Джин Реник - Всегда с тобой

Мэриел тут же вспомнила про камею матери и обручальное кольцо отца. Его убили во время войны в Корее, когда ее еще не было на свете. Матери вернули кольцо и она хранила его как драгоценность. После смерти матери, семь лет назад семейные реликвии перешли к ней.

— Представь, что в твою жизнь вторглись враги, — словно взывая к ней, продолжала Мета. — Они забрались в самое святое для тебя место, чтобы украсть эти вещи, осквернить, продавая их на улицах. И если бы твой сын в недалеком будущем нашел эти драгоценности, неужели он не захотел бы вернуть их? Неужели его боль может чем-то отличаться от моей?

Воцарилась долгая, гнетущая тишина, пока женщины обдумывали эти слова. Мэриел почувствовала себя в ловушке — она не могла найти ответа.

— Подумай о наших святынях. Их место рядом с правителем Ашанти.

— Я подумаю об этом, — заканчивая разговор, сказала Мэриел. — Это все, что я могу сейчас сказать. Я не буду вам обещать, но, возможно, мы сможем что-нибудь придумать. Я не знаю, — она повернулась к Мете спиной и взглянула на дом Томаса, чтобы набраться сил. — Согласно английским законам, эти сокровища принадлежат моему сыну со дня его рождения. До этого времени ничего не может произойти.

Мета вернулась к креслу и достала из своей сумочки ожерелье с висящей на нем маленькой куклой.

— Это для вас, — она протянула ожерелье Мэриел. — Женщины ашанти носят это, чтобы у них родился красивый и здоровый ребенок. Прекрасный сын от сильного мужчины.

При словах об отце ребенка Мэриел вся вспыхнула. Она нагнулась, чтобы получше рассмотреть подарок. Вместо лица у куклы был плоский диск, на теле, в форме цилиндра, были прекрасно различимы руки, ноги и пенис. Она была наверное два дюйма в длину и висела на нитке из белых бусин кори, украшенной бирюзовыми перьями, золотым и черным бисером. Это было уникальное украшение.

— Оно придавало сильную власть правителю ашанти, а теперь защитит твоего сына, — спокойным голосом сообщила ей Мета, а ее глаза осторожно наблюдали за ней.

— Спасибо. Очень милый подарок, и мне очень хочется надеть его, — Мэриел — чувствовала, как ее тело одолевает усталость от недосыпания, от беременности, от напряженной беседы во время встречи.

Мэриел проводила Мету. Обе женщины остановились на пороге.

— Перед вашим приходом я очень многй думала, — осторожно сказала Мэриел, — и сейчас все стало еще сложнее. Я не знаю, что буду делать, но мне хотелось бы поддерживать с вами связь. Пожалуйста, поверьте мне, я не намерена ничем вредить правителю Ашанти..

— Я уверена в этом. Вы можете позвонить мне по этому номеру. Они всегда найдут меня. Надеюсь, вы примете верное решение, — с этими словами Мета протянула ей визитную карточку с написаным от руки номером телефона. На мгновение она остановилась на пороге и обернулась:

— Спасибо, что поговорили со мной.

Мэриел закрыла дверь и облегченно вздохнула.

— Известие достигло правителя Ашанти, — задумчиво сказала она. Как? Ей стало неуютно от того, что Мета так много знала: о драгоценностях, о планах выставлять их в музеях, и даже о беременности Мэриел. Более того, женщина пришла к ней с приготовленным подарком, изображающим маленького мальчика. Конечно, можно допустить, что это ожерелье оказалось у нее по случайности или в целях знакомства с их культурой. Но разве могла Мета знать, что она ждет мальчика? Это совпадение тоже можно отнести к разряду случайных. А как понять ее осведомленность о планах Мэриел? Вспоминая их разговор, Мэриел не нашла в нем ни угрозы, ни даже намека на нее. Миссия Меты была чрезвычайно важной, а она сама — спокойной, приятной и заботливой. Она поняла, что Мета искренне пыталась донести до нее духовное предназначение этих драгоценностей, которые хранятся сейчас в сейфе в Лондоне.

Этот случай несколько взволновал Мэриел и она решила поговорить с Ретигом Бернсайдом.

В понедельник в утренней газете «Лос-Анджелес Тайме» на седьмой странице появилась маленькая заметка Агентства Рейтер, озаглавленная: «В Лондоне появились золотые идолы». Мэриел прочитала статью с молниеносной скоростью и ужаснулась количеству обнародованной информации. «Огромный тайник золотых идолов Ашанти, — говорилось в статье, — стоимость которых оценивается в три миллиона долларов, был обнаружен в склепе Рединга в Англии женщиной из Лос-Анджелеса, Мэриел Мак Клири». О мой Бог, подумала она и схватила телефон, чтобы позвонить в Лондон. Ретиг Бернсайд был глубоко возмущен.

— Об этом подробно сообщалось во всех газетах Лондона, — негодовал он. — Очень неразумно, мисс Мак Клири, обнародовать такую информацию. Мне очень жаль, что вы не посоветовались со мной.

— Я понятия не имею, откуда узнали об этом газетчики, — сообщила она ему, — но ко мне уже приходила женщина, представитель короля Ашанти, вчера.

— О, дорогая. Могу ли я узнать о цели ее прихода?

— Она хотела, чтобы я вернула ей сокровища.

— Ну что ж, неудивительно. Как вы справились с этим делом?

— Я сообщила ей о доверенности и сказала, что подумаю о ее предложении.

— Документы уже готовы и доверенность войдет в силу, как только родится ваш ребенок. Не думаю, что огласка создаст трудности сейчас, пока вы не способны принимать какое-либо решение. Тем не менее, так как в источнике информации указано ваше полное имя, в любой момент вы можете ожидать нашествия доброжелателей или репортеров. Они обязательно появятся у вас на пороге, чтобы приложить свою руку к этому пирогу.

— Я не думаю, что музей мог разгласить эту информацию. Если они пытаются приобрести у меня эту коллекцию, то подобное сообщение только уменьшит их шансы на то, что я продам им свое золото.

— А что ты думаешь о своем представителе? Ты уверена, что на него можно положиться?

— Джеф?! — она мгновенно поняла, что это его рук дело. — Не могу поверить, что он способен сделать что-нибудь… — Мэриел пыталась найти подходящее слово.

— Не думая о последствиях? — подсказал ей раздраженный адвокат.

— Да! — сердито выпалила она. Почему Джеф открыл эту банку с червяками и не сказал ничего ей?

— Что же мне делать? — спросила растерянная Мэриел.

— Просто держитесь в тени, моя дорогая. Это мой совет. После того, как газеты раздули стоимость до трех миллионов, будет трудно назначать более низкую цену. А может быть нам и удастся сделать это, — утешительно сказал он, — но ничего нельзя знать заранее. Так что оставим этот вопрос открытым.

Мэриел повесила трубку и в ярости принялась разыскивать телефон Джефа в Лондоне. Почему он так сделал? Через несколько минут Джеф занял оборонительную позицию и признал, что преднамеренно раскрыл эту информацию.

— Уже и так установлен налог на сумму миллион восемьсот тысяч, Мэриел, — терпеливо объяснял он. — Газетные истории ничего не изменят. Это сделано для того, чтобы поднять стоимость выставки. Широкая огласка привлечет интересы публики, но самое главное, это положит начало торгам среди покупателей всега мира.