Валентина Седлова - Вот такое кино, или «Рабыня Изаура» отдыхает

— Предлагаю вариант: он убьет ее, а тело расчленит, — оживился Дима. Я едва слышно застонала.

— Я даже не спрашиваю, кто он и кто она. Но ответь нам: в чем суть этого дела? И как об этом узнает наша доблестная сыскная команда?

— Ну, этот, который у них главный, котлетами отравится.

— А при чем здесь котлеты? — ласково, как у недоразвитого ребенка, поинтересовалась я у Димочки.

— Так это будут из нее котлеты! — с триумфом поведал Дима, и наша авторская бригада разом скорчилась. Кто от еле сдерживаемого смеха, кто от спазмов желудка.

— Дима, это нам не подходит.

— А почему? Драйв есть, тайна есть…

— И в чем эта тайна? — опередив меня, полюбопытствовала Летка. Ох, явно какую-то каверзу задумала…

— Как это в чем? Из кого именно котлеты — вот в чем!

Тут уж мы не сдерживались и хохотали долго и от души. Дима сначала скорчил обиженную мордашку, а потом принялся ржать громче всех, чтоб не выбиваться из общего контекста.

— Ладно, а теперь серьезно, — идеи есть?

— А что, моя задумка не подходит? — опять влез Дима. Ох, и настырный же нам болван попался!

— Не подходит.

— А почему?

— Да ни почему. Если это твоя единственная на сегодня идея, то советую помолчать. Следующий!

— Но…

— Дима, извини, что я говорю, когда ты перебиваешь, ладно?

Человек в смысл шутки не врубился, но по крайней мере оторопел и заткнулся. Уф, счастье-то какое!

— А что если сделаем что-нибудь с подменой орудия преступления? — принял подачу Стасик. — Например, убьют человека одним ножом, а подсунут другой, с другими отпечатками пальцев на рукоятке. И в ране этот нож побывает. И тогда только наш эксперт сможет вычислить, что был второй входной канал, и он чуть-чуть отличается от первого, и подсовываемый нож — не тот.

— Классная идея, Стас. Но пока отправляется в копилку. Лета, зафиксируешь? Отлично, спасибо тебе.

— А в чем дело? — без обиды, но с легким недоумением спросил Стасик.

— А в том, что начальство настоятельно попросило отписать нас хотя бы с пяток серий без трупов и серьезных гангстерских разборок. Им, видишь ли, позитива захотелось. Подмена орудия преступления — классная фишка, но раз есть труп, то эту серию нам пока не пропустят.

— Подождите, я что-то не понимаю, — вступила в разговор Рита. — Если у нас сериал про частное сыскное агентство, то это означает, что оно исключительно слежкой за неверными мужьями-женами заниматься должно? Нас же при таком раскладе никто смотреть не будет!

— Рита, я прекрасно понимаю твое возмущение, но у меня есть четкие директивы, которые я только что озвучила. И хочешь — не хочешь, надо как-то с этим справляться. Если придется — то отписывать очередную историю про слежку. Но под новым ракурсом. Я знаю, что эта тема нам уже как кость в горле, так предлагайте что-нибудь другое. Иначе для чего мы сегодня здесь собрались?

— Извините, конечно, но у меня словно крылья подрезали, — не унималась Рита. — Я не знаю, как теперь работать! Откуда брать идеи?

— Вспоминайте случаи из собственной жизни, из опыта родных и знакомых. Вот у меня, например, с подруги едва бриллиантовое колье не сорвали, — и я пересказала им Машкину историю общения с бомжами, опустив, разумеется, некоторые подробности.

— Это же классная фишка! — воскликнул Андрей. — Смотрите, что получается. Званый вечер, все в смокингах. Женщина выходит подышать свежим воздухом в сад. Какой-то бродяга бросается к ней и срывает с ее шеи колье. Она начинает кричать, звать на помощь. Тут же выскакивает охрана, бродягу задерживают, колье возвращают. Бродягу отпускают, поскольку он явно умалишенный, причем, местные жители его хорошо знают. Охране делают втык за то, что по саду шляются всякие придурки, и инцидент на этом вроде как полностью исчерпан. А вот через пару дней выясняется, что колье-то женщине вернули фальшивое, а бродяга исчез. Вопрос: кто подменил колье — бродяга или охранник? Куда делся бродяга и кто он на самом деле? Тут же можно на несколько историй материала накопать!

— Неплохо! Только давайте пройдемся по этой истории шаг за шагом. Званый вечер, боюсь, не пройдет. Дорого одетая массовка, обилие натурных съемок — это слишком дорого для нашего бюджета. У нас все-таки сериал, а не многосерийный телевизионный фильм.

— А в чем фишка-то? А то я чего-то не врубаюсь, — наивно спросил побочный продюсерский отпрыск. Команда еле слышно заскрипела зубами. У нас тут все-таки не ликбез для чайников. Но с другой стороны, чего не сделаешь для любимого «чемодана».

— Видишь ли, Дима. Если многосерийный телевизионный фильм имеет четкий логический финал, то в сериале этот финал всегда можно отодвинуть на неопределенный срок, поскольку в сериале главное — персонажи и их характеры, а не конкретная история. Даже если закончится одна история, всегда можно начать следующую, и зритель этого даже не заметит. Понятно объясняю?

— Не-а.

— Хорошо, зайдем с другой стороны. Может, так поймешь. Сериал или многосерийный фильм — это, прежде всего, вопрос финансирования. Чем длиннее история, тем меньшими средствами можно ее показать, на что и делается расчет. В одном и том же павильоне снимается от двухсот-трехсот сцен. Можно представить себе окупаемость проекта. Особенно если прикинуть, сколько рекламы удастся туда воткнуть каналу. Но повторный показ сериала состоится один — от силы два раза. В то время как многосерийный телевизионный фильм можно показывать несколько раз на разных каналах. Столько раз, сколько зритель возжелает его посмотреть. Соответственно, многосерийный телевизионный фильм по кинематографическим средствам и исполнению очень близок к большому кино. Это дорогие съемки, много натуры, массовка и прочее. Сериал же делается на экономных началах. Теперь понятно?

— Не совсем. У нас что, бедная студия?

— Богатая. Но делает сериалы. Недорогие сериалы. Что еще тебе объяснить?

— Все, больше ничего не надо, — ответил Дима, которому, судя по всему, только что под столом оттоптала ногу Ритка. Спасибо доброй девушке, а то бы я точно сорвалась раньше времени и наорала на человека. Дима ведь не виноват в собственной глупости, так чего на него кричать? Все равно без толку.

— Идем дальше. По поводу сада, в котором все и происходит. Трудные съемки. Деревья могут помешать. И садики возле частных домов для Москвы не столь характерны. Зритель может почувствовать лажу. Или это элитный пригород, но тогда придется договариваться с хозяевами о натурных съемках в дорогих интерьерах. Поэтому предлагаю перенести все действие на улицу возле некого особнячка, из которого выходит наша потерпевшая. Пусть это будет место ее работы. Или дом. Стас, что думаешь?

— Нормально. Только тогда и с преступником надо что-нибудь сделать. Я тут подумал: как мы покажем, что он здесь постоянно оттирается, и каждая собака его знает?