Валентина Седлова - Недетские страсти в Лукоморье

Борис, отдавшись на милость девушки и откровенно нежась от ее ласк, тем не менее головы не терял и чутко уловил тот момент, когда Василиса окончательно растаяла и была готова уступить активную роль своему партнеру. Теперь уже Василиса мурлыкала от удовольствия, когда он сильными, умелыми движениями массировал ее спину или покусывал пальчики на ногах. Васька не отдавала себе в этом отчет, но свой первый в жизни оргазм она заработала именно в ванне. Зато понял это Кощей, и пока Василиса все еще млела от новых ощущений, быстро поднял ее и перенес в спальню. И все случилось…

Василиса лежала на подушке и смотрела в потолок. Вот, оказывается, как это происходит! Странно. Ей всегда почему-то казалось, что как только это случится, в мире обязательно что-то изменится. А оказалось, все осталось по-прежнему. Все так же тикают часы где-то в изголовье кровати. И форточный ветерок играет в салочки сам с собой. А она стала женщиной. Как странно…

— Ты как, заяц?

— Хорошо, — улыбнулась Васька.

— Я тебе сок принес. Попей, освежись!

— Спасибо.

— Тебе… понравилось?

— Очень. Только… не спрашивай меня пока ни о чем. В голове ни одной связной мысли не осталось.

— Так и запишем: потеряла голову вследствие совместного принятия ванны с особой противоположного пола, — ухмыльнулся Борис. — А что, разве не так?

Васька только улыбнулась в ответ.

Даже смешно получилось: она так волновалась, что джинсы с заботливо положенной в карман пачкой презервативов остались на кухне, а Кощей просто сунул руку в тумбочку и достал оттуда все необходимое. Васька успела скосить глаза и заметить, что презервативов там целый ящик… М-да, это уже не любитель, это профессионал. Впрочем, все хорошо. Все просто замечательно…

— В душ пойдешь? — спросил Борис, и тут Василиса вспомнила, что действительно это было бы нелишне, учитывая перепачканные по понятной причине ноги и… все остальное. Она слегка смутилась, но нашла в себе силы ответить, как ей показалось, спокойно и непринужденно:

— Да, думаю, это стоит сделать.

— Тогда держи мантию, — улыбнулся Кощей. — А то еще озябнешь, пока туда-сюда ходить будешь. Придется мне весь остаток ночи тебя от простуды спасать!

Василиса закуталась в протянутый Борисом бирюзовый махровый халат и отправилась приводить себя в порядок.

Когда она вернулась обратно, так смущавшие ее следы «кровавого побоища» бесследно исчезли. Борис деликатно поменял простыни. А чтобы Василиса и вовсе чувствовала себя комфортно, перенес с кухни ее вещи и заботливо уложил на стул рядом с кроватью.

— Ну что, будем спать? — спросил Кощей.

И тут Василиса поняла, что действительно чертовски устала и если она сию минуту не нырнет под бочок к Борису, рискует заснуть прямо стоя.

— Будем! — ответила она, сбросила халат и с наслаждением растянулась на приятно холодящем шелке простыни. «Надо обязательно завести себе такие же», — еще успела подумать она перед тем, как отправиться в объятия Морфея.

Когда Василиса проснулась, над городом только-только занимался рассвет. Будильник в изголовье показывал начало шестого. Как ни странно, спать ей больше совершенно не хотелось. И даже нежиться рядом с Борисом тоже.

Васька прикрыла глаза, вспоминая все события прошедшего вечера. Вот и сбылась ее мечта. Чувствует ли она себя счастливой? Наверное, да. Но самое главное, в душе поселилось какое-то непередаваемое спокойствие. Словно до этого что-то постоянно раздражало ее и мешало ей жить, а вот сейчас взяло и исчезло бесследно.

И теперь она знает, что Маша была права, когда утверждала, что страсть и любовь — разные, хоть и часто пересекающиеся вещи. Ведь она не любит Кощея, это факт. Вот он лежит рядом, спящий и трогательный в своей мнимой беззащитности. Но в душе Василисы от этого ни холодно, ни жарко. Она испытывает к нему обыкновенную человеческую благодарность, не больше. Хотела бы она еще раз прийти в эту квартиру и повторить все с самого начала? Возможно. Но зачем?

Да, что такое страсть, Василиса познала. А вот с любовью пока у нее еще все впереди. По крайней мере хотелось бы в это верить.

Василиса встала и тихонько, чтобы не разбудить Бориса, оделась. Прошла в ванную и долго смотрела на свое отражение. Выражение глаз изменилось. Точно. Куда-то исчезла плескавшаяся в них наивность, хотя, может быть, зря она придает этому такое большое значение. Тоже мне, мировую тайну постигла! Проникла в законы бытия! Кому сказать — от хохота человека не разогнешь. Впрочем, это ее и только ее дело. Посвящать в тонкости своей интимной жизни она никого не собирается.

От великолепного Вариного макияжа остались только подведенные водоустойчивой тушью ресницы. Пышные, струящиеся волнами волосы после мытья стали ее обычными, ничем не примечательными патлами. Васька подумала, да и убрала их в привычный конский хвост. Так-то лучше.

Выйдя из ванной, Василиса медленно принялась обходить квартиру Бориса. Зачем она это делает, Васька вряд ли бы смогла внятно сформулировать. Запомнить. Накрепко запомнить. Не только глазами, но всеми органами чувств, чтобы потом при желании всегда можно было вызвать этот образ в воображении. Борис, его холостяцкая квартира, где в прихожей под вешалкой стоят рюкзаки, над кухонным столом закреплен скейтборд, а в спальне, совершенно противореча общему экстремальному духу хозяина, воссоздана обстановка будуара, где шелковые простыни, двуспальная кровать и розовые пуфики на полу. Это не ее. Это ее навсегда.

После такого своеобразного прощания Василиса направилась в прихожую. Обулась и решительно распахнула дверь… нос к носу столкнувшись с Алисой, уже собирающейся нажать на звонок. В руках Алисы был тяжелый чемодан на колесиках, а сама секретарша Колобка выглядела настолько всклокоченной, что Василисе стоило больших усилий сдержаться и не хмыкнуть.

Сказать, что Алиса удивилась, увидев выходящую от ее любовника подружку Варвары, — это ничего не сказать. После некрасивой сцены с боссом, когда он объявил ей, что больше не намерен терпеть ее выходки, и дал полный расчет, и его дочурка разве что не улюлюкала ей вслед, когда Алиса покидала их негостеприимный дом, унося то немногое, что она нажила за время работы у Колобка, ей больше всего хотелось хоть какого-то покоя и определенности. Единственный человек в городе, который мог бы ей это дать, был Борис. И вот она здесь, а какая-то малявка с недвусмысленной улыбочкой стоит на его пороге, и, судя по всему, они с Борисом ночью явно не книжки читали. Мерзавец!

Васька, правильно оценив ситуацию, мило улыбнулась Алисе:

— Свободно!

После чего вышла из квартиры и спокойно принялась спускаться по лестнице. Ее мало волновало, смотрит Алиса на нее или нет, и что в ближайшие пять минут произойдет в квартире Кощея. В этом акте пьесы она уже не участвовала.