Кристин Риммер - Семья на выходные

— Договорились.

Он сунул руку в карман.

— Держи.

Ева поймала на лету маленькую бархатную коробочку. Молча поглядела на нее и открыла крышку, где, как ей было известно, лежало обручальное кольцо с бриллиантом.

У нее заныло сердце. Она старалась прогнать от себя воспоминания о той ночи на берегу, когда он надел бриллиант на ее палец я горячо поцеловал ладонь.

Неужели эта красота, думала она, имеет какое-то отношение к их липовому браку, затеянному ради душевного спокойствия пожилой женщины?

И напоследок, точно в дешевой мелодраме, он швыряет ей это кольцо.

На глаза у Евы навернулись слезы. И лишь с трудом ей удалось их сдержать. Все прошло, все позади. Если бы у нее был выбор, она бы, не задумываясь, выкинула эту затею из головы.

Медленно, под его пристальным взглядом Ева достала кольцо из коробочки и надела на палец.

— Вот так, — кокетливо произнесла она, сунула коробочку в карман и вытянула руку, чтобы полюбоваться игрой камня. — До чего красиво, Джордан! Я уже по нему соскучилась. — Она мельком взглянула на него. — Ну ладно. — И опустив руку, ждала, что он скажет.

Похоже, впервые за всю эту ночь ему нечего было сказать. Он не сводил с нее темных непроницаемых глаз. Потом, как бы цепляясь за соломинку, завел разговор об отъезде.

— Утром я позвоню своему агенту насчет билетов. Думаю, мы полетим в Тахо, там возьмем напрокат машину. А теперь спокойной ночи. — И уже второй раз он направился к выходу.

Ева вспомнила о своем последнем решении: по возможности все обращать в свою пользу. Сейчас ей захотелось выкинуть что-нибудь неожиданное, что могло бы выбить почву у него из-под ног.

— Джордан, — окликнула она.

Он обернулся настороженно.

— Погоди минуточку, у меня кое-что для тебя есть.

Он подозрительно на нее покосился.

— Пожалуйста, — умоляла она, — всего одну минутку.

— Ладно.

— Спасибо. — Она изобразила легкую улыбку.

Комнага ее была внизу, и нужно было пройти мимо Джордана. Теперь нетрудно было заметить, что в его поведении ощущается какое-то беспокойство и неуверенность. Джордан взглядом проводил ее до поворота в холл.

Она быстро нашла, что искала. На том же месте, где оставила, а именно в ящике комода, в дальнем углу, между стопками шелковых трусиков и носовых платков. Оттуда она извлекла маленькую коробочку и, вытащив содержимое, вернула ее на место. Задвинула ящик комода и поспешила к Джордану Он стоял на прежнем месте. Интересно, удалось ли, как она задумала, вызвать у него беспокойство, любопытство, заставить его хоть немного потерять самообладание?

— Дай мне руку, пожалуйста.

О боже, он снова услышал ее запах. Запах роз и утреннего тумана, который с первой встречи свел его с ума.

Она засмеялась:

— Нет, левую.

Он почувствовал себя дураком, обнаружив, что протянул правую руку, точно дрессированный щенок, обученный давать лапу.

— Что за чертовщина пришла тебе в голову?

— Потерпи, Джордан. Сделай одолжение. Пожалуйста, ладно?

В совершенном смятении он протянул левую руку и ощутил прикосновение мягкой женской ладони.

— Больно совсем не будет, — пошутила она. А он рассматривал ее пышные волосы, пока она надевала кольцо на его безымянный палец.

— Вот так, — прощебетала она и, прежде чем он успел опомниться, прильнула к его ладони.

У него захватило дух, когда она, словно горячим клеймом, выжгла губами на его коже этот поцелуй. Он, точно юнец, застыл на месте, не в силах справиться с неумолимой силой притяжения.

Ее голубые глаза ярко вспыхнули.

— Оно подходит к моему. Я готовила тебе сюрприз ко дню нашего бракосочетания.

Ему следовало бы отдернуть руку, он это знал.

Ведь это не входило в условия их игры. Изображать новобрачных они будут, когда приедут в город его детства. А покамест, когда радом никого нет, им незачем притворяться.., и незачем целовать ему руку, а также позволять Еве держать ее в своей.

Он сделал над собой усилие:

— В этом нет необходимости.

Чего она добивается? Какого черта?! Ни с того ни с сего стала вдруг такой приветливой; и куда только делись ее растерянность и смущение? Не к добру все это.

Они обо всем договорились. И точка. Не пройдет недели, как все будет кончено.

Он осторожно высвободил руку. Она не противилась: дескать, задержала его руку, потому что ему это было так же приятно, как ей.

Голосом, полным желания, которое он тщательно скрывал, Джордан произнес:

— Думаю, ничего не случится, если поношу его один уикенд.

— Ну и прекрасно. — На ее лице появилась загадочная улыбка Джоконды.

— Я позвоню тебе самое позднее в понедельник днем — сообщу, как дела.

На этот раз он стремительно повернулся и вышел.

— Когда мы наконец приедем? — ныл Уэсли на заднем сиденье. — Ненавижу ездить в этой машине.

Джордан, не поворачиваясь, спокойно ему ответил:

— Еще немного, Уэс. От силы минут десять-двадцать.

— Я есть хочу. И устал.

Джордан собрался было что-то сказать, но Ева коснулась его руки, он понял ее молчаливое предупреждение и предоставил ей самой заняться непослушным ребенком.

— Раз устал, то поспи, — обернувшись к нему, сказала Ева.

Уэсли выпятил нижнюю губу.

— Но он сказал — десять минут. А это долго?

Ева метнула на него строгий взгляд.

— Прекрати, Уэсли. Чтоб я тебя больше не слышала!

Как она и ожидала, губа оттопырилась еще сильней, и Уэсли стал смотреть в окно.

После той ночи, когда Ева согласилась изображать жену на семейной встрече, Джордан звонил только раз и сообщил, когда за ними заедет.

Он был краток, сдержан и говорил только о деле. Все это время ее неудержимо влекло к нему, и все же она не могла взять в толк, как угораздило ее согласиться ломать эту комедию пять дней.

С той минуты, как Джордан подкатил к их дому, он был сама любезность, но в его поведении не было и намека на страсть, которую он испытывал к ней прежде. Что ж, и на том спасибо. Она склонялась к мысли, что лучшего выхода из положения не придумаешь. И была ему да это благодарна.

— Вот мы и приехали, — раздался голос Джордана.

Они свернули с шоссе у придорожного щита.

Малачайт-Джанкшн, Калифорния, насел. 2408 чел.

Приветствуем вас в нашем городке.

Желаем приятно провести время.

— Уже? — откликнулся Уэсли.

Джордан с Евой переглянулись.

— Да, — ответила Ева, давая понять, что он окажет всем большую любезность, если замолчит.

Через несколько минут Джордан свернул на улицу Отум-Лейн и остановился напротив большого, тоже в викторианском стиле дома, выкрашенного в ослепительно белый и желтый цвета.

На центральной лужайке возвышался величественный каштан. Широкая подъездная дорога, ведущая к дому, была запружена машинами.