Даниэла Стил - Призрак тайны

— Когда это случилось? — спросил Хэвершем, наливая себе бренди в серебряную рюмку, и его лоб пересекла озабоченная морщина. Он и раньше знал, что если с Эдвардом случится несчастье и он умрет, не оставив наследника, то на него ляжет огромная ответственность, но сейчас он оказался совершенно к этому не готов. Хэвершем всерьез никогда не верил, что такое может случиться; он считал, что рано или поздно у Эдварда обязательно будет сын, который и унаследует титул и земли. Граф был не стар, да и Сара, несмотря на предыдущие неудачи, еще могла родить мужу желанного наследника.

— Слуги сказали, что сегодня утром, — негромко ответила Сара, и Хэвершем, подняв на нее глаза, в очередной раз поразился ее глубокой внутренней силе. Сара была гораздо сильнее и мужественнее, чем многие мужчины, в том числе и он сам.

— Но они лгут, — добавила она убежденно. «Интересно, откуда она знает?» — подумал Хэвершем и, откинувшись на спинку кресла, вытянул перед собой скрещенные ноги в покрытых пылью и грязью дорожных сапогах. В замок брата он примчался верхом — так он спешил, хотя, чтобы заложить карету, потребовалось бы всего минут двадцать — двадцать пять.

— Я думаю, он не просто упал и ударился головой, — сказала Сара, задумчиво прищурившись. — Но сейчас не это главное. Когда бы они ни нашли его на самом деле, это уже не имеет значения.

Она ничего больше не добавила, да и не было нужды в словах. Оба они понимали, что раны, полученные Эдвардом, скорее всего смертельны.

— А что сказал врач? — спросил Хэвершем, чтобы не дать Саре уйти в свои печальные мысли. — Он надеется… или?..

Сара молча пожала плечами, и Хэвершем, поспешно отставив кубок, порывисто взял ее руки в свои.

— Скажи, Сара, что ты будешь делать, если Эдвард умрет?

— Оба они подумали о том, что тогда она наконец будет свободна.

Сара покачала головой:

— Не знаю. Наверное, просто жить. С начала, с самого начала… — Она несмело улыбнулась. — Жить, дышать, наслаждаться свободой. Я перестану бояться, забуду про слезы. Я буду надеяться, что случится что-нибудь хорошее и в моей жизни.

Она и в самом деле еще не знала, как будет жить. Освобождение всегда казалось ей несбыточной мечтой. Только собственной смерти Сара ждала как избавления — это казалось ей самым вероятным исходом, — и теперь она растерялась. Может, если после смерти Эдварда останутся какие-нибудь деньги, она купит крошечный домик или ферму и станет жить в нем тихо и спокойно… Ничего иного ей просто в голову не приходило. Эдвард вытравил, убил в ней все, в том числе и способность мечтать, смотреть в будущее с надеждой. В последние годы ее единственным желанием было умереть, потому что иного способа избавиться от мужа Сара просто не знала. И только сейчас в ней начали оживать робкие надежды на новую жизнь.

— Хочешь уехать со мной?

Неожиданный вопрос Хэвершема так потряс ее, что Сара не сразу нашлась, что ответить. Вот уже несколько лет они не заговаривали о подобных вещах, поскольку это было небезопасно; оба могли легко потерять власть над собой, и тогда — жди беды. Сара сама запретила Хэвершему говорить с ней о любви, и, хотя он никогда не нарушал данного слова, Сара даже успокоилась, когда он женился на Элис. И вот теперь все начиналось сначала…

— Не говори так, — тихо сказала она, стараясь, чтобы ее голос звучал как можно тверже. — У тебя есть жена и твои дочери. Не хочешь же ты сказать, что готов бросить их и бежать со мной неведомо куда?

Но именно это он и хотел сделать. По словам Хэвершема, он всегда этого хотел. Элис — его бедная маленькая жена — так мало значила для него! Он и женился-то на ней только потому, что знал: он никогда не получит Сару. Но теперь… теперь, когда все может измениться и у них появится шанс быть вместе… Если Эдвард умрет…

Хэвершем не мог даже представить себе, что он может потерять Сару во второй раз.

— Даже не думай об этом, — твердо сказала Сара. Честь по-прежнему значила для нее многое, если не все. Хэвершем же порой вел себя так, словно он был незрелым подростком. И это было, в общем-то, понятно. У него никогда не было ни графского титула, ни малейшей надежды его получить, и это наложило на него определенный отпечаток — титул ко многому обязывал своего обладателя. К тому же, если не считать приданого жены, у Хэвершема почти не было наличных денег.

— А что будет с тобой, если он выживет? — спросил он, отворачиваясь от зыбкого пламени свечи.

— Тогда умру я, — без колебаний ответила Сара. — И я буду молить бога, чтобы это произошло как можно скорее.

— Я не хочу! — в отчаянии воскликнул Хэвершем. — Я не хочу, чтобы ты умирала! И жить без тебя я тоже не хочу. Я не могу видеть, как день за днем он губит тебя. О господи, если бы ты знала, как я ненавижу его за это!

Но Сара знала, что у него есть и другие причины ненавидеть Эдварда, который едва ли не с самого рождения Хэвершема делал все, что было в его силах, чтобы испортить жизнь брату. Свою роль сыграла тут и двадцатипятилетняя разница в возрасте, и то, что Хэвершем был сыном нелюбимой мачехи Эдварда.

— Давай убежим! — снова повторил Хэвершем, наклоняясь вперед, и Сара подумала, что это бренди ударило ему в голову. Но это было верно лишь отчасти. План побега Хэвершем лелеял вот уже несколько лет, но ему не хватало смелости поделиться своей мечтой с Сарой. Он знал, что она относится к его браку гораздо серьезнее, чем он сам, и сама мысль о том, что он готов бросить жену и четырех дочерей, не могла прийти Саре в голову. Элис, конечно, была славная, но как объяснить Саре, что он никогда не любил ее и женился на ней только потому, что Сара была несвободна и приданое было необходимо семье!

— Мы убежим в Америку! — с жаром продолжил Хэвершем, хватая Сару за руки. — Там мы будем совершенно свободны. Ты должна уехать со мной, Сара, должна!

Обводя взглядом холодную и темную гостиную, Сара подумала, что, если бы она могла позволить себе честно ответить на этот вопрос, она сказала бы ему, что это самое лучшее предложение, которое ей когда-либо приходилось слышать. Но, увы, она не могла на него согласиться. Она не могла поступить так хотя бы из-за жены Хэвершема. Кроме того, Сара была совершенно уверена, что если они убегут, а Эдвард выживет, то они оба могут считать себя покойниками. Ее муж не пожалел бы ни сил, ни времени, ни денег, чтобы разыскать их обоих и отомстить.

— Не говори глупости, — твердо сказала она. Ей очень хотелось, чтобы Хэвершем успокоился и остыл. — Ты не должен подвергать свою жизнь опасности из-за прихоти, из-за пустяка.

— Быть с тобой до конца жизни — это не прихоть и не пустяк, — с горячностью возразил Хэвершем. — Я готов умереть за это…

Говоря это, он придвинулся к Саре, и от его близости у нее перехватило дыхание. Но он не должен был видеть этого!