Даниэла Стил - Как две капли воды

– Я из Сиднея, – улыбнулся он и отсалютовал Чарлзу, который ответил тем же со слезами жалости на глазах. Они продвинулись в глубь палатки.

Виктория лежала на складной койке в самом углу; голова и шея были забинтованы, так что Оливия даже не сразу ее узнала, но какой-то инстинкт подтолкнул ее именно туда. Она сама не помнила, как очутилась рядом и встала на колени. Виктория была очень слаба, но отважно улыбалась, и на лице играла счастливая улыбка. Она не сводила глаз с Оливии; сестры обменивались нечленораздельными междометиями и жестами, по-видимому прекрасно понимая друг друга без слов. Оливия наконец обняла сестру. Этого момента она ждала много месяцев. Им так много нужно было сказать друг другу, но слова не шли с языка. Зато какой водоворот чувств захватил обеих!

Виктория подняла глаза на Чарлза и едва слышно, напрягая голос, объяснила, что инфекция все-таки поразила спинной мозг и врачи опасаются, что она распространится на голову и убьет раненую. Но если этого не случится, она поправится. Хорошо еще, что позвоночник не перебит, и она сможет снова ходить. Многим так не повезло. Эта самая жестокая за всю историю человечества война унесла миллионы жизней.

– Спасибо, что приехали, – прошептала она Чарлзу. Он коснулся ее руки и, посмотрев в глаза, поежился. Было в них нечто неумолимое, безжалостное, словно ей пришлось пережить несказанные испытания. Прежняя Оливия не была такой – очевидно, она слишком многое видела и вынесла.

– Я рад, что мы нашли вас, – откликнулся он. – Джефф посылает вам привет. Мы все скучали, особенно Виктория.

Виктория взглянула на сестру, и та едва уловимо качнула головой. Значит, он еще не знает. Даже сейчас, когда она умирает. Ей хотелось спросить у Оливии, когда лучше всего рассказать Чарлзу. Нужно очистить душу перед смертью и попросить Оливию забрать ребенка. Но не сейчас, тем более что сестра милосердия велела им уйти.

Их развели по казармам: для женатых пар здесь не было места. Виктория с Эдуаром оказались редчайшим исключением, но сейчас комнату уже занимал новый капитан. Для них все в прошлом, Эдуар похоронен в холмах за замком, вместе с десятками таких же, как он. Только для Виктории он был один на свете, и боль потери до сих пор терзала ее. Приходя в сознание, она думала только об Эдуаре и Оливии. Но хотя бы сестра теперь рядом…

Наутро Чарлз и Оливия встретились в столовой. Оба почти не спали, но Оливия рвалась к сестре. Чарлз согласился подождать ее на улице. После разговора с санитарами он неожиданно устыдился за себя и свою страну. Они предпочли мирно отсиживаться дома, когда здесь гибли люди!

Санитары, со своей стороны, выразили восхищение поступком Чарлза, не побоявшегося приехать в Европу ради свояченицы. Многие знали «Оливию» и с величайшим благоговением отзывались о ней, выражая надежду, что девушка поправится.

А тем временем Виктория улыбалась так блаженно, словно перед ней открылись врата рая.

– Не могу поверить, что ты здесь. Что заставило тебя приехать?

Она думала, что сестру уведомят письмом, которое будет идти не меньше месяца, и очень боялась не дожить до того времени.

– Получила телеграмму от сержанта Моррисон. Позже обязательно повидаюсь с ней и поблагодарю.

– Добрая старушка Пенни, – выдохнула Виктория, целуя пальцы Оливии. – Господи, как же я стосковалась по тебе, Олли… мне так много нужно рассказать…

А времени осталось мало, и она это чувствует. Сестры уверяют, что она выглядит гораздо лучше, но голова болит нестерпимо. Но все-таки как же удалось Оливии так долго хранить ее тайну?

– Не пойму, как ты сумела не выдать себя.

– Я всегда была куда лучшей актрисой, чем ты, – ухмыльнулась Оливия, и Виктория попыталась засмеяться, но боль становилась нестерпимой. Кажется, если шевельнуть головой, она просто отвалится.

– Нашла чем хвастаться, – устало проронила Виктория. В прошлом месяце им исполнилось двадцать три года, но обе, хотя и по различным причинам, чувствовали себя древними реликтами.

– Мне очень жаль, что не попрощалась с отцом.

– Он был уверен, что ты рядом, – утешила Оливия. – И умер с миром. Я не отходила от него.

– Милая Олли, ты всегда была опорой всем, даже Чарлзу, потому что у меня не хватило духу остаться с ним.

– Виктория… мне нужно кое-что сказать тебе, – смущенно начала Оливия. – Все получилось не так, как мы загадывали.

Хоть бы сестра простила ее! Что, если она навсегда отвернется от Оливии и говорить не захочет? Но и молчать невозможно.

– Три месяца назад у нас родились близнецы, – выдавила она, и Виктория широко раскрыла глаза.

– Близнецы? – охнула она, и Оливии пришлось дать ей глоток воды. Она заверила сестру милосердия, что сама позаботится о раненой. Оставалось надеяться, что их не потревожат. – Ты сказала – близнецы?

– Совершенно одинаковые девочки, совсем как мы… Они прекрасны, – осмелилась улыбнуться Оливия, поскольку Виктория, кажется, вовсе не собиралась ее убивать. – Элизабет и Виктория, в честь тебя и мамы.

– Это я поняла, – слабо усмехнулась Виктория. – Но вот каким образом они появились на свет? Неужели ты украла у меня мужа?

Она широко улыбнулась, но Оливия, ничего не видя, плакала.

– Виктория, пожалуйста… нет… я вернусь в Кротон и стану там жить, когда ты приедешь, только бы время от времени видеться с ними… не нужно…

– О, заткнись, – пробормотала Виктория, превозмогая боль. – Паршивая девчонка! Но все это ужасно забавно. Оливия, я не любила Чарлза и не люблю. Он мне не нужен. Если так уж хочешь – он твой.

Все словно в детстве. Спор из-за куклы… и Виктория великодушно отдает игрушку сестре. Оливия ошарашенно уставилась на нее.

– Поэтому я не вернулась домой прошлым летом… не хотела… не могла… Кстати, когда это случилось? Я хочу сказать, когда в ваших отношениях все изменилось?

– После того как ты спаслась с «Лузитании», – сконфуженно пролепетала она. Оливия была безмерно счастлива, что сестра рядом. Это настоящее чудо! Даже под бинтами угадывались прелестные черты, хотя она по-прежнему казалась несгибаемой, резкой и отчаянной. Недаром эти качества угадал в ней Чарлз.

– Узнала, что я жива, и решила отпраздновать таким образом? – лукаво усмехнулась Виктория.

– Ты отвратительна, – прошептала Оливия, пытаясь не улыбнуться и все же улыбаясь, вне себя от радости, что сестра не набросилась на нее.

– Ну уж нет, это ты мерзкая, противная, бессовестная! Я оставляю тебе приличного доброго человека, с которым мы несколько месяцев жили в целомудрии, который терпеть меня не может и не стал бы спать со мной, даже если бы ему за это заплатили, и что ты вытворяешь? Соблазнила беднягу! Это ты распутница, не я! И заслуживаешь вечного союза с ним! Лично я не могу придумать судьбы ужаснее, но вы оба, кажется, очень счастливы вместе. Он просто счастливчик!