Долли Грей - Нет жизни без тебя

— Когда я уходил от тебя утром, то оставил на столе конверт. Хочешь узнать ответ на свой вопрос, загляни внутрь, — загадочно произнес Ричи и положил трубку.

Услышав короткие гудки, Мелисса задумалась. С момента ее первой встречи с молодым гонщиком ни одного дня не проходило без того, чтобы он не преподнес ей какой-нибудь сюрприз. Ему нравилось постоянно удивлять свою избранницу.

— Что же он приготовил на сей раз?

Мелисса отыскала на столе конверт и, надорвав край, извлекла изящно оформленное приглашение, в котором говорилось, что «мистер Ларк имеет честь пригласить мисс Трои на торжественный ужин». Далее следовал адрес, по которому ей следовало прибыть.

Мелисса задумалась. Зная Ричи, можно было с уверенностью утверждать; сегодняшний вечер станет для нее особенным. А раз так, то необходимо тщательно подготовиться. И она подошла к гардеробу.

Эйнджел сидел перед огромным экраном телевизора и, безостановочно щелкая пультом, переключал каналы. За несколько часов он пересмотрел более сотни клипов разнообразных исполнителей и вынужден был признать правоту Фила. Он слишком изменился, чтобы в дальнейшем следовать образу «шалопая от музыки». Эйнджелу Тейту следовало найти новый облик и новые тексты песен.

Он задумался. Что нового может сказать он людям при помощи музыки? И не просто сказать, а завоевать их сердца? Что ему известно о том, что каждый из них носит в своей душе?

— Милый, ты занят? — Прервав его мысли, в студию заглянула Пола.

При виде жены на лице Эйнджела расцвела улыбка. И в то же мгновение он понял, о чем должны быть его песни. О любви! Нет, не о плотском влечении мужчины к женщине, а именно о любви. О жертвенном, всепоглощающем и всепрощающем чувстве. Таком, каким одарила его любимая.

— Послушай, — произнес Эйнджел, с нежностью глядя на жену. — Я решил, о чем хочу написать песню. Пока еще рано говорить, будет ли она прекрасна или нет, но мне верится, что она просто будет. Я расскажу в ней о том, что испытываю каждый раз, когда вижу тебя, слышу твой голос, чувствую твои прикосновения. Я передам в музыке мою любовь к тебе…

Пола слушала его, и сердце ее радостно трепетало. Она вспомнила, как долго жила, даже не подозревая об этом прекрасном чувстве.

Одинокая, замкнутая в своем узком мирке, постоянно боящаяся заглянуть в завтрашний день. Теперь же Пола торопилась насладиться каждым вздохом, каждым ощущением… Всем, что с такой щедростью дарил ей Эйнджел.

— Я знаю, я верю, что это будет прекрасное творение уже только потому, что в нем зазвучит голос твоего сердца..

В ожидании Мелиссы Ричи нетерпеливо посмотрел на часы. Почему время так медленно тянется, когда хочешь, чтобы оно летело? Он опустил руку в карман и еще раз нащупал маленькую бархатную коробочку, словно желая удостовериться, что та никуда не исчезла.

Ее содержимое заставило Ричи провести в поисках несколько дней. Но сейчас он вынужден был признать, что не напрасно. Ведь на подушечке из нежно-розового атласа, словно изнеженная красавица, возлежала оправленная в золото прекраснейшая жемчужина. Лишь ее Ричи счел достойной для возлюбленной…

Появившаяся в платье из серебристо-серого шелка, Мелисса напоминала сказочное видение. Ричи с гордостью отметил, что взгляды всех присутствующих в зале ресторана мужчин обратились к ней. Услужливый метрдотель низко склонился перед ней, провожая к столику.

Ричи счастливо улыбнулся.

— Здравствуй, незнакомка. Я ждал тебя, — начал он привычную игру, и глаза его загорелись странным блеском.

— Здравствуй, незнакомец. Я знала об этом…

Мелисса в свою очередь восхищенно смотрела на мужчину в смокинге, безупречно сидящем на его широких плечах. Белоснежная рубашка подчеркивала смуглый цвет его кожи.

Черные волосы ниспадали на лоб, отбрасывая тень на покрытое шрамами лицо, придавая облику Ричи некую таинственность.

— Ты прекрасен…

Мелисса собиралась еще что-то сказать, но в эту минуту по еле заметному знаку, поданному Ричи, за ее спиной послышалась прекрасная музыка. Три скрипача в черных фраках подошли к их столику. Свет хрустальных люстр внезапно погас, погружая зал во мрак. Но уже через мгновение официанты внесли старинные канделябры с зажженными свечами. Посетители встретили их восхищенными возгласами.

Ричи почувствовал, что нужный момент настал. Встав с места, он подошел к Мелиссе и, опустившись на одно колено, произнес:

— Подобно одинокому страннику, я всю жизнь скитался по миру, не имея привязанностей. Слава, богатство.., всем этим судьба щедро одарила меня. Тысячи женщин стремились завладеть моим вниманием, и я с усмешкой наблюдал за ними. Но однажды фортуна изменила мне. Мое лицо обезобразили шрамы, я стал нелюдим, земное существование потеряло для меня смысл. Посылая проклятия небесам, я уже начал жаждать смерти, когда появилась та, что оросила любовью мое иссушенное мукой сердце. Она заставила меня вновь вернуться к жизни не страдающим калекой, но победителем. Я почувствовал, что готов бороться с целым миром за каждый миг своего присутствия рядом с ней… — Он выдержал паузу, прежде чем продолжить:

— Это ты, Мелисса, и я прошу тебя оставаться в моих объятиях до последнего вздоха, сделанного мной.

Ибо только так я могу быть счастлив.

Ричи протянул изумленной его словами женщине сжатую в кулак ладонь и, раскрыв в последний момент, явил ее взору свой дар. На глазах Мелиссы показались слезы, она неловко смахнула их и, склонившись к лицу Ричи, поцеловала его.

— Ричи Ларк, у меня голова закружилась от счастья после твоих слов. Если ты за последние несколько секунд не изменил своего решения жениться на мне, я согласна.

Многочисленные свидетели столь трогательной сцены одобрительно зааплодировали, введя женщину в краску. Зато на гордо поднятом лице Ричи просияла довольная улыбка.

Эйнджел с досадой захлопнул крышку рояля. Ничего не выходило! Все, о чем он думал, все, что стремился передать в музыке, неуловимо ускользало, стоило только прикоснуться к клавишам. Так просто выразить свои чувства словами, жестами, но как невообразимо трудно заключить их в мелодию.

Он подошел к окну. На улице, кружась невесомыми пушинками в медленном вальсе, шел снег. Лунный свет лениво пробивался сквозь белоснежное кружево, бросая серебристые отблески на запорошенные ветви деревьев. Близилось Рождество.

Устало вздохнув, Эйнджел поднялся в спальню. Пола, одетая в ночную сорочку, расчесывала перед зеркалом волосы и что-то тихо напевала. От всего ее облика веяло таким спокойствием и умиротворением, что Эйнджел невольно замер в дверях, любуясь женой.

Заметив в зеркале отражение мужа, Пола обернулась и спросила: