Шеридон Смайт - Недоверчивые любовники

Закрыв глаза, он мысленно хлопнул себя по лбу.

Джек. Разумеется, это Джек упустил несколько деталей, по своему обыкновению. Почему Ховард нанес визит Джеку до того, как Кэндис была протестирована?

— Остин?

Встревоженный голос Кэндис вывел его из задумчивости.

—А?

— Кто-то звонит в дверь.

Остин, погруженный в свои мысли, не услышал звонка, зато теперь он его слышал вполне отчетливо, а Кэндис тем временем проскользнула мимо и направилась к парадным комнатам дома. Он догнал ее в холле и сказал:

— Я сам открою.

— А если это репортер?

Остин вздернул одну бровь.

— Что они могут увидеть здесь, чего не видели раньше?

К его облегчению, Кэндис явно успокоилась и улыбнулась. Уже лучше, решил Остин, берясь за дверную ручку.

То был не репортер. Во всяком случае, человек, которого Остин увидел перед входом, ничем не напоминал репортеров, каких ему доводилось знавать. Это был немолодой мужчина лет под шестьдесят или даже чуть за шестьдесят, с редеющими седыми волосами и густыми бровями. Остин бросил беглый взгляд на его дорогой костюм и нахмурился.

Незнакомец протянул правую руку и, удивленный молчанием Остина, заговорил:

— Вы, должно быть, мистер Хайд. Я Люк Маквей, адвокат миссис Вансдейл.

Так это и есть Люк Маквей? Бог мой, да он Кэндис в дедушки годится!

— Откуда вы знаете, кто я такой? — спросил Остин, загораживая дверь, дабы защитить Кэндис. Да будь этот тип хоть самим президентом — он его до сих пор в глаза не видел.

— Я узнал вас по фотографиям.

— Что? — выкрикнул, не сдержавшись, Остин.

Невозмутимый адвокат достал коричневый конверт и вытащил из него пачку глянцевых фотоснимков, черно-белых, размером восемь на десять. Протянул снимки Остину. Остин сжал их в руке, а Люк Маквей как ни в чем не бывало обошел его и вступил в холл.

— В одежде у вас совсем иной вид, разумеется, но я узнал вас в лицо, — произнес адвокат без малейшего намека на юмор, голос его звучал достаточно мрачно.

Остин закрыл дверь и сосредоточил внимание на изображении Кэндис в мокрой, совершенно прозрачной пижаме. То был счастливый день для репортера: солнечный свет падал прямо на Кэндис. На ее теле не осталось ни одного дюйма, который нельзя было бы разглядеть во всех деталях, начиная от четко обозначенных сосков и кончая темным треугольником между ногами.

Сообразив, что сейчас совсем неподходящее время для разглядывания снимков любимой женщины, Остин быстро пролистал остальные. Было там его изображение со спины — он поднимался по лесенке из бассейна, было и несколько фронтальных фотографий, на которых опущенная рука прикрывала его причинное место лишь в незначительной степени.

В полном оцепенении смотрел он на свое взбешенное лицо на снимке и снова приходил в бешенство. Пробормотав проклятие, протянул снимки Кэндис и устремил яростный взгляд на адвоката.

— Где вы это взяли?

— Но ведь они дали слово не публиковать это. Я обещала им интервью, — задыхаясь, проговорила Кэндис.

Люк предупреждающим жестом выставил вперед ладонь.

— Я отвечу на все ваши вопросы, но для начала, Кэндис, прошу вас сесть.

Остину это не понравилось. И прежде всего то, как адвокат смотрел на него. Впрочем, признал он минутой позже, эти снимки в любом, кто их увидит, несомненно, пробудят любопытство. Но адвокату платят вовсе не за то, чтобы он проявлял любопытство к личной жизни клиента.

Если, конечно, этот юрист не работает на врага.

Подозрение заставило Остина сдвинуть брови.

— Это дело сугубо личное, Кэндис, — веско проговорил Маквей.

Здравствуйте! Кто это, черт побери, позволил адвокату называть ее просто по имени? Остин продолжал испепелять адвоката взглядом.

— Все в порядке, я вполне доверяю Остину. Все, что вы хотите мне сообщить, можно сказать при нем.

Остину захотелось привлечь к себе Кэндис и расцеловать ее.

Хозяйка проводила их в уединенную уютную комнату. Маквей уселся в удобное кресло у окна, Остин устроился на подлокотнике дивана, поблизости от Кэндис. Люк соединил пальцы обеих рук домиком перед своей физиономией и устремил мрачно-сосредоточенный взгляд на своих слушателей.

— Во-первых, эти снимки получены мной от Альберта Хейза.

Остин глянул на Кэндис, и она пояснила:

— Альберт Хейз работает на Реймонда и Дональда, сыновей Ховарда. Он их адвокат.

Не раздумывая, Остин взял Кэндис за руку. Ощутил, как дрожит эта рука, но голову Кэндис держала высоко. «Молодец, девочка моя, я горжусь тобой». Что бы ни происходило, Остин и Кэндис будут действовать заодно.

Люк кивнул, но Остин заметил, что он старательно избегает смотреть на их соединенные руки.

— Как Хейз получил эти снимки? — спросила Кэндис. — Ведь я заключила соглашение с репортером. — Она прикусила нижнюю губу, потом сама ответила на свой вопрос: — Соглашение предусматривало только то, что он не напечатает снимки в газете. Другие варианты мы не обсуждали.

Остин слегка сжал ее руку, чтобы подбодрить, Эти ничтожества намереваются шантажировать Кэндис? Ничего у них не получится.

— Как я понимаю, предприимчивый репортер получил немалую мзду? — произнес он с саркастической усмешкой. Ох, попадись этот тощий ублюдок ему в руки!

— Я уверен в этом. — Люк подался вперед в своем кресле. — Младшие Вансдейлы уже отчаялись чего-то добиться, а тут оружие, в котором они так нуждались.

—Я…

Остин встал с места и не дал Кэндис договорить.

— Несколько снимков Кэндис в ее собственном бассейне, причем в пижаме, — и вы называете это оружием? Чего они этим могут добиться? Кэндис вдова, это всем известно. Не думаю, чтобы кто-то ожидал, что она станет монашкой.

— Не в том дело. Им надо было посеять семена сомнения, и благодаря фотографиям они этого добились.

— Нельзя ли попросить вас изъясняться попроще? Какие семена сомнения, и чего они добились?

Остин опомнился, сообразил, что стиснул руку Кэндис слишком сильно, явно причиняя боль, и отпустил ее. У этого адвокатишки нет ни капли здравого смысла.

— Если бы судья увидел эти снимки…

Кэндис с силой втянула в себя воздух, и Остин перевел взгляд с одного на другую. Он, кажется, упустил что-то очень важное, и это его невероятно злило.

— Фотографии Кэндис с другим мужчиной, — продолжал Маквей, — для них просто подарок судьбы. — Он сделал многозначительную паузу. — Это основание для теста об установлении отцовства.

Пол закачался под ногами у Остина, когда до него дошел смысл заявления адвоката.

— Тест об установлении отцовства?

Кэндис произнесла это со вздохом облегчения, а в груди у Остина ее слова отозвались громом. Стало быть, она не имела представления…

«Потому что ты слишком труслив, чтобы сказать ей».