Даниэла Стил - Беттина

Друзья знали, что у Беттины еще никого не было. Джастин не оставлял ей на это времени.

— Хочешь, чтобы она всю жизнь была привязанной к тебе? — подозрительно спросил Айво, оторвавшись от мартини.

— Едва ли это возможно. Но надеюсь, что она сделает разумный выбор.

— А разве есть повод думать, что она поступит иначе? — Айво с интересом наблюдал за другом. В глазах Джастина по-прежнему сквозила усталость, которую заметила прошлым вечером Беттина.

— Видишь ли, Айво, женщины не всегда делают правильный выбор.

— А мужчины, что, всегда?! — воскликнул в изумлении Айво. — У тебя есть причина подозревать, что она с кем-то встречается?

Джастин покачал головой.

— Нет, но кто знает? О, как я ненавижу этих юных негодяев, которые дурачат наивных девушек! Только за этим они и ходят в школу.

— Как и ты когда-то, — с широкой улыбкой заметил Айво.

Джастин метнул недобрый взгляд и заказал виски.

— Не обращай на меня внимания. Что-то мне нехорошо.

— Видимо, вчера хватил лишку? — безучастно спросил Айво.

— Не знаю. Может быть. С ночи желудок совсем расстроился.

— Старость не радость.

— Может, ты помолчишь, если уж не получается сказать ничего умного? — Джастин взглядом дал понять Айво, что тот зашел слишком далеко. Друзья рассмеялись. Несмотря на несхожесть взглядов на Беттину, они никогда не ссорились. Она была единственным источником разногласий между ними. — Кстати, не заинтересует ли тебя предложение совершить поездку в Лондон в ближайший уик-энд?

— С какой целью?

— А я почем знаю? Сходим в театр, поволочимся за девушками, спустим денежки. Как обычно.

— Я думал, ты начал работать над новой книгой.

— Ну и что? Начал, да застрял. Хочется развлечься.

— Увидим. Ты, верно, не обращаешь внимания, но в мире идут войны, не говоря о путчах. Для газеты будет лучше, если я останусь на месте.

— Но мир не перевернется, если ты уедешь на пару дней. Кроме того, газета и есть ты. Кому, как не тебе, быть за все в ответе? Сам провинишься, сам себя и накажешь.

— Ну, спасибо! Я тебе это припомню. Кстати, кто составит нам компанию за обедом?

— Джудит Эббот, драматург. Беттина сойдет с ума, когда узнает, что она упустила. — Джастин уныло — посмотрел на Айво и заказал еще порцию виски. От Айво не укрылся испуганный взгляд друга.

Но Айво не мог понять, в чем дело. Он мягко дотронулся до руки Джастина и спросил едва ли не шепотом:

— Джастин… что с тобой? Тот не смог ответить сразу.

— Не знаю. Что-то вдруг схватило… Раньше никогда такого не было.

— Хочешь пересесть с табурета в кресло? Но было уже поздно — Джастин рухнул на пол. Две женщины, мирно беседовавшие у стойки бара, в ужасе вскрикнули. Лицо Джастина страшно скривилось, словно он пытался превозмочь невыносимую боль. Айво лихорадочно засуетился, призывая помощь. Дежурные медики ресторана прибыли спустя несколько минут, и все это время Айво держал друга на руках и молил нёбо, чтобы помощь не пришла слишком поздно. Но она опоздала. Рука Джастина Дэниелза безжизненно опустилась на пол в тот момент, как подоспели врачи, которые тут же взялись за дело, а полиция отогнала любопытных.

Реанимация продолжалась полчаса. Айво безнадежно наблюдал, как врачи бьются за жизнь Джастина, делают ему искусственное дыхание, дают кислород. Айво не переставал молиться за друга. Но ничего не помогло. Джастин Дэниелз был мертв. Когда врачи накрыли его лицо, Айво, не стесняясь, заплакал. Его спросили, не желает ли он сопровождать тело до морга. В морг? Джастина? Невозможно. Но это так. И они отправились в больницу.

Айво вышел оттуда через час, землисто-серый и растерянный. Вот и все, теперь только надо сказать Беттине. И он вздрогнул, подумав об этом. Господи, что он ей скажет? Какие выберет слова? С чем она останется после этого? И с кем? На всем свете у нее никого не было, кроме Джастина. Ни единой души. Она устраивала лучшие приемы в Нью-Йорке и была знакома со столькими знаменитостями, скольких не знал даже ведущий светской хроники в «Таймс», но это все, что она имела. Еще у нее был Джастин. И теперь его не стало.

В кабинете Джастина Дэниелза на каминной полке монотонно тикали часы. Айво сидел за столом у окна и горестно смотрел на парк. Вечерело, на город спускалась тьма. Под окном, как всегда, неумолчно гудела Пятая авеню. Час пик, да к тому же выпал снег. Беттине будет непросто добраться до дома. Поток машин еле двигался, водители сердито сигналили, но в квартире Дэниелзов шум уличного движения был почти не слышен: рычание двигателей и визг клаксонов доносились издалека. Айво не замечал этих звуков, прислушиваясь лишь к тому, что происходит в холле: не пришла ли Беттина, не ее ли это голос, не ее ли шаги? Он скользил взглядом по авторским работам и редкостным древностям, со вкусом расставленным на стеллажах между фолиантами в кожаных переплетах. Джастин с увлечением собирал антикварные книги. Многие были куплены на аукционах в Лондоне. Айво был тому свидетель, когда они вместе проводили уик-энды в Европе.. И не только в Лондоне, но и в Мюнхене, в Париже, в Вене… Как много приятных минут довелось им разделить за эти долгие годы. Их дружба продолжалась тридцать два года, не поколебленная ни любовными увлечениями, ни разводами, ни победами, ни поражениями… С кем, как не с Джастином, было праздновать, горевать, дурачиться? И Джастин позвал не кого-то, а Айво с собой в больницу в ночь, когда родилась Беттина. Помнится, они напились шампанского и уже после того, как Беттина появилась на свет, отправились праздновать в город. Джастин… как внезапно он ушел…

Айво вновь и вновь возвращался в мыслях к случившемуся. Все казалось таким нереальным. Айво вдруг поймал себя на том, что он ждет не Беттину, а Джастина… Вот-вот раздастся его голос в просторном пустом холле и в дверях появится элегантный человек с улыбкой на губах и смеющимися глазами. Не Беттину, а Джастина надеялся увидеть Айво в этой тихой комнате, отделанной деревянными панелями.

Перед Стюартом стояла чашка остывшего кофе, которую час назад принес дворецкий. Они уже все знали. Айво рассказал слугам о печальном известии сразу же как пришел в дом. Он также позвонил адвокату и литературному агенту Джастина. И больше никому. Ему не хотелось, чтобы сообщения по радио или в прессе появились прежде, чем узнает Беттина. Слугам тоже было наказано ничего ей не говорить, когда она вернется из школы, лишь проводить в кабинет, где в тишине ждал Айво… кого-нибудь из них. Ах, если бы только Джастин мог войти в дом, если бы все оказалось тяжелым сном и не надо было бы говорить с Беттиной…

Айво вертел в руках тонкую, синюю с золотом чашку из лиможского фарфора, в глазах у него стояли слезы. Вдруг он услышал, как открылась дверь в квартиру и глуховато заговорил дворецкий, а потом, звонче, она. Айво зримо представил, как она с улыбкой сбрасывает с себя тяжелое красное пальто и что-то говорит дворецкому, который со всеми был учтиво-непроницаем и позволял улыбаться только ей, «мисс». «Мисс» улыбались все. Лишь Айво не смог бы заставить себя улыбнуться в этот день. Он встал и медленно приблизился к двери, почувствовав, как заколотилось сердце в ожидании Беттины. Господи, как ей сказать?