Сандра Браун - На пределе

Говорить она не могла, лишь кивнула.

– Чего же это должно было стоить тебе! – произнес он, шумно вздохнув. Нагнувшись, он взял ее лицо в свои ладони. Она щеками почувствовала его мозоли. – Послушай меня. С Дженнифер все кончено. Я разорвал помолвку.

– О, как ужасно!

– Да, было неприятно. Но не мог же я продолжать заниматься с тобой любовью, если она все еще присутствует в моей жизни. Чтобы сэкономить время, я был резок.

– Что она сказала?

– Много чего. Но главное не в том, что она сказала, а в том, о чем она промолчала. Она долго распространялась о том, как это неудобно и стыдно, но она ни разу не сказала, что любит меня и что я разбил ей сердце. Послушай, – сказал он серьезно, – я вовсе не горжусь тем, как я с ней обошелся. Но у нас все равно ничего не получилось бы. Через несколько лет, а может, и раньше мы обязательно расстались бы. Все ее друзья разводятся. Это нынче в моде. Я подвернулся ей под руку, как и она мне, как раз в такой момент, когда мы оба решили, что пора обзавестись семьей. Так что не чувствуй себя виноватой, будто ты разрушила большую любовь. Если бы это было так, я не пошел бы вслед за тобой тогда из зала.

Шанталь хотела быть уверенной полностью.

– Она так тебе подходила.

– Да, это так, но я ее не любил. Я полюбил тебя. Не то место. Неподходящее время. Все не так. Но ты – женщина, которую я люблю. – Он приподнял ее за подбородок и поцеловал в эти необыкновенные скулы.

– Ты меня любишь?

– А ты сомневаешься?

Ее сердце пело от радости и счастья, но она все еще была не уверена насчет его планов на будущее. Как бы она его ни любила, но согласиться стать его любовницей, забавой, игрушкой она не могла.

– И что теперь будет?

– Ты выйдешь за меня замуж, принцесса. И у нас будут дети, потому что мне очень хочется смешать твои гены с моими.

Ее сияющая улыбка угасла через несколько секунд.

– Но как насчет твоей работы? И моей? Где мы будем жить?

– Все утрясется, – мягко заверил он. – Если мы достаточно сильно любим друг друга, мы сумеем все уладить.

На глазах ее выступили слезы. После стольких недель уверенности, что она никогда больше не увидит его, она поверить не могла, что вот он стоит рядом с ней на коленях и клянется в своей любви, которая может сравниться лишь с ее любовью к нему. Она дотронулась до его волос, его бровей, плеч, как будто хотела убедиться, что это все не снится ей в безумном сне.

– Я хочу периодически возвращаться на остров.

– Ежегодно, – пообещал он, явно уже обдумав этот вопрос. – На месяц. В дни наших семейных отпусков. Мы позволим нашим детям бегать нагишом по пляжу, научим их воспринимать дух другой культуры, наблюдать за вулканом, расскажем об их дедушке-французе и бабушке-полинезийке. Кроме всего прочего, я пообещал Джонни, что вернусь.

– Скаут, – прошептала она, приложив ладони к его худым щекам, – ты думаешь, у нас получится?

– Ты меня любишь?

– Всем своим существом.

– Тогда получится. – В его поцелуе было столько же уверенности, сколько и в словах. Он был жадным, страстным и заставил их обоих ослабеть от желания.

Волосы ее струились по спине. Он расстегнул ей рубашку и снял ее. Удивился, увидев бюстгальтер.

– Цивилизация, – мягко заметила она.

Когда ее грудь обнажилась под сиреневым небом, доступная песку, соленым брызгам и его поцелуям, он уложил Шанталь и спустя несколько мгновений уже лежал с ней рядом, обнаженный, сжимая ее в объятиях.

– Я люблю тебя всякую, но мне кажется, что прекраснее всего ты вот такая, естественная и без предрассудков. – Он стянул с нее шорты, встал перед ней на колени и поцеловал в пупок. – Знаешь, – произнес он с чувством, наклоняясь над ней, – я много времени провел в раю, но мне так ни разу и не пришлось заняться любовью на пляже.

Она обвила одной рукой его шею и потянула его на себя, прошептав:

– Мне тоже.