Жаклин Сьюзанн - Долина кукол

– Пойдем, Нили, – быстро проговорила Анна. – Кевин ждет нас.

Нили сбросила руку Анны и разгневанно переспросила Элен:

– Повтори, как ты назвала меня.

Элен встала и посмотрела на нее в упор.

– Подзаборной девчонкой. А кем же еще ты тогда была? Третьеразрядной эстрадной потаскушкой, которая и в школе-то ни дня не проучилась. Я удивлялась, как ты слова к песням умудряешься прочесть. Я и шанс-то тебе дала лишь потому, что мы с Анной были подружки.

– «Подружки»! Да тебе от нее только одно и нужно было – чтобы она с мужиком тебя свела, – выпалила Нили.

– Заткни свою вонючую пасть! Мы с Анной были по-настоящему хорошими подругами. Да, у нас вышла размолвка, но я всегда была для нее только подругой, старалась уберечь ее от одного негодяя англичанишки и делала это для ее же пользы. – Она обратилась к Анне:

– Он ведь и впрямь оказался негодяем, а? Я была права, ведь так, Анна? Я всегда считала тебя одной из своих настоящих подруг.

– Пойдем, Анна, – сказала Нили. – Эти душещипательные излияния у меня уже вот где сидят. – Она провела ребром ладони по горлу.

Элен не обратила внимания на слова Нили, озарив Анну тем, что еще оставалось от ее былой ослепительной улыбки.

– Я серьезно, Анна. У меня никогда не было настоящей подруги. Все только использовали меня в своих целях, а потом бросали. Ты всегда нравилась мне, душечка, и я бесконечно рада твоему успеху. Сейчас, когда я вновь в Нью-Йорке, давай будем опять встречаться и веселиться, как в добрые старые деньки.

– Анна, пошли! – резко позвала Нили.

– К чему такая спешка? – невинным голоском поинтересовалась Элен. – Куда тебе-то надо идти? Насколько мне известно, свободного времени у тебя теперь хоть отбавляй.

– Когда в газетах появятся отзывы, у тебя его тоже будет достаточно.

Элен пожала плечами.

– Отзывы о моем шоу могут быть отвратительными, но не далее как завтра к двенадцати дня у меня появится еще шесть предложений. А что в запасе у тебя? Бесплатные концерты вроде нынешнего?

– С твоим вибрато тебя скоро и бесплатно-то спеть не пригласят, – парировала Нили. – И я что-то не слышала, чтобы вот здесь, сейчас, тебя вызывали на сцену.

Шея у Элен начала багроветь, голос стал визгливым.

– Интересно, что может знать о вибрато жалкая неудачница, вроде тебя, которая когда-то пыжилась на сцене? Я стою на вершине вот уже тридцать лет и останусь на ней сколько пожелаю. А ты уж лучше так и пой за бесплатно, потому что это все, что тебе осталось. Ну, аплодировать, понятное дело, тебе будут – публика всегда хлопает за что-то сверх программы, да если к тому же и не платить. Но ты уже списана со счетов, неудачница. А теперь, прочь с дороги, списанная. Тебе, может, и некуда теперь идти, а меня в зале ждет мужчина.

– «Мужчина»! – саркастически рассмеялась Нили. – Это у тебя называется «мужчиной»? А вообще-то беги-ка быстрей, не заставляй его ждать, потому что теперь только гомика тебе и удастся подцепить – и то, разумеется, если ты сама оплатишь счет.

– Ну, конечно, в этих делах ты у нас спец! Как же – ведь была замужем за самым что ни на есть настоящим педерастом, – съязвила Элен. – Боже мой, педика, и того не сумела удержать. Даже имея возможность поторговаться с ним из-за близнецов. А что, они у тебя тоже педики? – Она двинулась к выходу, но на пути встала Нили.

– Что ты сказала про моих детей? – голос у Нили дрожал.

– А разве плохо иметь двух маленьких педиков? Я слышала, они очень хорошо относятся к матерям. А теперь прочь с дороги… – Она обошла Нили, направляясь к двери.

– Нет, ты так не уйдешь, старая вешалка! – выкрикнула Нили. Она прыжком догнала Элен и вцепилась ей в волосы. Та рванулась прочь, но Нили держала крепко.

Внезапно возглас изумления вырвался из груди Нили, и она застыла, глядя на то, что осталось у нее в руке. Одновременно с этим Элен с ужасом схватила себя обеими руками за голову.

– Парик! – воскликнула Нили, показывая Анне густую массу длинных черных волос. – Ей-богу, и волосы у нее такие же фальшивые, как она сама!

Элен рванулась за париком, но Нили отскочила назад.

– Отдай мой парик, стерва, – крикнула Элен. – Я выложила за него триста монет.

Нили надела парик на себя и закружилась по туалетной.

– Эй, подцепите меня как брюнеточку! Элен бросилась за ней.

– Отдай сейчас же, сволочь!

– Ты в нем ужасно смотришься, Элен. По-моему, ты куда интереснее вот так

– с ежиком.

Элен провела рукой по своим коротким клочковатым волосам.

– Я их отращиваю, – угрюмо проговорила она. – Эти чертовы парикмахеры на Ямайке не умеют пользоваться красителями, и когда мне сделали здесь химию, все волосы оказались испорченными. Ну ладно, Нили, отдай же парик!

Внезапно рванувшись с места, Нили бросилась к кабинкам. Элен метнулась было за ней, но Нили оказалась куда проворнее. Заскочив в кабину, она заперла за собой дверку. В ту же секунду они услышали шум спускаемой из бачка воды.

– Эй, какого черта ты там делаешь?! – вскрикнула Элен. Она повернулась к Анне. – Господи, она спускает его в унитаз. Я убью эту стерву!

Элен продолжала выкрикивать проклятья, в то время как Анна и служительница пытались урезонить Нили. В ответ до них доносился лишь постоянный шум вновь и вновь сливаемой воды. Элен заколотила в дверку кулаками, но Нили только расхохоталась в ответ и опять спустила воду.

На этот раз послышалось какое-то странное бульканье, затем всплеск и шум льющейся по полу воды. Она хлынула из-под дверки и стала растекаться по полу.

Дверь распахнулась, и из кабинки на цыпочках, осторожно ступая, вышла Нили, истерически хохоча.

– О-о-о… черт возьми… – заходилась она. – Эта дрянь даже в очко не проходит.

Служительница осторожно извлекла намокшую бесформенную массу и приподняла ее – парик походил на утонувшее животное.

– Он пропал! – завопила Элен. – Что мне теперь делать? – Она повернулась к Анне, лицо ее было залито слезами. – Как я теперь выйду отсюда?

Анна, лишившись дара речи, смотрела на нее во все глаза, а вода тем временем растекалась по всему полу.

– Мисс О’Хара, вы поступили нехорошо. Вы, должно быть, засорили канализацию. Нили рассмеялась.

– Пришлите мне счет. За такое и заплатить не жалко. – Достав из сумочки кошелек, она порылась в нем и извлекла пятидолларовую бумажку. – А это вам,

– сказала она, – у вас самая лучшая уборная в Нью-Йорке. – Она повернулась к Анне. – Пошли отсюда, не будем мешать лысенькой старушке оплакивать свое горе. Надеюсь, твой гомик не замерзнет там в одиночестве, – сладким голоском сказала она Элен.

Анна вышла за нею следом. Закрыв за собой дверь, она сказала:

– Нили, ты поступила нечестно.

– «Нечестно»? Да ее убить мало.