Елена Веснина - Превратности судьбы

Таисия скрестила руки на груди и язвительно осведомилась:

— Ах, мое влияние? И что же тебя в нем не устраивает?!

— Ты кого растишь? Она сегодня клянется в любви Леше, завтра — Косте, послезавтра — с очередным кавалером идет гулять!

— И что?! Что в этом криминального? Она молодая! Она выбирает, если хочешь знать! Сравнивает! Ищет варианты! — непонимающе уперлась взглядом в мужа Таисия.

— Где, на улице?! И потом, что значит «ищет варианты»?! Она — Лешина невеста!

Таисия с пренебрежением фыркнула:

— Да сто лет ей снился этот Леша!

— Вот! Вот! Это и есть твое влияние!

— Знаешь что?! Если уж говорить начистоту, то это — Катина жизнь, и ей решать, с кем гулять и кому клясться в любви! И тебя это не касается!

— Нет, касается! Ты учишь ее легкомысленно относиться к жизни, не хранить верность, изменять! — все больше распалялся Буравин.

Таисия гневно посмотрела на мужа и с вызовом произнесла:

— Нет, дорогой! Изменять ее можешь научить только ты! Это твои гены у нее в крови! Это ты на глазах у всех изменяешь мне с чужой женой! И мне лично уже осточертело делать вид, что я ничего не замечаю!

Они посмотрели друг на друга. Повисло гнетущее молчание. Буравин первым нарушил тишину.

— Ясно. Ну раз пошли такие заявления, может, нам лучше расстаться? — предложил он.

Было раннее утро. Полина сидела на кухне в халатике с чашкой кофе, невидящим взглядом глядя на письмо-анонимку. Все тот же гадостный текст:

«Уважаемый господин Самойлов! Надеюсь, следующий факт будет для вас интересен. Ваша жена, Полина, изменяет вам с вашим другом и компаньоном Виктором Буравиным. Эта информация надежна и достоверна. Доброжелатель». Убить мало этого доброжелателя.

На кухню вышел мучимый похмельем Самойлов и сел напротив Полины. Он потер виски, виновато посмотрел на Полину. Полина подняла голову от письма.

— Ну прости! Прости, напился вчера… Перебрал… — попытался оправдаться Борис.

— Ничего. Бывает, — рассеянно сказала Полина.

— Сидели с Витей в ресторане, потом зашли еще в какой-то барчик…

— Понимаю.

— Там еще добавили… Уф. Настроение такое вчера было… В общем, так получилось.

Полина молчала, задумчиво пила кофе. Складывалось такое впечатление, что мысли ее витают где-то далеко, и она не слышит того, что ей говорит Борис.

Самойлов окликнул жену. Полина, словно очнувшись, посмотрела на мужа:

—Что?

— Ты меня слышишь? — в голосе Бориса сквозило удивление.

— Конечно, слышу, Боря.

— Ты не хочешь со мной говорить?

И тут Самойлов, наконец-то, заметил, что она смотрит на листок бумаги, лежащий перед ней. Борис присмотрелся и, как только понял, что это — анонимка, мгновенно изменился в лице. Полина подняла на него глаза.

— Почему же, хочу. Может, ты мне объяснишь, что это такое? — и с этими словами она положила анонимку перед ним на стол. — Я так понимаю, что твой вчерашний загул был по этому поводу?

— Очень хорошо, что ты уже в курсе. Может быть, ты мне объяснишь, что это значит? — мрачно процедил Самойлов. Полина спокойно посмотрела на мужа:

— Да. Объясню.

— Будь добра! — спокойствие Полины завело Самойлова.

— Во-первых, ничего между мной и Витей не было. И не будет. Я не хочу тебя обманывать. И я не собиралась тебя предавать.

— Тогда почему я получаю такие вот письма?! — гневно фыркнул Самойлов и швырнул анонимку на другой край стола.

— Видимо, кто-то очень хочет, чтобы мы поссорились, — все так же спокойно ответила Полина и замолчала.

Самойлов расстроенно отвернулся, Полина же продолжала спокойно смотреть на него.

— Я тебе обещаю. Даю слово: ничего между мной и Витей нет и не будет! — твердо сказала Полина. И тут из спальни раздался голос Алеши:

— Мама! Папа!

— Лешка… — взволнованно прошептала Полина.

Переглянувшись, встревоженные родители вскочили из-за стола. Вбежав в комнату Алеши, они увидели сына, стоящего возле постели.

— Лешка… Ты стоишь, сам?! — Самойлов не мог поверить в это чудо.

— Лешенька! Какое счастье! — слезы брызнули из глаз Полины, и она кинулась обнимать сына. Алексей поморщился от боли и снова сел на кровать.

— Больше не могу. Очень больно. Ко мне снова вернулась боль.

Самойлов смотрел на него, не отрываясь, Полина тем временем суетилась вокруг сына:

— Леша, надо же… я знала, Лешенька, я верила, что так будет! Как ты себя чувствуешь?

— Ноги болят, — просто сказал Алеша.

— Болят — значит, они живые. Ты их чувствуешь, это хорошо. Лешка, ты еще бегать будешь! — пытался подбодрить его отец.

— Не буду, если будет такая боль…

— Любая боль проходит, — включилась в разговор Полина.

Алеша снова поморщился, застонал.

— Тебе нужно выпить лекарство? Боря, подай, оно там, на тумбочке. Обезболивающее, — попросила Полина.

Самойлов кинулся было за таблеткой, но Алеша его остановил:

— Нет, не нужно.

— Но почему?! — изумилась Полина.

— Это бесполезно. Я помню эту боль. Ее всегда снимала Маша.

— Может, вызовем врача? — с отчаянием в голосе спросила Полина.

Самойлов смотрел на Лешу. Леша лежал с закрытыми глазами, сжав зубы и тяжело дыша. Самойлов повернулся к Полине.

— Если эту боль может снять только Маша, то в чем дело, где она? Почему она до сих, пор не с Лешей?

Полина выдержала паузу, потом вздохнула и призналась:

— Я ее уволила.

— Уволила?! За что?!

— Я не хотела тебе говорить, но это она была виновата в болезни Леши…

Самойлов непонимающе посмотрел на Полину.

— Что ты наделала? Зачем уволила девочку? Ты что, не видела, что она ему помогает?

Полина пыталась оправдаться, потому что чувствовала себя виноватой:

— Я хотела как лучше!

— Ты хотела как лучше. Отлично! И что теперь делать?

Самойлов кивнул на Лешу, который стонал от боли. В ответ на кивок Полина попыталась силой заставить его выпить таблетку, но он упирался:

— Таблетка не поможет, мама.

— Все равно выпей!

Алеша с обреченным выражением лица выпил таблетку и, все так же сцепив зубы, откинулся на подушку.

— Верни ее, — потребовал Самойлов.

— Я не могу, — Полина покачала головой. — Я ходила к ней, но ее бабушка отказалась меня выслушать. Маша обижена на меня.

— Еще бы!

— Но она повезла Лешу купаться, хотя я ей это запретила! Из-за этого он простудился!

— Да какая теперь разница?! — воскликнул Самойлов. — Леше сейчас очень больно, а помочь может только Маша. Все, собирайся.

— Куда?

— Поедем к ней вместе, попытаемся поговорить. Ты еще раз извинишься.

Алеша, который все это время прислушивался к разговору родителей, открыл глаза и твердо произнес:

— Я тоже поеду.

— Это исключено. Тебе надо лежать.

— Нет. Я поеду с вами. Маша не откажет, если я попрошу ее вернуться.