Кэти Хантер - Шарм одиночества

Наконец судороги прекратились, дыхание у обоих стало ровным. Однако Моника продолжала сидеть на Стиве в прежней позе, не в силах пошевелиться. В глазах Стива читалась нежность, она наклонилась и поцеловала его в губы. Стив вытянул из лона пенис, сморщившийся и обмякший, и Моника уселась ему на грудь. Он улыбнулся, и она еще раз жарко поцеловала его в губы, переполняемая счастьем и радостью. Теплые струи воды ласкали ее кожу. Ей совершенно не хотелось выходить из душевой, и она призналась ему в этом:

— Я готова пробыть здесь с тобой всю ночь. Ты даже не представляешь себе, как я счастлива.

Он прижал ее к своей груди и сказал:

— Нам все равно не выбраться отсюда до утра. Зал заперт.

— Прекрасно! — воскликнула Моника.

Ей трудно было представить себе более чудесное место, здесь было так легко и уютно! Все вышло именно так, как ей того хотелось, и результаты превзошли все ее ожидания. Она чувствовала себя помолодевшей на добрый десяток лет и готовой к новым великим свершениям.

Но спустя несколько минут Моника все же встала. Стив попытался было занять сидячее положение, но она поставила ему ногу на грудь.

— Лежать! Отныне будешь все делать только с моего позволения, ясно?

Он погладил ее по икре ладонью.

— Я готов поселиться в твоей квартире, — сказал он, глядя на нее преданными глазами.

Моника расхохоталась, но, сообразив, что он говорит это серьезно, ответила:

— Это невозможно, я занята.

К ее собственному удивлению, ей совершенно не хотелось проводить со Стивом в одной постели даже эту ночь. Она отступила от него на пару шагов, он сел под душем, помолчал и сказал:

— Я тебе не верю. Чем, например, ты будешь заниматься сегодня?

— Мне нужно собрать вещи, завтра я улетаю в командировку в Мадрид. Ты пошутил насчет того, что нас заперли?

— Конечно, — сказал Стив, но не улыбнулся. Он был обижен ее отказом.

Моника сняла с крючка полотенце и стала вытираться. Стив подошел к ней и спросил:

— Ты надолго улетаешь в Испанию?

Моника порывисто обняла его и ответила:

— Только на недельку. Я приду сюда, как только вернусь. — Она оделась и добавила:

— Я позвоню тебе из гостиницы. Ты бываешь здесь каждый вечер?

— Да, за исключением четверга, — сказал он. — Я уже говорил тебе, ты забыла? Ты намочила мое полотенце, чем прикажешь мне вытираться?

— Ничего страшного, обсохнешь! — Моника рассмеялась. — Я непременно тебе позвоню.

Стив наконец улыбнулся, и Моника ушла, борясь с желанием все же пригласить его к себе. Но объяснять, почему она отказала ему в этом, ей не хотелось, он все равно бы не понял. Стив был ее волшебным сном, а все происшедшее здесь — сказкой. Ей хотелось продлить очарование этого сна наяву, вволю насладиться им в одиночестве, вновь и вновь воскрешая в памяти каждый эпизод.

Приехав домой, Моника начала было собирать дорожную сумку, но вскоре почувствовала, что ее клонит в сон, и решила закончить свои сборы утром.

Она легла в постель и некоторое время лежала при свете настольной лампы, наслаждаясь покоем и чувством легкости во всем теле. Тревоги, лишавшие ее сна в последнее время, ушли без следа, их место заняли приятные воспоминания о близости со Стивом. Монике ни о чем не хотелось думать, перед глазами у нее стояло улыбающееся лицо Стива, а в лоне все еще ощущался его крепкий пенис. Она выключила свет и мгновенно уснула, слегка вздрагивая от физического перенапряжения и убаюкивая себя мечтами об их следующей встрече.

Стив и Том замерли в ожидании команды Моники, лежа на обитых кожезаменителем скамьях тренажеров. Их руки сжали рукояти штанг, на каждой из которых был установлен груз в пятьдесят килограммов. Монике было не по силам поднять такую тяжесть, она могла одолеть пока только двадцать.

— Вы готовы? — спросила она. — Тогда начинайте! Упершись ногами в пол, мужчины стали выжимать штанги. После пяти жимов темп их движений упал, после десяти оба атлета уже тяжело дышали и делали долгие паузы между упражнениями. Было видно, что они устали.

— Соберитесь, мальчики! Покажите, на что вы способны! — подбодрила их Моника.

Спортсмены оживились и стали работать в хорошем и ровном темпе. Однако заряда их бодрости хватило ненадолго. Первым стал сдавать Стив. Он сильно вспотел и не выжимал вес до конца. Том оказался более выносливым, однако тоже громко пыхтел. На руках обоих вздулись вены, лбы вспотели. И вскоре уже ни один из них не мог поднять штангу на длину вытянутых рук. С шумом выпуская воздух сквозь сжатые зубы, они упрямо продолжали соревноваться, не желая ударить в грязь лицом перед Моникой.

— Еще по три жима, и довольно, — сказала она.

Но Стив окончательно выбился из сил и, уронив руки, расслабился, пытаясь восстановить ровное дыхание. Том сделал два жима и тоже сдался.

— Все равно вы оба молодцы, — похвалила мужчин Моника. — Победил, однако, сегодня Том.

Победитель просиял. Его майка, промокшая насквозь, прилипла к животу, грудь часто вздымалась. Моника окинула Тома умиленным взглядом и, встав с ним рядом, добавила:

— А сейчас ты получишь приз!

Она наклонилась и, взявшись руками за резинку его черных лайкровых штанишек, стянула их с его бедер. Том слегка приподнял зад, облегчая ей работу, и освобожденный от эластичной материи удавчик шлепнулся об скамью своей головкой. Моника осторожно взяла это чудо природы двумя пальцами — богатырский пенис ожил и начал стремительно увеличиваться в размерах. Моника наклонилась еще ниже и поцеловала головку.

— Это твоя награда! — сказала она, сжимая пенис в руке и поглаживая второй объемистую мошонку.

Колоссальный мужской причиндал окреп, наполнившись самодовольством, и предстал перед ней во всей своей жутковатой дикой красоте. Даже в спокойном состоянии под трусами он будоражил воображение Моники. Впервые заметив эту штуковину, она решила, что это оптический обман, результат игры света и тени. Потом, приглядевшись, Моника подумала, что член Тома постоянно находится в полувозбужденном состоянии. И только теперь ей стало ясно, что она заблуждалась: Том действительно был наделен уникальным половым аппаратом.

Пальцы Моники невольно сжали толстый ствол пениса, увитый синими жилами, и она ощутила в них пульсацию. Стив сел на своей скамейке и стал наблюдать за действиями Моники с живым интересом. Том приподнял голову и внимательно смотрел, как она ловко управляется с его горделивым петушком. Судя по надменному и самодовольному выражению его лица, он уже привык к тому, что женщины теряют самообладание, дотрагиваясь до его фаллоса. Моника тоже не стала исключением из этого правила. Она наклонилась и, раскрыв рот, начала сосать лиловый леденец, как голодный младенец. Разумеется, он не мог поместиться в ее оральной полости целиком, однако помещался наполовину. Она подразнила головку языком и, почувствовав солоноватый привкус, сжала ствол обеими руками и стала сосать, как помпа.