Джин Реник - Всегда с тобой

Сексон взял доклад. Он был составлен по ответам людей, посещающих кинотеатры. В анкетах были вопросы о том, знает ли опрашиваемый о выходе фильма и записывались причины, по которым хотят посмотреть картину. Студия считала, что подобные опросы помогают определить рейтинг актера, плюс планировать выпуск видеокассет.

Доклад был, в лучшем случае, заурядный, но Алиса либо не знала об этом, либо ей было наплевать. Она подвинулась к нему ближе.

— Я хочу, чтобы ты дал мне слово, что мы вместе пойдем на премьеру.

— Хорошо, — Томас подумал, что его присутствие на просмотре поможет фильму, он в долгу перед студией и перед другими талантами. Это хоть как-то поддержит мир в его жизни, пока не выпишут Дану и он сможет решить, что делать.

Алиса ожидала, что Томас откажется и когда он согласился, на ее лице появилась сверкающая улыбка. На какое-то мгновение она стала удивительно милой.

— Хорошо, — взволнованно сказала Алиса. — Это замечательно. Я начну привлекать к нам внимание общественности и прессы, — ее рука скользнула между его ног. Томас отреагировал мгновенно и сказал с раздражением:

— К себе. Не к нам. Я пойду на премьеру, но не требуй от меня большего, — предостерег он ее. — Я не в состоянии сниматься в четырех эпизодах «Убийцы», навещать Дану и привлекать внимание общественности.

Ее рука остановилась и улыбка исчезла. Он увидел, что Алиса дриготовилась к битве и твердо повторил:

— Я пойду на премьеру. И это все. Хочешь принимай это, хочешь — нет, — Томас отложил в сторону доклад и начал учить роль.

Растерянная Алиса сидела молча. Он почувствовал, что ее силы истощаются — она устала спорить с ним. Спустя две минуты Алиса резко встала.

— Конечно. Я понимаю. Благосостояние ребенка всегда стоит на первом месте, — с этими словами она взяла бумаги и победно вышла из комнаты.

Мэриел слушала его как в тумане. В телефонной трубке голос Джефа яростно обвинял Кэти Элвис и одновременно оправдывал свою неосторожность, из-за которой красивая леди спокойно увела все драгоценности Ашанти. В оцепенении Мэриел села на стул, пытаясь понять смысл того, о чем говорил Джеф.

Лондонская полиция сообщила ему, что ни в Брюсселе, ни в Париже, ни в Лондоне галереи «Элвис» не существует. Нигде не было записей о Катарине Элвис, исключая слепую, старую вдову, живущую около Ковенг Гардена. Номер телефона галереи принадлежал мужчине, погибшему четыре месяца назад в авиакатастрофе. По указанному в визитной карточке адресу находится свободный офис. Полиция пытается установить место, где были отпечатаны визитки.

Музей тоже не располагает сведениями об этой женщине. Их правила запрещают выдавать информацию о покупке коллекции и ее существовании. Это очень опасно, это нарушение норм этики, выступление против их же интересов. Они еще надеются на приобретение экспонатов, глупо отвергать перспективного продавца и так далее, и так далее.

Официант из «Марланд Хауз» очень хорошо помнил Кэти Элвис и поклялся, что за ланч она заплатила вперед большой суммой наличных и не вернулась забрать сдачу. Он не знал, как ее зовут. Женщина вошла с улицы и настояла, чтобы ее посадили именно за этим столиком. С тех пор официант не видел ее.

— Она всегда носила перчатки, — запинаясь от злости, произнес Джеф. — Помню, я подумал, что это очень необычно для женщин нашего времени. У нас даже нет отпечатков пальцев, — в бешенстве прокричал он.

Мэриел молчала. Она еще не пришла в себя от подобного известия. Она слушала негодующий голос Джефа и наблюдала, как Обернати и еще две рыбки бесцельно кружили по стеклянному сосуду.

— Не знаю, что тебе еще сказать. Я был круглым дураком и мне очень жаль. Знаю, словами здесь не поможешь. Но я и не знаю, что сказать, — он замолчал в ожидании приговора.

Мэриел попыталась ответить, но у нее не было сил собраться с мыслями. Это было как в страшном сне, ей хотелось проснуться и вырваться из этого кошмара. Такие нелепости могли происходить с другими людьми, например с такими, как Томас Сексон. Репортеры о них сообщают в газетах и в программе новостей по телевизору. Но подобное не происходит с обычными людьми, которые живут в заимствованных домах на Беверли Хилз и находятся на седьмом месяце беременности.

Только теперь Мэриел поняла, насколько непрочно и уязвимо положение Томаса в этом жестоком мире.

Из трубки до нее донесся голос бывшего мужа.

— Мэриел?

Она выдохнула и смогла заговорить.

— Да. Я слушаю. Я здесь. Просто пытаюсь понять, что все-таки произошло, — еле слышно ответила Мэриел. Согласно мнению следователей из Лондона, шансы найти пропажу равнялись нулю. Все прошло. Все. — Что говорить, Джеф? — рассеянно произнесла она. — Они либо найдут их, либо нет. Что тебе сказали в страховой компании?

Тяжелая тишина на другом конце провода уничтожила последнюю надежду, которая еще жила в ее душе.

— Они все еще танцуют вокруг меня, — признался он наконец. — Я думаю, они попытаются выпутаться из этого дела. Они хотят провести собственное расследование, что само по себе не представляется чем-то необычным, но по их отношению, я понял, что они подозревают…

— Тебя?

Это было совершенно неожиданной новостью. Во всем хаосе телефонных звонков, он не сказал ей, что находится под подозрением. Ее сердце разрывалось на части и она откинулась на спинку кресла, чтобы успокоиться.

— Почему? — в трубке было слышно только его дыхание. После томительной паузы Джеф сказал:

— Я не сообщил им, что забрал золото из хранилища, Теперь они крутятся вокруг договора о соответствующих мерах предосторожности. Их нужно было поставить в известность, что золото будет вывезено из банка. И сделать это необходимо было в письменном виде, — добавил он. В его голосе чувствовалась неуверенность.

— Ты говоришь о… — Мэриел не могла поверить в это.

— Они могут не выполнить требования, вот о чем я говорю, — закончил Джеф совсем тихо. — И если они не выплатят страховку, нам придется возбудить против них дело.

Мэриел подумала о том, что он мог уже заплатить английские налоги перед тем, как украли золото. Она отогнала эту мысль прочь. Боже, как все нелепо. Чтобы возбудить дело против страховой компании потребуется несколько месяцев, а может быть и лет. И очень много денег. И никаких гарантий того, что английский магистрат или лондонский судья войдут "их положение.

— Ты должен был им сообщить, что забираешь золото из банка? Этот пункт есть в договоре? — рассудок с трудом подчинялся ей. Конечно, оно есть. Или он не скажет об этом. Вопросов было больше, чем ответов. Опять его колебания и потом чуть слышное:

— Да.

Ее сердце упало. Как сотрудник юридической фирмы, Мэриел имела достаточный опыт в вопросах законодательства и знала, что в любое контрактное соглашение включаются подобные условия. И ты должен их выполнять.