Диана Палмер - Самый лучший папа

Глядя на Сару, она вспомнила себя в этом возрасте: бедное дитя на обочине жизни, без братьев и сестер, не видя родителей, которые рано свели себя в могилу, работая до седьмого пота. Единственной подругой была Бесс, но у нее дома было еще хуже. Сдружившись в детстве, они и повзрослев остались подругами. Так что, когда Бесс, с согласия Бобби, пригласила ее погостить, она была рада отдохнуть и сменить образ жизни.

Она не рассчитывала, что Блейк станет частью ее каникул. Даже надеялась, что может вовсе его не увидеть. Глупо, конечно. Кинг с Элизой, Бобби и Бесс — все его знали, а с Кингом они были лучшими друзьями. Возможно, она подсознательно стремилась увидеть Блейка и выяснить для себя, были ли тогда ее страхи проявлением невостребованной любви. Проверить, будут ли снова дрожать колени и сердце камнем падать вниз.

Что ж, проверила. Падает. Из чувства самосохранения надо держаться от него подальше. Нельзя рисковать и во второй раз разбить себе сердце. Одного раза более чем достаточно. Она просто будет избегать его, убеждала Мередит себя, и все будет в порядке.

Однако избегать его оказалось делом безнадежным, потому что Сара Джейн привязалась к Мередит. Она без конца приставала к отцу, чтобы тот позвонил Элизе насчет обещанного визита.

Блейк выслушивал ее требование со смешанным чувством. Сара Джейн стала более управляемой, хотя все еще оставалась воинственным и не слишком жизнерадостным приобретением. Мисс Джексон более или менее справлялась с ней, но старалась улизнуть из дома, как только Блейк возвращался, оставляя его общаться с угрюмой девочкой. Нужна была женская рука, но мисс Джексон была не та женщина. Мередит понравилась Сара, и Сару тянуло к ней. Если бы удалось их подружить, жизнь стала бы куда легче. Но с другой стороны, Блейк не был уверен, стоит ли ему и Саре сближаться с Мередит. После того как он увидел, что она все еще боится его и тяготится прошлым, не будет ли это солью на раны? Он не хотел тревожить Мередит, но Сара его доконала, требовалась помощь.

— Ты должен позвонить Лизе, — твердо заявила Сара Джейн, по обыкновению выпятив нижнюю губу. — Она обещала, что я поиграю с ее дочкой. И еще я хочу встретиться с Мередит. Она меня любит. — Сара уставилась на Блейка, и глаза ее стали совсем как у него, только на детском лице. — А ты меня не любишь.

— Я тебе уже объяснял, — с подчеркнутым терпением сказал Блейк, присев на край стола, — мы еще плохо знаем друг друга.

— Тебя никогда нет дома. А мисс Джексон меня тоже не любит. — Она вздохнула.

— Сара, она не привыкла к детям, как и я. Еще меньше, чем я. Слушай, стручок. Я постараюсь проводить с тобой больше времени. Но ты должна понять, что я работаю. От меня зависит судьба многих людей.

— Разве ты не можешь позвонить Лизе? — настаивала она на своем. — Ну пожалуйста.

И вот он набирает номер. Сара умеет достать его. Он стал привыкать к ее голосу, к перестуку шагов по утрам, к звукам мультиков и детских передач из гостиной. Может быть, со временем они поладят, а пока сводят счеты и смотрят в разные стороны. И она проявляет столько же упрямства, сколько и он.

Он поговорил с Элизой, и она радостно откликнулась на его просьбу. Обещала все устроить завтра утром. Будет суббота, и Блейк сможет отвезти Сару к Бесс. Но прежде она хотела поговорить с Бесс и убедиться, что та не будет против.

Блейк с Сарой стали ждать звонка. Интересно, как к этому отнесется Мередит. Наверно, нормально, потому что Элиза позвонила через пять минут и сказала, что Бесс будет ждать девочку в десять часов. Более того, Сару приглашали на целый день.

— Я проведу там целый день? — просияла Сара.

— Посмотрим, — уклончиво ответил Блейк. — А почему ты здесь не играешь?

— У меня же нет игрушек, — пожала плечами Сара. — У меня был мишка, но папа Брэд не дал его поискать, когда меня увозили.

Блейк прищурился.

— Больше так его не называй. Он тебе не отец. Я твой папа.

Глаза Сары расширились, и он пожалел, что вообще заговорил об этом.

— Можно я буду звать тебя папой? — спросила Сара после долгого молчания. У Блейка перехватило горло.

— Мне все равно, — без выражения сказал он. На самом деле ему было не все равно. Отнюдь не все равно, черт возьми.

— Ладно, — сказала она и пошла на кухню посмотреть, нет ли у мисс Джексон печенья.

Блейк хмуро размышлял об игрушках. Четырехлетние дети, конечно, должны играть. Надо будет спросить Элизу, она все знает про девочек и про игрушки.

На следующее утро Сара сама надела новое плиссированное платье и туфли и спустилась вниз. Блейк чуть не взвыл: платье было надето задом наперед и не застегнуто; один носок был желтый, другой розовый; волосы растрепаны — пугало огородное, а не девочка.

— Иди-ка сюда, стручок, наденем платье как следует, — сказал он.

— Я надела как следует!

— Нет. — Он встал. — Не спорь со мной, детка. Я в два раза больше тебя.

— Я вовсе не должна тебя слушаться.

— Должна. А то…

— А то что? — с вызовом спросила она.

— А то останешься дома.

Она сделала гримаску и уставилась на ковер.

— Ладно…

Он перевернул на ней платье, сдерживая дыхание, застегнул пуговицы, слишком маленькие для его больших рук. Справившись с пуговицами, повел ее наверх, долго рылся и нашел-таки пару к носкам с оборочкой, потом расчесывал ей щеткой волосы, пока они не стали мягкими и блестящими.

В большом роскошном кресле она казалась такой маленькой и беззащитной. Смотрела на него зелеными глазами.

— Мне никогда не давали играть с детьми. Мама говорила, что я ее нервирую.

Он ничего не сказал, но прекрасно понимал, что Нина была бы не в восторге от детского общества.

— Можно я буду жить с тобой? — неожиданно спросила Сара, и в глазах ее мелькнул страх. — Ты не отправишь меня обратно?

Блейк еле сдержался, чтобы не выругаться.

Через минуту он сказал:

— Нет, я тебя не отправлю обратно. Ты моя дочка.

— Но ты не хотел меня, когда я была маленькая, — осторожно обвинила она.

— Я не знал про тебя. — Он сел и стал говорить серьезно, как со взрослой. — Я не знал, что у меня есть дочка. Теперь знаю. Ты — Донован, и это твое место в мире. Здесь, со мной.

— И я всегда буду тут жить?

— Пока не станешь взрослой, — пообещал он. Увидев, что глаза у нее заблестели, он нахмурился. — Ты же не собираешься заплакать или что-нибудь в этом роде?

Это ее задело.

— Я никогда не плачу. Я храбрая.

— А как же иначе. Приходится, верно? — с отсутствующим видом буркнул он и встал. — Если мы едем, то пошли. Веди себя прилично. Я скажу Бесс, чтобы отшлепала тебя, если не будешь слушаться.

— Мередит не даст ей меня бить, — насупилась Сара. — Она мой друг. У тебя есть друзья?

— Есть парочка. — Он взял ее за руку, спускаясь по длинной лестнице.