Шеридон Смайт - Идеальный мужчина

Детектив сообразил, что ляпнул лишнее. Он демонстративно поджал губы и сделал вид, что слишком занят вождением, хотя в этот ранний час улицы были совершенно пусты. Но Алекс не собирался давать спуску проштрафившемуся сыщику.

— Лутер! Надеюсь, ты не нарушил закон и не вторгся без спросу в чужую квартиру?

Они миновали целых два квартала, когда тот наконец не выдержал:

— Ну ладно, ваша взяла. Я действительно сунул нос в этот домишко, но буквально на секунду! Уж очень хотелось знать, что в тех коробках. Их привезли целый грузовик.

— А ты успел разглядеть, кто вел этот грузовик? — вдруг насторожился Алекс.

— Пожалуй, я вполне смогу его опознать, если будет нужно.

— Очень хорошо! Если мы больше ничего не сумеем раздобыть, тебе действительно придется опознать его.

— Раздобыть… — растерянно повторил Лутер. — Вы мне скажете наконец, что все это значит?

— Ну, поскольку незаконный обыск предстоит сделать именно тебе, было бы несправедливо и дальше держать тебя в неведении.

Лутер громко сглотнул.

— Надеюсь, вы не забыли свою чековую книжку, потому как это влетит вам в изрядную сумму! Если меня поймают, то не просто отберут лицензию!

— Ну что ж, это значит, что тебе следует проявить дьявольскую осторожность, чтобы тебя не поймали. Иначе как же ты будешь тратить те деньги, которые я собираюсь тебе заплатить?

Но детектива почему-то не убедил даже этот безотказный довод. Он с мрачным видом загнал машину на стоянку возле дома Лотеса и выключил зажигание.

— Где вы будете находиться, пока я буду рисковать своей шкурой?

— Здесь, в машине. Да ты не бойся, я сразу дам гудок, если увижу Лотеса.

— Вот уж спасибо! — со стоном воскликнул Лутер. — Прямо с души камень свалился, когда узнал, что «на шухере» будет стоять мой босс!

— Чрезвычайно польщен. А теперь позволь тебе объяснить, что именно мы ищем…

— Нет, ты скажи точно: тебе больше ничего не нужно? — в десятый раз спросил офицер Джеральд. — А то ведь шериф Снайдер ясно сказал: не вздумайте обращаться с ней как с преступницей!

Усмехнувшись в кулак, Брук покосилась на то, что исполняло обязанности тюремной койки. Трудами заботливых стражей порядка она превратилась в роскошное ложе с несколькими тюфяками, дюжиной одеял и горой пуховых подушек. Пожалуй, с этим сооружением не могла сравниться даже ее собственная кровать, на которой она спала дома.

— Честное слово, мне больше ничего не нужно, — заверила Брук, вежливо улыбнувшись Джеральду.

— А как насчет еды? Твой стейк не слишком жесткий? Смотри, мне ничего не стоит отправить его назад. Трева подрумянит его еще немного, и тогда…

— Джеральд! — нетерпеливо перебила его Брук.

— Да, мэм?

— Тебе правда больше нечего делать? — И она выразительно глянула на унитаз, гордо сверкавший в углу ее камеры.

— Ох, оно и верно! — Джеральд даже побагровел от смущения. — Погоди, я сейчас прилажу занавеску и оставлю тебя одну… Ну, для дела…

Когда впопыхах натянутая простыня отгородила ее зарешеченную камеру от общего коридора, Брук плюхнулась на койку и уставилась на поднос с едой, доставленной из кафе Тревы.

Чтобы не обижать своего заботливого тюремщика, она съела почти половину салата, но так и не смогла притронуться ни к толстому сочному стейку, ни к жареной картошке с румяной корочкой, ни к пирожным. Джеральд позаботился даже о знаменитом персиковом кобблере на десерт. Как жаль, что она совершенно потеряла аппетит!

Ее взгляд скользнул по подносу со всей этой роскошью и задержался на камере. Вот тебе и «ходить по нужде под конвоем и питаться черт знает чем!». Одна «тюремная койка» чего стоит! Видел бы ее сейчас Алекс. У Брук на губах заиграла слабая улыбка.

Переставив поднос на телевизор (Джеральд не забыл и о телевизоре), она удобно устроилась на кровати, заложив руки за голову. Больше всего ей хотелось бы знать, чем сейчас занят Алекс и все ли идет по плану. Интересно, так ли сильно он скучает без нее, как скучает она?

По мере того как Брук восстанавливала в памяти мельчайшие подробности их удивительной близости, ее улыбка делалась все шире и шире. Алекс не просто освободил ее — он разбудил в ней чувственность! Просто удивительно, с какой упрямой жестокостью она измывалась над собой, подавляя все это время малейшие проявления нормальных человеческих чувств. А ведь вместо дурацкой борьбы они могли бы проводить чудесные ночи, полные любви! Черт побери, а кто ей мешает взять отпуск и проводить с ним все дни напролет? Что с того, что он ее босс? Секретарши вон только и делают, что выходят замуж за своих начальников… Брук закусила губу и выпрямилась. Она напрасно дала волю воображению. Она зашла слишком далеко. В их отношениях не могло и речи идти о любви, а тем более о браке. И все же упрямый голос продолжал нашептывать, что именно Алекс говорил ей, что они занимались любовью. Но… но он так и не сказал, что любит ее! Слава Богу, ей хватило ума не выставлять себя круглой дурой и не признаться в том, что она к нему неравнодушна. Уж не влюбилась ли она?

Брук задумчиво нахмурилась и откинулась обратно на подушки. Это был очень важный вопрос. Следовало найти на него ответ до того, как Алекс покинет город, чтобы успеть подготовиться к неизбежной разлуке.

Впрочем, ей не понадобилось слишком много времени, чтобы решить совершенно определенно: она любит Алекса Брэдшоу. Она любит его так сильно, что при одной мысли о нем у Брук начинает сладко щемить сердце. Наверное, это и есть настоящая любовь. Иначе с чего бы ей было так тосковать при одной мысли о том, что им придется расстаться?

Тосковать так, как сейчас.

Проклятие! Брук сердито прикусила губу и тряхнула головой. Она все-таки не выдержала и втюрилась в собственного босса. Что за глупость!

— Брук! У тебя все в порядке? Это был шериф Снайдер.

Брук уселась на койке и приняла достаточно виноватый вид, прежде чем ответить:

— Да. Все в порядке…

Шериф по-хозяйски отдернул простыню, распахнул дверь и вошел в камеру, моментально заполнив своей внушительной фигурой и без того ничтожное пространство. Лицо его продолжало хранить выражение сдержанной обиды и недоумения.

— Я пришел к тебе сообщить, что позвонил в офис к молодому Брэдшоу и обо всем доложил. Его секретарша сказала, что он намерен лично во всем разобраться.

Сердце у Брук тревожно екнуло. Ей пришлось запрокинуть голову, чтобы посмотреть на шерифа Снайдера.

— Погодите, он что, нашелся? — Хотя их планом это оговорено не было, Алекс запросто мог решиться на какой-то неожиданный шаг…

— Полагаю, что не будет большой беды, если я тебе расскажу… — Тут шериф умолк и поскреб подбородок. Досадуя на свою неловкость и эту идиотскую ситуацию, он продолжал, с трудом сдерживая гнев: — Да, он нашелся. Коли на то пошло, он и не терялся никогда! Через день после его исчезновения нам позвонила его секретарша и сказала, что поиски можно прекратить. Дескать, он где-то в городе и скрывается нарочно, чтобы разобраться в том, что творится на фабрике. А нам было велено об этом помалкивать.