Энн Уинстон - Вторая жизнь

Бен подал ей пальто и держал, пока она просовывала руки в рукава. Затем передал ей салатницу, которую заранее вымыл и поставил на столик в прихожей. Когда он открыл дверь, подул бодрящий ноябрьский ветер, пришедший на смену теплой погоде. Марина поежилась.

Бен улыбнулся, и теплота его глаз проникла глубоко в ее сердце.

— Спасибо, что вы сегодня пришли. Марина кивнула.

— Спасибо и вам — за приглашение. — Она хотела было идти, но взгляд Бена искал ее глаза. Чего он хотел? Когда его лицо придвинулось ближе, она закрыла глаза, беспомощно стиснув руками салатницу, ожидая… ожидая… ожидая прикосновения его губ.

Его руки опустились ей на плечи, прижимая ее все ближе — до тех пор, пока салатница не прижалась к его груди. Она почувствовала на своем лице его теплое, с ароматом вина дыхание. Затем он нежно потерся о кончик ее носа — вверх, вниз. Ее губы мучительно ждали близости его губ, но она была как загипнотизированная и не могла приподнять лицо. Несмотря на ее разочарование, это прикосновение было настолько интимным, что ее бросило в жар и трепет прошел по всему телу. Странно — нежное прикосновение было таким же эротичным, как если бы он поцеловал ее со всей чувственностью, на которую, как она знала, он способен.

— Спокойной ночи. — Его голос прозвучал приглушенно, так как он отступил в глубь прихожей.

— Спокойной ночи. — Она повернулась и побежала.

Эту неделю у Марины было много работы. Оставалось всего семь дней до Дня Благодарения 2, а следом за ним в «Детском городке» начнется рождественский круговорот. Они уже начали получать заказы на подарки.

В четверг, когда Марина выруливала с подъездной аллеи, она заметила, что Бен делает то же самое. Он помахал ей. Затем, прежде чем съехать с аллеи, вышел из машины и направился к ней.

— Привет. — Она опустила стекло и слушала звуки его шагов, пока он пересекал разделяющую их лужайку. Каждый раз, видя его, она старалась сохранить в памяти все образы: все, что он делал или говорил, — на случай, если вдруг настанет день, когда она больше не сможет его видеть.

— Привет. Как вы себя чувствуете? — Он ухватился за край открытого окна и наклонился к ней.

Довольно странное приветствие, подумала Марина.

— Спасибо. Что-то случилось? Бен печально улыбнулся.

— Во вторник Дженни заболела, у нее что-то вроде гриппа. И я подумал, что надо предупредить вас, так как вы играли с ней в воскресенье. Но если вы до сих пор не заболели, то, надеюсь, все обойдется.

— Аминь, — улыбнулась Марина. И посмотрела в сторону дома. — Вы освободились от работы?

Бен покачал головой.

— Нет. Мама приедет к нам и побудет с Джен. Мне только пришлось немного поменять свой график. — Он поколебался. — У вас есть какие-нибудь планы на субботний вечер?

Марина покачала головой. Сердце учащенно забилось от возможности новой встречи.

— Нет. Я хотела поработать подольше, но это пока не решено. Перед Рождеством мы работаем больше обычного, но я могу уйти, когда захочу.

— Хорошо. Я подумал: может быть, мы смогли бы снова пообедать вместе, когда Дженни станет лучше?

— Она мне очень и очень нравится. — Марина чувствовала нервное возбуждение от приглашения, несмотря на то что приглашали ее только ради Дженни. — Буду рада снова пообедать вместе с семьей Брэдфордов.

— Отлично. Договорились. — Бен слегка похлопал по кабине. — До субботы.

— До субботы. — Она должна была сказать «нет», придумать, что будет занята, лишь бы избежать возможности провести еще один вечер с ним. Но она не сделала этого.

И не сделает. Несмотря на всю свою силу воли, она не может противостоять обаянию Бена.

В субботу утром телефонный звонок пробудил ее от крепкого сна. Дотянувшись до телефона, она взглянула на часы — не было еще и семи. Сердце ее забилось учащенно. Единственный, кто мог позвонить ей в такую рань, — это сестра. Что с ней случилось?

Она села и откинула с глаз волосы.

— Алло!

— Марина, это Бен. Простите, что беспокою вас так рано.

Бен! Хотя сердце прыгало в груди, ее встревожил странный тембр его голоса.

— Что-то случилось?

— Да, — простонал он, и она вскочила с кровати, доставая джинсы. — У меня грипп. Мама тоже заболела, и некому присмотреть за Дженни. Могу я рассчитывать на вас сегодня?

— Конечно! — Она скакала, пытаясь попасть ногами в джинсы. — Сейчас оденусь и приду.

— О'кей. — На другом конце провода раздался вздох облегчения. — Спасибо.

— Я буду через несколько минут.

Положив трубку, она натянула бирюзовый спортивный свитер и побежала в ванную. Затем бросила на себя быстрый взгляд в зеркало, схватила пальто и выскочила за дверь. Когда она поднялась на крыльцо дома Бена, то увидела, что дверь не заперта. Она вошла, и навстречу ей в прихожую, подпрыгивая, выбежала Дженни.

— Папа больной! Папа больной!

Бен стоял позади нее в ношеных темно-синих спортивных брюках и рубашке с короткими рукавами. Его лицо было таким же белым, как только что надетые ею белые носки. Волосы были всклокочены. И его совершенно явно покачивало.

Марина бросилась к нему.

— Почему вы не в постели? Что вы делаете?

— Думал, что смогу. Завтрак для Дженни…

— Я все сделаю. — Она обхватила его за спину и повела в спальню, обеспокоенная тем, что он пышет жаром. — У вас температура, что-нибудь принимали?

— И не пытался. С прошлой ночи я ничего не мог проглотить.

Они дошли до дверей спальни, и она взглянула на кровать — в надежде, что покрывало уже снято. Кровати — ее кровати — не было. Она остановилась как вкопанная. Бен остановился тоже, держась за притолоку. Он ничего не сказал, и ее осенило: он, вероятно, подумал, будто она остановилась, чтобы дать ему отдохнуть.

Куда же делась ее кровать? Удержаться от этого вопроса было свыше ее сил. Она до крови закусила нижнюю губу. Она так любила эту кровать из мерцающей бронзы, которую они с Беном купили перед свадьбой. На этой кровати они провели свою первую брачную ночь. На ней же была зачата Дженни.

Теперь на этом месте стояла деревянная кровать из светлого дуба. Красиво, подумала она, чувствуя, что теряет душевное равновесие, но это не ее кровать…

И когда он сказал:

— Все в порядке. Теперь я могу идти, — она удивленно посмотрела на него.

Усилием воли собрав свои растрепанные чувства, она помогла ему пересечь спальню. Не думай о кровати. Думай о том, почему ты здесь. Ты — соседка, протягивающая руку помощи.

— Вас не тошнит? — Несмотря на то что она была поглощена своими мыслями, она успокоилась, когда он сел на кровать. Если бы он потерял сознание, ей было бы очень тяжело тащить его. Хоть она и стала выше на несколько дюймов, но Бен все равно весил фунтов на сто больше ее.

— Нет. Я думаю, что это прошло. Вытянув из-под него покрывало, она подняла его ноги на кровать и затем накрыла его.