Мэри Эндрюс - Маленький скандал

— О Боже! — сказала Сьюзи, хватая меня за руку. — Пообещай мне, что ты приедешь ко мне и сделаешь все как надо.

— Что сделаю как надо? — спросила я.

— Этот дом. — Сьюзи застонала. — Этот ужасный, жуткий дом. Как выяснилось, Чины купили дом в псевдотюдоровском стиле в Хэмптон-Корт, новом жилом массиве, усеянном такими же новоделами под старину. Строители словно специально сделали дом по самым худшим образцам того, что принято называть английским загородным домом — темная штукатурка, темные панели, открытые потолочные балки, деревянные ставни слишком больших размеров, металлическая наружная дверь. Потолки были слишком высоки, деревянные полы слишком сильно блестели, окна и двери расположены неудобно, как, собственно, и сами комнаты.

Чины и их две маленькие дочки пытались как-то обжить этот дом, но родители были слишком заняты на работе, чтобы успеть задуматься о том, что им на самом деле нравится, и что нет. Соответственно никакого плана относительно возможной перестройки у них в голове не было.

Мы со Сьюзи провели вместе два счастливых месяца, болтая, гуляя по магазинам, вместе сидели в кафе, присматривались друг к другу, и лишь потом приступили к главному — к обсуждению того, как превратить их мавзолей в жилой дом.

Я принесла Сьюзи целую кипу журналов по интерьерам, чтобы она сделала закладки в тех местах, которые ей понравились.

Она вернула мне весьма аккуратно составленный отчет. Цвета — нейтральные, допустимо лишь немного красного и черного. Мебель — в основном традиционная, хотя Бен более склонялся в сторону современной, а Сьюзи нравилась мебель в фольклорно-французском стиле. Искусство — Бен начал коллекционировать современное южное фольклорное искусство. Сьюзи нравились цветочные акварели.

Бен тоже внес свой вклад в работу по переустройству дома. Он составил бюджет. За первый год Чины могли внести сорок тысяч долларов. На эти деньги они хотели бы обставить свою семейную комнату, купить хороший ковер в гостиную и приобрести люстру для столовой, которая пока еще пустовала.

Я как раз доставала образцы тканей для их новой софы и дивана, когда услышала, как зазвенел колокольчик над дверью.

— Привет, Сьюзи, — сказала я, держа в руке лоскут темно-зеленого сукна. — Я как раз думала о твоем новом диване.

Вместо того чтобы пройти и сесть за мой стол, Сьюзи продолжала стоять в двери, держа руки в карманах своего белого медицинского халата. Ее обычно сияющее лицо выглядело удрученным.

— О, Кили, — сказала она тихо. — Я не знаю…

— Что? — спросила я. — Что-то случилось?

— Мебель. Она такая дорогая. И может быть, мы выбрали не самое удачное время. Девочки еще очень маленькие. Может, глупо тратить столько денег на красивые вещи, когда дети могут в один момент все перепачкать. Знаешь, пятна от виноградного сока и рисунки на стенах…

— Но Бенджамин все просчитал, до последнего пенни, — запротестовала я. — Он ведь не говорит, что вы не можете тратить деньги, верно?

— Нет, не говорит, — сказала Сьюзи, прикусив нижнюю губу. — Он хочет, чтобы дом выглядел красиво, может, даже больше меня этого хочет.

Сьюзи посмотрела в окно.

— Знаешь, мы с Беном готовимся открыть собственную маленькую клинику. Мы уже купили землю недалеко от больницы, и архитекторы уже составляют план.

— Я оформляла много врачебных кабинетов, — быстро сказала я. — Мы могли бы здорово поработать над приемной. Сейчас такой выбор обоев и тканей — веселых и жизнерадостных, но не слишком кокетливых.

Сьюзи поправила бейджик, приколотый к карману халата.

— Дело в том, что нам нужна ссуда для строительства нового здания. И банкир задает много вопросов о том, куда идут наши деньги.

Я сжала в кулаке лоскут зеленого сукна. Я почувствовала, как краска прилила к лицу.

— Понятно. Твой банкир кто-то из «Мэдисон мьючел»? Сьюзи кивнула, слишком расстроенная, чтобы говорить.

— Прости, — прошептала она. — Мы с Беном ужасно себя чувствуем из-за всего этого. Мы любим нашу работу. Дети любят тебя. И я все еще думаю… после того, как все уляжется… Тогда никому не будет дела до нашего дизайнерского проекта.

Я встала и обняла Сьюзи за плечи. Она отвернулась.

— Могу я сохранить у себя те рисунки, что ты сделала? — спросила она.

— Конечно, — сказала я. — Мы вернемся к этому позже. Как ты сказала, после того, как все уляжется.

Сьюзи пожала мою руку.

— Здесь все повязано, — сказала она. — Мы думали, маленький город, все так дружелюбны. Все такие милые. Но нам нужны деньги, чтобы построить клинику. Поэтому приходится делать то, что совсем не нравится.

Я поймала себя на том, что говорю Сьюзи то, что говорил мне много лет назад мой собственный папа.

— Ты делаешь то, что должна делать.

— Но не обязательно мне это должно нравиться, — сказала Сьюзи.

Папа позвонил в среду в полдень:

— Ты сегодня придешь?

Я попыталась отговориться:

— О, папочка, я совершенно забыла, какой сегодня день. У меня вечером назначена встреча и еще куча всякой бумажной работы.

Но отца трудно было обмануть.

— С кем у тебя встреча?

— С новыми клиентами.

— Как их зовут?

— Ты их не знаешь.

— Ты удивишься, как много людей мне знакомы. Послушай, обманщица, я ведь знаю, что тебе слегка не по себе. И я знаю, что там у тебя происходит. Джи-Джи, и Эндрю, и вся эта банда Джерниганов думают, что они могут выбить тебя из седла, лишить бизнеса. Но я намерен постоять за тебя, и не дам такому случиться.

— Послушай, пап, я уже большая девочка, я справлюсь.

— Не сомневаюсь, что ты справишься. Я растил тебя не для того, чтобы ты, как страус, прятала голову в песок. В любом случае в шесть я тебя жду. Как всегда. Смотри не опаздывай, а то лососина пересохнет.

— Пап, — предприняла я очередную попытку, — у меня была трудная неделя. Я, честное слово, не настроена общаться с тетей Фрэн и дядей Бью, и их детишками.

— Тебе и не придется, — сказал отец. — Я их всех сегодня отправил за город. И денег на мотель дал. Так что никаких больше отговорок, поняла?

— Ладно, — сказала я.

Я могла бы догадаться, что отец не позволит такой мелочи, как широкомасштабный публичный позор, изменить нашу жизнь. В конце концов, сегодня была среда, и каждую среду по вечерам, сколько себя помню, мы ужинали вместе.

На самом деле отец не умел готовить. Но после того как мама от нас ушла, а я была в четвертом классе, он нанял домработницу по имени Хуанита. Она не слишком любила убираться, но и не видела в том большого смысла, но зато любила готовить. Любимым блюдом папочки в ее исполнении была запеченная лососина. Он так сильно полюбил его, что, еще до того как Хуанита рассчиталась, чтобы вернуться к себе и заботиться о внуках, отец предпринял радикальный шаг и выучил рецепт.