Сьюзен Филлипс - Красив, богат и не женат

В отличие от Аннабел Грейнджер. Как жесткий профессионал, он нелегко поддавался на уговоры, но что-то в ее отчаянных мольбах тронуло его. Он вспомнил жуткий желтый костюм, большие глаза цвета меда, раскрасневшиеся круглые щеки и вздыбленные рыжие волосы. Вид такой, словно она вывалилась из мешка Сайта-Клауса после неудачной поездки в санях.

Ему не следовало высказываться об охоте на жену в присутствии Кевина, но откуда же было знать, что Молли, жена его звездного клиента, обзавелась подругой в брачном бизнесе? Но ничего, как только Хит вытерпит обещанное свидание, Аннабел Грейнджер и ее жалкий бизнес станут историей.

Примерно в начале второго ночи Дин Робиллар наконец соизволил подойти к Хиту. Несмотря на тусклое освещение, малец так и не снял темных очков, но сбросил спортивную куртку, и белая шелковая майка оттеняла мечту каждого футболиста — сильные, широкие, не оскверненные артроскопической хирургией плечи. Дин оперся бедром о высокий табурет, стоявший рядом с Хитом, и, чтобы сохранить равновесие, дотянулся до пола ногой, обутой в рыжевато-коричневый сапог со стильными головками, который, как слышал Хит от одной из женщин, носил лейбл «Дольче и Габбана».

— О'кей, Чампьон, твоя очередь отсасывать.

Хит облокотился локтем о стойку и поднял брови:

— Мои соболезнования по поводу твоей потери. Макгрудев был хорошим агентом.

— Он видеть тебя не мог.

— Как я — его, и все же он был хорошим агентом. Таких немного осталось, — пожал плечами Хит, пристально изучая куотербека. — Черт, Робиллар, ты никак волосы выбелил?

— Осветлил. Нравится?

— Будь ты чуточку смазливее, пожалуй, склеил бы тебя.

— Придется встать в очередь, — ухмыльнулся Робиллар. Оба знали, что говорят совсем о другом.

— Ты мне нравишься, Чампьон, — заключил Робиллар, — так что скажу прямо: ты вне игры. Я был бы последним идиотом, подписав контракт с агентом, стоящим во главе списка не благонадежных лиц Фэб Кэйлбоу.

— Добавь: стоящим по одной-единственной причине. По тому что Фэб — скупердяйка. Вечно ее жаба душит. Никак не заставишь расстаться с лишним долларом.

Что было не совсем правдой, но сейчас не время вдаваться в сложности отношений с владелицей «Чикаго старз».

— Фэб не нравится тот факт, что я не ползаю перед ней на коленях и не встаю на задние лапки, как все остальные. Почему бы тебе не спросить Кевина, есть ли у него причины на меня жаловаться?

— Может, и нет, но Кевину в отличие от меня повезло жениться на сестрице Фэб, так что ситуация несколько иная. Но, честно признаться, я уже чем-то обозлил миссис Кэйлбоу, хотя понятия не имею, как это вышло, и не желаю окончательно испортить дело, наняв тебя.

И снова неприязненные отношения Хита с Фэб Кэйлбоу мешали достижению цели. И не важно, сколько бы раз он ни пытался помириться с ней: старые ошибки продолжали мстить за себя.

Не показывая, как больно уязвлен, он пожал плечами:

— Твое дело.

— Все вы, парни, кровопийцы, — горько бросил Дин. — Бере те два-три процента с тяжким трудом заработанных денег и за что? За несколько опубликованных статей? Большое долбаное дело. Попотел бы на поле, как я, может, понял бы кое-что!

— Ну… положим, я в свое время потел, хоть и не так много, как ты. Был слишком занят, получая пятерки на лекциях по договорному праву.

Робиллар улыбнулся. Хит ответил улыбкой.

— Ну, раз уж дело дошло до откровенностей… когда речь идет о тех кушах, которые я обеспечиваю клиентам, поверь, беру при этом гораздо больше, чем три процента сверху.

Робиллар и глазом не моргнул.

— Загорски гарантируют мне «Найк». Можешь ты сделать то же самое?

— Я никогда не гарантирую того, чего у меня нет в кармане, — покачал головой Хит и глотнул пива. — Никогда не обманываю клиентов, по крайней мере в важных вещах. Не краду у них, не лгу им и не черню за спиной. В этом бизнесе нет ни одного агента, который работал бы больше меня. Ни одного. И это все, что я могу предложить.

Он поднялся, вынул бумажник и припечатал ладонью к стойке стодолларовую банкноту.

— Если захочешь поговорить, знаешь, где меня найти.

Вернувшись домой, он вытащил из ящичка комода помятое приглашение. Когда-то Хит оставил это здесь как напоминание о душераздирающей боли, накрывшей его, когда он разорвал конверт. Тогда ему было двадцать три.

«Сердечно приглашаем на свадьбу Джулии Эймс Шелтон и Хита Д. Кампьоне, празднование серебряной свадьбы Виктории и Дугласа Пирса Шелтона III, празднование золотой свадьбы Милдред и Дугласа Пирса Шелтона II.

Валентинов день 6 часов вечер а Мэнор Ист-Хэмптон, Нью-Йорк».

Распорядитель свадьбы послал ему приглашение по ошибке, не сообразив, что он и есть жених. Впервые Хит понял, что женитьба на Джулии была всего лишь одним из винтиков в хорошо смазанном семейном механизме. Все его надежды разлетелись в один миг. Он знал, что это слишком хорошо, чтобы быть правдой. Подумать только, Джулия Шелтон влюбилась в парня, чистившего канализационные отстойники, чтобы заплатить за обучение на юридическом факультете.

— Не пойму, из-за чего тут расстраиваться? — удивилась Джулия, когда он пришел к ней со своими сомнениями. — Такое уж совпадение дат. Ты должен быть счастлив, что мы так свято храним традиции. Свадьба в Валентинов день — хорошая примета для нашей семьи.

— Но это не просто Валентинов день, — возразил он. — Золотая свадьба, серебряная свадьба… Где бы ты искала мужа, если бы я вовремя не подвернулся?

— Но ты подвернулся, и я не вижу, в чем проблема.

Он заклинал изменить дату свадьбы, но Джулия отказалась.

— Если любишь меня, сделаешь, как я прошу, — настаивала она.

Он любил ее, но после многих бессонных ночей понял, что Джулия любила его только как очередное удобство.

Свадьба состоялась, только перед алтарем рядом с Джулией стоял один из ее школьных друзей, так что уже третье поколение Шелтонов венчалось в Валентинов день. Хит несколько месяцев не мог прийти в себя. Два года спустя пара развелась, навсегда положив конец семейной традиции Шелтонов. Но удовлетворения при этом известии он не испытал.

Джулия была не первой, кому он отдал сердце. Ребенком он был готов любить всех, начиная с пьяницы отца и продолжая нескончаемым потоком шлюх, которых тот приводил домой. И при виде каждой новой женщины, входившей в потрепанный трейлер, Хит надеялся, что именно эта заменит умершую мать.

Когда из этого ничего не вышло, да и выйти не могло, он отдавал любовь бродячим собакам, которые, как правило, заканчивали жизнь под машинами, пролетавшими по ближайшему шоссе, старому ворчуну из соседнего трейлера, оравшего на мальчишку, если тот случайно попадал мячиком в садик, разбитый в тракторной шине, учительницам, которые имели собственных детей и не желали чужого. Но только история с Джулией оказалась уроком, который он никогда не позволял себе забывать. Для того чтобы выжить и не сойти с ума от разочарования, он не должен никого любить.