Сьюзен Филлипс - Блестящая девочка

Если замужество означает, что ей придется принять его двойственную натуру, что ж, она готова. Она достаточно много знает о нем, теперь ему нелегко отгородиться от нее. Да и сама Флер не такой уж подарок. Она не собирается отказываться от карьеры, ничто не заставит ее по-настоящему увлечься домашним хозяйством. Кроме того, не он один умеет кричать на других. Она вдруг испытала чувство невероятного облегчения, такого сильного и неожиданного, что колени задрожали и сразу ослабели. На земле нет другого мужчины, которому она доверила бы стать отцом своих детей. Сегодня же ночью она позвонит Джейку и скажет ему об этом.

Флер остановилась у двери Белинды и заставила себя отбросить мечты о Джейке, о шумной ораве детей и постучать в дверь.

Прошло некоторое время, прежде чем она услышала движение внутри.

Дверь приоткрылась, и в щели появилось лицо Белинды. Голос матери был хриплым, как если бы она долго молчала.

— Детка, это правда ты? — Белинда откинула светлый локон, упавший на лицо, а потом рука ее взметнулась к щеке, трепеща, словно пойманная птица. — Я… я в таком беспорядке, детка, я не думала, что…

— Ты не думала, что я приеду?

— Я не хотела даже надеяться. Я знаю, я не должна была тебя просить…

— Ты собираешься меня впустить?

Белинда вдруг поняла, что загородила дорогу Флер, и отступила. Закрыв дверь, Флер почувствовала исходящий от матери запах сигарет, а не «Шалимар», и вспомнила о яркой райской птице, прилетавшей на красивом автомобиле в монастырь, приносившей с собой сладкий аромат, мгновенно забивавший привычные запахи пыли, мела, горький запах бесполезных молитв.

Лицо Белинды было почти без косметики, остались только следы голубых теней на веках и в морщинках вокруг глаз. Лицо матери казалось совершенно бесцветным на фоне шафранового шелка мятого китайского халата. Флер заметила пятно на лифе и обвисший карман, словно отягощенные тяжелыми зажигалками. Рука Белинды снова взметнулась к щеке.

— Дай-ка я пойду умоюсь. Мне всегда нравилось выглядеть красивой перед тобой. Я хотела, чтобы ты думала, какая я красивая.

Флер поймала мать за руку, маленькую, как у ребенка.

— Я и сейчас так думаю. Перестань суетиться, сядь в кресло и расскажи, что случилось.

Белинда подчинилась Флер, как послушное дитя подчиняется силе. Она рассказала дочери об угрозах Алексея поместить ее в лечебницу, несмотря на то что она давно капли в рот не берет.

— Это словно меч, нависший над моей головой. Пока я ему угождаю, он оставляет меня в покое, а если нет, угрожает мне.

Белинда полезла в карман халата, вытащила сигареты и зажигалку.

— Ему не понравилось, как сложились наши с тобой отношения в Нью-Йорке. Он думал, я буду навязываться тебе, смущать тебя. А вышло, что я смутила его.

— С Шоном?

Белинда кивнула:

— Шон бросил меня ради женщины постарше. Знаешь об этом? Смешно, правда? Алексей закрыл все мои счета, а та женщина богатая.

— Белинда, Шон Хауэлл кретин.

— Но он звезда, детка. Дело времени, он снова возьмет свое. — Она посмотрела на Флер с упреком. — Ты ведь могла бы ему помочь.

Сама знаешь. Теперь ты крупный агент, почему бы тебе не позаботиться о старом друге?

Флер заметила упрек во взгляде матери и стала ждать, когда его место займет виноватое выражение. Но ничего подобного. Вместо этого Флер вдруг осознала, что она сама, как неразумный ребенок, стоит перед матерью, еле сдерживающей свое раздражение.

— Да, я могла бы ему помочь, — сказала Флер, — но я не хотела. Не думаю, что он обладает талантом.

Белинда закурила, выдохнула и сложила губы в трубочку.

— Это не слишком справедливо, Флер. Я тебя не понимаю.

Флер вдруг услышала в словах матери эхо детского голоса.

Это несправедливо, мама, ты несправедлива! Она пожала плечами.

— А жизнь не всегда справедлива. Мы просто должны стараться делать то, что можем.

Белинда еще раз затянулась, потом окинула взглядом платье Флер.

— Майкл, да?

Флер кивнула.

— Красивое. Никогда не думала, что он окажется таким талантливым. Весь Нью-Йорк только о нем и говорит. — Глаза ее мстительно сощурились, и Флер поняла, сейчас ее готовы наказать за отказ помочь Шону. — Я виделась с Майклом. Он не рассказывал тебе? Такой красивый мальчик. Все говорят, он похож на меня.

Флер почувствовала прилив жалости. Майкл не рассказывал ей об этом визите. Но она могла себе представить его реакцию.

— Мы прекрасно провели время, — с вызовом сообщила Белинда. — Он сказал, что собирается представить меня всем своим знаменитым друзьям и заняться моим гардеробом — Снова Флер услышала детский голосок. И ты не можешь играть с нами.

— Я рада, что вы наконец поладили. Майкл особенный человек.

Больше Белинда не могла держаться, ее лицо приняло смущенное выражение. Она подалась вперед в кресле, ероша левой рукой волосы.

— Он смотрел на меня точно так, как Алексей. Будто я какое-то насекомое. Только ты, Флер, одна-единственная, понимала меня когда-то. Почему все так осложняют мне жизнь? — Я не виновата, мама. Меня никто не любит! Но я не виновата!

— Может, тебе было бы легче не встречаться с Майклом?

— Он ненавидит меня еще сильнее, чем Алексей. Почему Алексей хочет меня запереть в лечебнице, детка?

Флер положила руку на плечо матери.

— То, что сейчас делает Алексей, не имеет к тебе никакого отношения. Он использовал тебя как приманку, чтобы заставить меня приехать сюда. Он хочет свести старые счеты.

Белинда вскинула голову, и все ее недовольство исчезло.

— Боже мой! Почему я про это не подумала? Ну конечно! — Она резко встала. — Ты должна немедленно уехать. Алексей опасен. Я не хочу позволить ему причинить тебе вред. Дай-ка подумать минутку.

Флер сидела на краю постели Белинды и смотрела, как мать расхаживает по ковру, одной рукой постоянно убирая с лица волосы, другой держа сигарету и пытаясь придумать, как защитить своего ребенка… Вдруг Флер поняла нечто, чего не могла понять раньше.

Все так просто! Когда матери стареют, а дочери становятся взрослыми, их роли мало чем отличаются. Границы размываются. Теперь моя очередь быть мамой. Нет. Твоя — быть ребенком. Нет, я хочу быть мамой.

Время, когда она, Флер, была дочерью Белинды, безвозвратно ушло. Белинда больше не влияет на то, как Флер смотрит на мир или на себя. Она понимала, надо быть доброй и защитить свою мать, не позволив ей догадаться, какие они, на самом деле разные.

Она встала.

— Я возвращаюсь в отель. Мне надо немного поспать. Я приду к тебе утром. Попытайся не волноваться.

Она хотела сказать Белинде, что заберет ее с собой, но заподозрила, что гробовщик и его коллеги не допустят этого, а она не могла ослаблять свои позиции спором с ними, поскольку ей его все равно не выиграть. Она не собиралась говорить матери, что перед уходом намерена предстать перед Алексеем.