Лавирль Спенсер - Трудное счастье

— Сначала мне надо что-то узнать, — начала Челси, — но об этом очень трудно спросить.

Неожиданно заговорил Робби.

— Я тоже в этом участвую. Я спрошу миссис Аренс, нам надо знать правду — нет ли между вами и нашим отцом романа.

— Po… — изумление Моники было неподдельным. — Романа с вашим отцом? Господи, конечно нет!

Робби со свистом выдохнул воздух. Его плечи опустились.

— Ф-фу, как вы меня успокоили.

В разговор вступила Челси и затараторила без остановки, чтобы не испугаться и не замолчать на полдороге.

— Видите ли, моя мама считает, что между вами что-то есть, поэтому она его выставила из дома и теперь он живет у дедушки, и наша семья просто разваливается из-за этого, и есть только один способ заставить маму прийти в себя, это если вы приедете к нам в дом и скажете ей прямо в лицо, что вы с папой встречались только для того, чтобы поговорить о Кенте! То есть я понимаю, что вам надо иногда встречаться для этого. В конце концов, он сын вас обоих, и это так же, как с нами троими, — она взмахнула рукой в сторону своих братьев, — мы друг другу родня, и нет смысла притворяться, что это не так. Как сказал Кент, мы вели себя довольно-таки по-детски, и наша мама тоже, но если бы вы приехали к нам — пожалуйста! — и сказали ей, что она разрушает семью безо всякой причины, то, может, она бы приняла папу назад и все снова стало бы хорошо. Вы не против?

Брови у Челси подскочили вверх, а все лицо светилось такой надеждой, что Моника была искренне тронута ее храбростью. Однако, как единственный взрослый человек в их кругу, она должна была предостеречь ребят.

— Вашей маме может не понравиться то, что я врываюсь в ее владения.

— Но вы не понимаете! В этой истории все было по-маминому с самого начала, и никто не мог остановить ее. Но она не права! Ужасно не права!

Моника задумалась, потом повернулась к сыну:

— Кент?

— Я поддерживаю Челси. Думаю, стоит попытаться.

— Ты не боишься, что это может подвергнуть опасности твои будущие отношения с Томом?

— Он не один, надо подумать и о Челси и Робби тоже.

— Значит, ты хочешь, чтобы я это сделала?

— Да, мама.

— А ты, Робби?

— Мы просто не можем ничего больше придумать, миссис Аренс.

Она прижала руку к сердцу, втянула воздух и на секунду зажмурилась.

— Ф-фу! — открывая глаза, воскликнула она. — Одна мысль об этом пугает меня до смерти. А если получится обратный эффект? Если она разозлится на него еще больше?

Ребята обменялись взглядами. Им нечего было сказать. Их лица помрачнели, теряя надежду.

— Так, послушайте, что я вам скажу. — Моника поставила стакан и наклонилась вперед. — Я выполню то, что вы просите, но при двух условиях. Во-первых, я не буду говорить с вашей мамой в вашем доме. Что ни говори, а это будет нападение на ее территорию, и тогда она вынуждена будет обороняться. И во-вторых, мы должны быть с ней наедине во время разговора. Согласны?

Робби и Челси переглянулись и хором ответили:

— Согласны. Челси добавила:

— Но вы сделаете это сейчас? Сегодня? Потому что, если все сработает, то папа сможет на выходные вернуться домой. Понимаете, он планирует завтра переезжать на снятую квартиру, а мама об этом даже не знает, он только нам сказал. Это одна из причин, по которой я наказана.

— Ты наказана? — повторила Моника, стараясь понять услышанное.

— А, это длинная история, но я так расстроилась, когда узнала, что папа снимает квартиру, что сделала одну большую глупость, а они узнали и наказали меня, так что как раз в эту минуту я должна быть дома, и если вы не поедете и не поговорите с мамой, то мне придется туго, когда она вернется и обнаружит, что я снова ее не послушалась.

Моника потерла лоб.

— Это слишком для меня. Ваша мама сейчас дома?

— Очень скоро будет… — Челси посмотрела на часы. — После шести, когда закончатся собрания.

Моника встала.

— Тогда давайте подождем до шести и подъедем к вам, я подожду в своей машине, а вы вдвоем зайдете и попросите ее выйти и поговорить со мной. Ну, как?

— А Кент?

— Кент останется здесь. Не надо, чтобы она увидела, как он крутится поблизости, это может вызвать ее негодование. Если вы хотите помирить ее с ним, то сделаете это позже, когда меня не будет рядом и она свыкнется с мыслью о возвращении вашего отца.

— Ты не против, Кент? — спросил Робби.

— Конечно, нет. Поговорим потом, по телефону. Сразу после шести они все спустились вниз и начали надевать пальто и куртки. Моника открыла боковую дверь, ведущую в гараж, и сказала:

— Я выведу машину и поеду за вами.

Через минуту за стеной зажужжал электропривод и дверь гаража поднялась. Ребята стояли в коридоре, они и хотели, и боялись прикоснуться друг к другу, и надеялись, что другой сделает это первым.

— Ну, удачи, — проговорил Кент.

— Спасибо, — ответил Робби.

— Да, спасибо, — добавила Челси.

— Мама справится, не беспокойтесь.

На улице хлопнула дверца автомобиля и заработал мотор.

— Ну ладно, поговорим позже, хорошо?

— Да, конечно.

Здесь, в вестибюле этого теплого дома, между ними впервые зародилось взаимопонимание и неравнодушие, родственные гены подталкивали ребят к тому, чтобы разрушить все барьеры, так долго разделявшие их. Каждый хотел спросить: ты не против того, чтобы обняться? — но смущение не позволяло этого.

— Я бы хотел… — заговорил Кент, но запнулся.

— Да, я знаю, — думая о том же, сказала Челси. — Еще не очень поздно, правда?

— Нет, — вступил Робби, — не очень. Мы только начинаем.

Кто-то из них улыбнулся. Потом другой. Скоро все трое улыбались… смеялись… парни обнялись первыми, их глаза повлажнели, и они ни за что не смогли бы сейчас вымолвить ни слова. Челси и Кент обнялись более осторожно, едва касаясь друг друга. Но это помогло всем, и это открыло двери развитию прекрасных родственных связей в будущем.

— Удачи, — прошептал Кент на ухо Челси перед тем, как отпустить ее.

— Спасибо.

Потом он выпустил их и стоял, сунув руки в карманы джинсов, не обращая внимания на холодный ветер, ворвавшийся в дом, и глядя, как его брат и сестра сели в машину, помахали ему и тронулись. Кент не заходил в дом, пока не услышал, как Робби посигналил ему. Аренс поднял руку, прощаясь, и держал ее долго после того, как Робби и Челси могли его видеть.

Клэр с Томом договорились встретиться в его кабинете в шесть часов, и, когда она пришла, он уже запирал двери.

— Ну, как у тебя прошел день? — хриплым шепотом поинтересовалась она.

Он вытащил ключ и обернулся.

— Похоже, тебе сегодня досталось.

— Да, было ужасно. — Она потрогала горло и крепче прижала к груди пачку бумаг, которые несла с собрания.

— Ты добавляла мед себе в чай?

— Столько, что скоро начну жужжать и отращивать крылья.