубновая дама — Катюша, я — червовая. Вот этот туз — Самойлов, шестерка — Костя. Ничего не забыла?

— А Алексей? — робко напомнила Римма.

— Он уже выпал из колоды, — жестко сказала Таисия. — В общем, все понятно! Вот только одно меня смущает… Почему это Катина дама лежит так близко к буравинскому валету и так далеко от моей червовой дамы?! Ну ничего, сейчас я это выясню! До встречи, подруга!

Римме все это не понравилось!

Найдя дочку дома безучастно сидящей на диване, Буравин сразу же накинулся на нее:

— Ну спасибо тебе, доченька! Давно уже мне не приходилось испытывать такого унижения. Может быть, ты мне все-таки объяснишь, что происходит между тобой и Костей?

— Нет! Я не собираюсь ничего объяснять.

— То есть ты считаешь, что все это в порядке вещей! Ты думаешь, пообещав выйти замуж за Алешу, ты имеешь право развлекаться с его братом? Да ты знаешь, как все это называется?

— Как? Ну, скажи, как это называется! — Катя залилась слезами. — Ты ведь считаешь, что вправе судить меня! Ведь нападать на человека гораздо легче, чем попытаться понять!

— Чтобы тебя понять, я должен услышать объяснения, но ты отказываешься их давать, — сбросил обороты Буравин.

— Да, отказываюсь! Потому что ты уже решил для себя, что я виновата. Что бы я ни сказала, это уже не имеет значения. Ты все равно не услышишь моих объяснений, — логика у Кати была железной.

— А вот и нет! Я обещаю тебя выслушать! — искренне пообещал ей отец.

Катя отвернулась.

— Ну что же ты молчишь? — обратился к ней Буравин. — Я готов тебя выслушать. И постараюсь понять.

— Папа, я боюсь Алеши! — начала Катя.

— Боишься?! — не понял Буравин.

— Да! Если бы ты видел, папочка, какое у него было злое лицо тогда, в больнице.

— Катя, но мы же говорили с тобой об этом. Он ведь узнал тогда, что не сможет ходить. А потом он едва не покончил с собой.

— Нет, мне показалось, что там было что-то другое. Он как будто бы хотел меня упрекнуть в том, что я раньше встречалась с Костей.

— Он сказал тебе это?

— Нет, я же говорю, мне так показалось.

— И поэтому ты решила развлечься с Костей?

— Я не развлекалась! — закричала Катя. — Ты неправильно понял эти фотографии.

— А как же их еще прикажешь понимать? — развел руками Буравин.

— Я лишь хотела встретиться с Костей и выяснить, права ли я относительно Алеши.

— На яхте?! А потом вдвоем в пустой квартире?! — засомневался отец.

— Яхта — это его идея. Папа, между нами ничего не было. Поверь!

— Ну хорошо! — отец, в общем-то, верил дочери, — И что же ты узнала у Кости?

— Папа, я и его тоже боюсь!

— Он что, к тебе приставал?! — Буравин сжал кулаки.

— Нет, но когда мы вышли из квартиры и я сказала, что забыла телефон, он стал кричать на меня, будто бы я нарочно это сделала.

— Ничего не понимаю!

— Я тоже, папа! Все от меня чего-то хотят, угрожают, требуют! Я устала! Я не могу так больше!

Катя разрыдалась и, как в детстве, бросилась в папины объятья.

Катя еще рыдала на груди у Буравина, когда пришла мама.

— Что с Катей?! Кто ее обидел?! — всполошилась Таисия.

— Я ничего не могу понять! Может у тебя получится? — обрадовался приходу жены Буравин.

— Катя, доченька! Кто тебя обидел? Алексей? — принялась расспрашивать Таисия.

— Да! И Костя! — Катя зарыдала с новой силой.

— Вот! Я же тебе говорила! От этой семейки одни неприятности!

— Ладно, разбирайтесь тут без меня! — собрался уходить Буравин.

— Папа, не уходи! — попросила Катя.

— Мы здесь, доченька… И мама, и папа… Мы не дадим тебя в обиду… — тихо успокаивала дочь Таисия, обнимая одновременно и мужа, и дочь.

— Ну, и куда же мы отправимся? — спросил у Маши Алексей.

— Лучше всего будет, если мы прогуляемся к морю.

— Ты, наверное, решила, что увидев его, я зарыдаю, вскочу с коляски и брошусь навстречу волнам? Так вот, этого не будет, — мрачно сообщил Алеша.

— Да, такого чуда не случится.

— Тогда чего же ты хочешь? В чем заключается твоя помощь?

— Я думаю, что тебе станет легче на душе.

— А-а, о душе моей заботишься! — заерничал Алеша.

— Да, сначала тебе надо вылечить душу, — очень серьезно сказала Маша. — Только тогда можно будет приступить к лечению тела.

— А у тебя и метод есть? — сохранял несерьезный тон Алексей.

— Да, есть! Если будешь меня слушаться, я тебя вылечу!

Алеша удивился.

— Маша, в одном эксперименте ты уже поучаствовала. Если помнишь, я тогда чуть не умер, — напомнил он. — Даже доктор сказал, что я безнадежен. Тебе этого мало?

— Павел Федорович — очень хороший доктор, но у него ограниченное количество методов лечения.

— А у тебя нет?! Послушай, может, ты прославиться хочешь? Прости, я просто хочу тебя понять!

— Мне не нужна слава, я лишь хочу тебе помочь. А вот ты, мне кажется, испугался.