Лавирль Спенсер - Трудное счастье

Хотя Руфь и Клэр дружили давно, Клэр прекрасно видела недостатки подруги. Та была упрямой и часто отказывалась признавать факты. Что касается их брака с Дином, то она самодовольно принимала верность мужа как нечто само собой разумеющееся. По мнению Клэр, временами Руфи надо было бы поменьше спорить и побольше слушать, как сейчас.

— Руфь, послушай меня. Пришло время бороться вместе с Дином, а не против него. Будь с ним так часто, как только сможешь, и — кто знает? — может, посещение спортклуба внесет какую-то свежую струю в ваши отношения, не говоря уже об очевидной пользе для здоровья.

Руфь вздохнула и снова ссутулилась.

— Ой, даже и не знаю…

— Просто подумай об этом. — Клэр поднялась, чтобы уйти, и Руфь проводила подругу до двора, где они обнялись. — Кто знает? Может, ты ошибаешься насчет Дина. Он тебя любит, ты же это понимаешь.

Клэр не была настолько бессердечна, чтобы в такой ситуации обсуждать вопрос, с которым пришла. Как можно было спрашивать Руфь о каком-нибудь местечке для отдыха, когда семейная жизнь подруги на грани развала? Клэр решила посоветоваться с кем-нибудь из коллег.

Когда она вернулась домой, Тома не было — он снова поехал в школу, чтобы вместе с сотрудниками попытаться раскрыть тайну исчезновения учебников по английскому языку.

После десяти вечера, когда Клэр раздевалась, чтобы принять душ, Том появился в спальне, закрыл дверь и, привалившись к косяку, принялся разглядывать жену.

— Привет… Ты вернулся, — не оборачиваясь, произнесла она. — Нашлись книги?

— Не-а. Мы решили, что их выбросили, как только они поступили на склад.

— Не может быть. Что ты собираешься делать? — Когда ответа не последовало, она остановилась, держась за брючный пояс, и оглянулась. Том стоял все там же, привалившись к двери. Клэр снова спросила: — Что ты собираешься делать?

— Будут заниматься по прошлогодним. Он, казалось, потерял всякий интерес к этой проблеме. Их взгляды встретились, и Клэр через всю комнату ощутила волнение, охватившее мужа.

— Что? — с улыбкой, игравшей в углах рта, спросила она. — Ты так наблюдаешь за мной с тех пор, как пришел.

— Как наблюдаю?

— Так, как раньше, когда мы только начали встречаться.

Он усмехнулся, отошел от двери и начал вытаскивать рубашку из брюк.

— Ты собираешься в душ? — спросил он, вылезая из пуловера.

— Мне просто необходимо, — продолжая раздеваться, ответила Клэр. — В моем кабинете было так жарко сегодня. И я ненавижу разбирать учебные пособия — такая грязная работа.

Том распахнул рубашку, расстегнул пояс, неотрывно глядя, как она наклонилась, обнаженная, подхватила одежду и направилась к корзине с грязным бельем в ванной. Он медленно двинулся за ней, расстегивая пуговицы и молнии, глядя сквозь волнистое стекло двери на потерявшие четкость очертания фигуры жены, прислушиваясь к плеску воды. Гарднер смотрел, как Клэр подняла лицо, руки, медленно повернулась, подставила под струю воды грудь.

Он совсем разделся и присоединился к ней.

Почувствовав его прикосновение, Клэр открыла глаза.

— О-о… здравствуй, мой милый, — страстно произнесла она.

Тому всегда нравилось, как быстро жена могла уловить его настроение.

— Здравствуй. — Они прижались животами, и теперь вода тонкой струйкой стекала по их ногам. — Мы раньше нигде не встречались?

— Мм… Этим утром, в школе Хамфри, в кабинете 232?

— А, да, именно там.

— И еще у кухонной раковины сегодня вечером, что-то около половины седьмого.

— Так это была ты! — Его бедра прижались к телу жены.

— Да, я… та самая, которую ты сегодня два раза поцеловал по-французски при весьма необычных обстоятельствах.

— Необычных?

— Ну, может быть, при необычных — один раз. Согласись, приставать к женщине в середине рабочего дня, прямо на рабочем месте — довольно необычный поступок для такого серьезного господина, как ты.

— Просто готовился к выходным, вот и все.

Не глядя, он потянулся за мылом и принялся намыливать ее спину и ягодицы. Клэр замерла, закрыв глаза и постанывая от удовольствия.

Затем Том провел мылом по ее груди и притянул жену к себе, целуя вкрадчиво, продолжая игру тел. Сейчас его рука была там, где он касался ее тысячу раз до этого, и знал все тончайшие, интимнейшие оттенки наслаждения, которое испытывала Клэр.

— Ты узнала, куда можно отправиться на выходные? — пробормотал Том.

— Да, а ты позвонил отцу?

— Да. Он приедет.

Гарднер убрал с лица жены мокрые волосы, слегка куснул ее нос, потом верхнюю и нижнюю губу. Одной рукой поддерживая ее шею, он надолго приник поцелуем к ее губам. Горячая вода ласкала их кожу.

Прервав поцелуй, он спросил:

— Ну и куда же мы отправляемся?

Клэр отклонилась, закинула руки ему за шею и прижалась живом к его животу.

— Я звонила Линде Уонамейкер, и она посоветовала съездить в Дулут. Ты не хочешь в Дулут?

— Черт, сейчас я бы поехал хоть на Гавайи, если бы ты попросила. Они рассмеялись, с удовольствием ощущая, что и этот тоже связывает их, как и многое другое после прожитых вместе лет.

— Давай выйдем отсюда и вытремся, — сказал Том. Выбравшись из-под душа, они торопливо высушивали полотенцами спины, животы и ноги, сдерживая нетерпение, глядя друг на друга. И снова оба засмеялись, очень хорошо понимая, что эта известная обоим любовная прелюдия получит продолжение, которое сегодня доставит им особое наслаждение.

Так и случилось.

Том и Клэр были удовлетворены полностью, и сексуально и эмоционально, благодаря тому, что в начале своего брака научились достигать такого удовольствия. Они обо всем говорили, читали, временами их ожидало разочарование, а иногда они ссорились. Но все же им удалось понять, что не каждая близость может быть настолько полной, как сегодня.

— Я словно бы взорвалась, — чуть позже призналась Клэр, вздыхая, переворачиваясь на спину и закрывая глаза.

— Я слышал. И дети, наверное, тоже. Вздрогнув, она открыла глаза.

— Неужели я была такой громкой.

— До тех пор, пока я не заткнул тебе рот подушкой. Оба хмыкнули, обнявшись. Клэр положила голову Тому на грудь, а он погрузил подбородок в ее волосы.

— Между прочим, ты и сам не молчал.

— Я знаю, но я по крайней мере старался попадать в такт музыке из комнаты Робби.

Из-за стены, разделявшей их спальни, доносились аккорды рок-музыки, каждую ночь звучавшей у постели Робби.

Клэр, вздохнув, погладила грудь Тома.

— Ты никогда не думал, как будет чудесно иметь весь дом в своем распоряжении, если дети уедут?

— Да… И чудесно, и ужасно.

— Представляю себе. — Они помолчали, задумавшись о том, как быстро приближается это время. — Через два года, — с внезапной грустью прошептала она, — меньше, чем через два года.