Даниэла Стил - Как две капли воды

– Возможно, но я старше и умнее, – уже мягче ответил он. – Что же, ему полезно немного побыть за городом, да и нам неплохо остаться вдвоем. Если все будет в порядке, может, и мы поедем в Кротон на уик-энд.

Виктория не слишком любила Кротон, но всегда радовалась встрече с сестрой. С другой стороны, их приезд нарушит все планы Оливии, специально забравшей с собой Джеффри.

– Как-нибудь в другой раз, – уклончиво пробормотала Виктория. – Мы оставим его здесь, а сами поедем к отцу и Оливии.

– Без Джеффа? – удивился Чарлз. – Он мне никогда не простит. – И, грустно глядя на жену, спросил: – Ты совсем не терпишь его, верно, Виктория?

Просто не знаю, как с ним обращаться, – поправила она, закуривая и глядя куда-то вдаль, поверх головы мужа. Почему ей всегда так тяжело с ним? Жаль, что она не обладает добродетелями сестры! – К тому же я не привыкла к детям.

– Он такой добрый, хороший мальчик, – пробормотал Чарлз, жалея ребенка, лишенного материнской любви. Он не мог не сравнивать Викторию со Сьюзен. Правда, и сама Виктория рано осталась сиротой. Ее фактически воспитывала Оливия, обращавшаяся с сестрой как с ребенком. – Жаль, что вы так и не узнали друг друга лучше, – вздохнул он. Чарлз не зря собирался провести лето в Ньюпорте с женой и сыном, но Виктория настояла на путешествии в Европу.

– Оливия то же самое говорит о нас, – улыбнулась она сквозь папиросный дым.

– Ты ей жаловалась? – мгновенно встрепенулся Чарлз, не любивший выносить сор из избы. – Именно поэтому Оливия забрала Джеффа? Чтобы оставить нас вдвоем?

– Я сказала только, что с трудом привыкаю ко всему этому, – оправдывалась Виктория, но по ее взгляду было ясно, что она все выболтала сестре.

– Мне не хотелось бы, чтобы ты обсуждала с ней нашу личную жизнь, – нахмурился Чарлз. – Это по меньшей мере неделикатно.

Виктория кивнула. Вошедшая кухарка позвала их ужинать. За столом между супругами по-прежнему царило напряжение, и Чарлз, допив кофе, немедленно поднялся к себе в кабинет и сел за бумаги. Виктория читала в спальне журнал, и часы пробили полночь, когда Чарлз наконец вошел в комнату, совершенно измученный. Виктория, напротив, выглядела совсем свежей и очень хорошенькой. Наверное, именно поэтому он женился на ней, а временами даже испытывал нечто вроде любви. Правда, Чарлз опасался отдать ей сердце и был уверен, что первая любовь никогда не повторится, но, глядя на нее, такую соблазнительную в облаке черных волос, снова надеялся, все у них наладится.

– Ты что-то припозднилась, – улыбнулся он, отправляясь в гардеробную, и вскоре вернулся в пижаме и халате. С первой женой в этом не было надобности, но с Викторией он ложился в постель полностью одетым и старался соблюдать необходимую дистанцию. После нескольких неудачных попыток овладеть Викторией он больше к ней не прикасался. – Странно как-то сознавать, что мы одни. Без Джеффри.

Он всегда любил сознавать, что сын рядом, но сейчас мысль о том, что весь верхний этаж принадлежит им, необычайно его возбудила. Виктория молча легла рядом, по какой-то непонятной причине думая о сестре и о том, что ей не хватает Оливии. Как хорошо бы сейчас оказаться дома, навсегда забыть о Чарлзе и не волноваться за Джеффри. Все это так надоело и опостылело и оказалось куда тоскливее, чем она ожидала. Знай Виктория, что этим кончится, ни за что не согласилась бы на замужество, и пусть бы отец делал с ней что угодно, отсылал бы в монастырь!

– О чем ты думаешь? – прошептал Чарлз, переворачиваясь на бок.

– О религии, – лукаво усмехнулась Виктория, смущенная своими мятежными мыслями.

– Опять лжешь, – не поверил Чарлз. – Как не стыдно! Судя по твоему лицу, о чем-то ужасно греховном!

– Может быть, – с невинным видом промурлыкала Виктория.

Он нежно коснулся ее щеки, не зная, как подойти к жене. До сих пор каждый его страстный порыв кончался сокрушительным поражением и потом обоим становилось неловко, особенно Виктории, не знавшей, как справиться с угрызениями совести и печальным, но вполне понятным состоянием мужа после очередной неудачи.

– Ты так прекрасна, – пробормотал он, медленно подвигаясь к ней. Виктория мгновенно оцепенела. – Виктория… не нужно… пожалуйста… доверься мне…

Но перед глазами Виктории попеременно мелькали Тоби и кровавая лужа на полу ванной.

– Ты не любишь меня, – неожиданно для самой себя выпалила она и осеклась.

– Подожди… возможно, если у нас все получится… в постели мы станем ближе.

Но Виктория так не считала. Ей хотелось стать ближе к мужу до того, как они займутся любовью, чтобы не окаменеть в его объятиях. Извечная разница между мужчиной и женщиной…

– Когда-нибудь мы полюбим друг друга… доверимся…

Но Чарлз говорил неправду и сам это понимал. Стоит ли доверяться женщине, если она в любой момент способна умереть и покинуть его? Именно это терзало Чарлза в тот вечер, когда Оливия упала с лошади. Она лежала такая хрупкая, беззащитная, и если бы погибла… Нет, он не даст волю чувствам, даже к свояченице. Сьюзен ушла и взяла с собой его душу.

– Позволь мне научиться любить тебя, – прошептал он, но Виктория инстинктивно поняла, что мужу нужно лишь ее тело и жизнь… Любить, чтить и повиноваться… как сказано в Библии. Но она не покорится ни одному мужчине, даже этому.

Он овладел ею, нежно и бережно, и на этот раз все было не так плохо, как раньше. Но Виктория окончательно лишилась иллюзий относительно своих чувств к мужу. Они никогда и ничем не будут связаны, и каждая такая ночь только углубит пропасть между ними. И Чарлз, со своей стороны, понимал, что в таких отношениях нет ни страсти, ни романтической магии.

В эту ночь супруги уснули на разных краях кровати, отвернувшись друг от друга.

Время, которое дала сестре Оливия, было растрачено на лекции и библиотеки. Чарлз все дни пропадал в конторе. Следующим вечером он ужинал в клубе с Джоном Уотсоном и своими партнерами, а в последующие дни с головой ушел в подготовку к процессу. Супруги почти не виделись, а встречаясь, все больше молчали. Они не ссорились, не злились друг на друга, просто жили рядом, как соседи. Когда в воскресенье Донован привез Джеффа, Чарлз был счастлив услышать звонкий голосок сына. Хорошо, когда есть с кем поговорить!

Оливия купила мальчику новые игрушки и дала в дорогу термос с горячим шоколадом и огромную коробку с печеньем, которое они испекли вместе. У Виктории сжалось сердце при виде доказательств заботы и доброго сердца сестры. В кармане у Джеффа даже обнаружился платок, надушенный духами сестры. Какой Джефф счастливчик, что провел с Олли столько дней! Виктория поморщилась, стараясь подавить непрошеную ревность, и тут же накричала на мальчика, допытываясь, почему Оливия не приехала.