Кейт Уолкер - Влюбленный мститель

Она прижала ладонь сильнее, медленно гладя выпуклый рельеф его джинсов, почувствовала, как его нога судорожно напряглась, и услышала сдержанный вздох в ответ.

— Женщина, ты понимаешь, что творишь?

— Думаю, да.

Она вела себя более дерзко, чем хотела, и не понимала до конца, что делает. Осознание того, что она вызывает подобные чувства в таком мужчине, как Джейк Тавернер, рядом с которым Мигель казался просто мальчиком, ударило ей в голову, как крепкое вино.

— Тебе не нравится?

В ответ он снова тихо засмеялся, а она затрепетала.

— Мне нравится. Даже слишком для того, что я задумал сегодня вечером.

— А что ты задумал?

Джейк повторил ее вопрос, передразнивая, с испанским акцентом, и сам же на него ответил:

— Как что? Обед, конечно, что еще?

Она впрямь так невинна, как кажется? — задался Джейк вопросом, видя, как она краснеет. Какая ты в самом деле. Мерседес? Гордая, надменная красотка, холодно взглянувшая на него при первой встрече? Виртуозная кокетка, лишившая его самообладания одним прикосновением? Или взволнованная девчонка, стыдящаяся его дерзостей?

Все это он с удовольствием узнает. Чуть позже.

Самое главное — держать себя в руках до поры до времени.

От ее ласк его бросило в жар, а возникшее сильное желание грозило привести к потере контроля над управлением автомобиля. Он мог думать только о тонком розовом платье, открывшем ее длинные стройные ноги, одетые в тончайший шелк, когда она присела на сиденье автомобиля.

Колготки или чулки? Он готов поспорить, что на ней надеты чулки — скользящие, с кружевом на резинке, которое…

О дьявол, нет! Горячие эротические образы отвлекли его от дороги, а ладони на миг соскользнули с руля. Он должен взять себя в руки, обуздать чувства, в противном случае они оба окажутся в кювете, а не на широкой кровати, где он представляет их в своих сексуальных фантазиях.

Он должен сосредоточиться на других вещах, или вечер закончится, не начавшись.

Джейк не прикасался к Мерседес на протяжении почти всего обеда, что было нелегко. Ее улыбки, смех, чувственные движения тела, аромат духов, манера есть, наслаждаться едой — все разжигало его желание. Он все ближе наклонялся к ней, всякий раз пользуясь возможностью наполнить ее бокал, предлагая блюда, один раз даже вытер пятнышко соуса с ее мягких соблазнительных губ.

И Мерседес придвигалась к нему под каким-нибудь предлогом — поднести ближе бокал, чтобы он его наполнил, отодвинуться от пролитой на скатерть воды… Наконец, она уселась совсем рядом, а не напротив него.

И Джейк не выдержал. Поддаваясь инстинкту, разжигающему его кровь с того момента, как она предстала перед ним утром, он наклонился вперед и припал к ее алым, искушающим губам, на которых блестели остатки соуса, долгим поцелуем.

Мерседес на краткий миг закрыла глаза, потом взглянула на него в упор.

— Ради чего ты это сделал? — спросила она, ее низкий мелодичный голос вдруг стал хриплым и дрожащим.

— Это необходимо делать ради чего-то? — усмехнулся Джейк. — Мне просто захотелось. А что?

Тебе не понравилось?

Она притворилась на миг, что раздумывает, при этом не отводила от него взгляда и знала, что он заметил провоцирующий дразнящий огонек в ее темных глазах.

Медленно, чувственно она облизнула влажные губы, желая почувствовать на вкус его поцелуй и наслаждаясь им снова.

— О, да, мне понравилось, — пробормотала она. Это было… приятно. Но я думала, что будет не только приятно.

— Да? А чего еще ты ожидала? Может, этого?

Он снова припал к ее губам, намного решительнее в этот раз, отчего ее губы разомкнулись, а он принялся, лаская и дразня, исследовать ее рот кончиком языка.

Мерседес шумно вздохнула, когда он медленно отодвинулся от нее, и прикоснулась пальцами к губам, будто желая удержать воспоминание о поцелуе. Да, именно этого она хотела и теперь понимала, что желает большего.

На миг Джейк забеспокоился, уж не слишком ли поторопился, увидев, как она прижала пальцы к своим мягким, податливым губам с испуганным и растерянным видом. Ее широко раскрытые черные как смоль глаза казались громадными, печальными над прячущей губы рукой, и он не мог растолковать обращенный к нему взгляд — она шокирована или испытывает восторг?

Потом она медленно опустила руку, и он с облегчением заметил, как ее мягкие алеющие губы изогнулись в широкой довольной улыбке.

— Приятно, — почти промурлыкала Мерседес, напоминая ему черного котенка, который в первый раз попробовал сливки. — Но то, что я имела в виду, было больше…

Обхватив ладонями его лицо, лаская теплыми пальцами его подбородок и волосы на висках, она притянула Джейка к себе и поцеловала самым чувственным, долгим поцелуем, какой он знал.

Этот поцелуй свел его с ума.

Он почувствовал, будто очертания комнаты расплылись, свет померк и звуки, доносящиеся с улицы, утонули в глухом стуке пульсирующей у него в ушах крови. Он утопал в одурманивающем аромате ее духов и сексуальном запахе ее кожи.

Вкус ее губ опьянял сильнее лучшего шампанского, и он в тот же миг почувствовал огонь возбуждения.

Джейк испытал чувство мучительной утраты, когда она остановилась и отстранилась от него, смотря прямо ему в глаза.

— Хорошо? — спросила она низким голосом.

Да, подумал он про себя, дьявольски хорошо.

Но внешне ему удалось сдержаться и улыбнуться ей.

— Приятно, — сказал он осторожно, нарочно повторяя ее предыдущий ответ. — Но я имел в виду гораздо большее…

Наклонившись к ней, он сжал ладонями ее обнаженные предплечья, на которых держались тонкие бретельки платья. Приподняв Мерседес со стула и притянув к себе, он настолько страстно и неистово поцеловал ее, что она в ответ изумленно вздохнула. Но миг спустя она уже целовала его в ответ — восторженно, с удовольствием, откровенно, жадно, страстно.

Он будто зажег сухой хворост и теперь мог только смотреть, как жадно разгорается пламя, которое невозможно остановить, — неистовый пожар, готовый поглотить обоих в течение нескольких секунд.

Джейк никогда не чувствовал подобного и не знал таких отзывчивых женщин, никогда сам не реагировал так. Он чувствовал, что тонет.

— Мерседес… — выдохнул он, чтобы перевести дыхание. — Леди…

Это было все, что ему удалось сказать. Мерседес не ответила, но сила ее поцелуя, жадность, с которой она припала к его губам снова, не дали ему возможности сосредоточиться. Он крепче обнял ее за плечи, приподнимая со стула, пытаясь обнять, но между ними находился проклятый стол, своеобразный барьер между ними — из дерева, скатерти, бокалов и фарфора.

Мерседес взяла инициативу на себя. Легкий поворот плеч, движение вверх, пара шагов… и внезапно она оказалась рядом с ним, сидящим за столом, потянулась к нему губами со слепой жадностью.