Сандра Браун - Скандальная история

Единственные звуки, которые доносились до их слуха, были стук сердца и скрип старых веревок. Они еще долго раскачивались на качелях, пока те не остановились.

Майраджейн Гриффит запарковала свой серый «форд» на дугообразном подъездном пути напротив дома Айвена Патчетта. Приглашение от Нила к завтраку было для нее как гром с ясного неба. Май-раджейн вышла на пенсию два года назад. С тех пор она ничего не слышала о Патчеттах и не видела их. Она часто думала, как это похоже на них: подарить ей золотую брошку, пожать руку и после этого напрочь забыть о ней, проработавшей на Патчеттов тридцать пять лет.

Конечно, Ламар виноват в том, что люди избегали ее. Кто захочет дружить с матерью человека, который умер опозоренный, в богомерзком городе? Она не верила ни одному слову из тех, что люди говорили о ее сыне. Ламар не мог быть извращенцам. Он не мог заниматься теми невыразимыми гадостями, которые ему приписывали. Он умер от пневмонии и редкой формы рака кожи.

До сих пор Майраджейн отказывалась верить в чудовищные признания, сделанные сыном на смертном одре. Его слова не могли быть правдой, потому что его разум помутился от болеутоляющих лекарств, а мозг был промыт бесовскими усилиями врачей. В Сан-Франциско все были так перепуганы СПИДом, что любой заболевший человек верил, что заражен именно этой напастью.

Очевидно, Патчетты, как и она, больше не верили в эту ложь, иначе бы никогда не пригласили ее в свой дом.

Глядя на внушительный фасад, которому она всегда завидовала, миссис Гриффит натянула белые нитяные перчатки. Ее ладони вспотели от нервного возбуждения.

С чего бы это Айвену захотелось ее увидеть? Нил намекнул, что дело важное и срочное. Она и предположить не могла, что бы это значило. Но приглашение ей льстило.

Ее муслиновое платье с цветами как нельзя лучше подходило для утреннего визита. Ему было уже несколько лет, но оно превосходно сохранилось. Отец всегда говорил ей, что лучше иметь одну хорошую вещь, чем дюжину посредственных. Когда Майраджейн выбиралась в город, она всегда обращала внимание на то, как теперь одеваются женщины. Похоже, их вообще не волновало, во что они одеты. Невозможно было отличить уважаемых граждан от всякой швали, потому что все были одеты плохо.

Благопристойность и скромность канули в прошлое — так же, как династия Коуэнов, как и фамильное поместье. Она слышала, что поместье было недавно продано. По слухам, банк был счастлив избавиться от него. Когда Майраджейн узнала об этом, то залилась горючими слезами.

К сожалению, многого уже не вернешь. Ей никогда снова не жить в их фамильном доме, но до своего смертного часа она будет придерживаться прекрасных традиций прошлого. Например, никогда не носить брюк на людях и не появляться в обществе без перчаток и носового платка.

Поднимаясь по ступеням веранды, Майраджейн поправила свою широкополую соломенную шляпу, которая будет приличествовать до традиционного чаепития в пять часов. Никто никогда не скажет о Коуэнах, что они не знают, как себя вести с достоинством и соблюдать приличия. Последняя из оставшихся в живых Коуэнов, Майраджейн приняла на себя ответственность за поддержание репутации своей девичьей фамилии.

Когда экономка Айвена открыла дверь, гостья протянула ей пригласительную карточку:

— Я Майраджейн Коуэн Гриффит. Мистер Патчетт ожидает меня.

Когда они подъехали к ее дому, Джейд пригласила Диллона войти.

— Но я в таком виде… — запротестовал он, — небрит, и волосы на груди слиплись от персикового сока.

— Ты выглядишь не хуже, чем я. Пожалуйста. Мне хочется приготовить для тебя завтрак.

— А я тебя даже ужином не угостил для начала.

— Что значит «для начала»?

Диллон засмеялся в ответ на голубую молнию, сверкнувшую в ее глазах.

— Ладно, я зайду. На чашку кофе, по-быстрому.

Обняв друг друга за талию, они поднялись к парадной двери.

— Как ты полагаешь, Грэм и Кэти не встретят меня с заряженными дробовиками?

— Они будут счастливы за нас, — ответила Джейд, улыбнувшись ему.

— Откуда ты знаешь?

— Потому что я счастлива. — Джейд пошла вперед и почти столкнулась со спешащей навстречу Кэти. — Доброе утро!

— Слава богу, ты уже дома, — задыхаясь, сказала старая женщина. — Я только что проснулась и нашла записку от Грэма. Он поехал на велосипеде встречать тебя и Диллона у его вагончика.

Джейд не обратила внимания на любопытство, прозвучавшее в конце этой сентенции.

— Он прекрасно знает, — сказала она рассерженно, — что ему нельзя уезжать из дома без разрешения, даже в субботу. Придется посадить его на прикол на целую неделю.

Диллон положил руки ей на плечи и повернул к себе.

— А может, он беспокоится о тебе? Ты об этом не подумала? С нашей стороны было безответственно не позвонить ему. Если Грэм направился на площадку, я встречу его по дороге.

— Я думала, ты останешься, чтобы выпить кофе.

— Так я и хотел.

— Но…

— Почему бы мне не поехать и не догнать Грэма. Когда вы с Кэти оденетесь, мы все встретимся у меня. Я угощу всех оладьями с орехами в «Вафельной хижине».

— Звучит соблазнительно. — Джейд не могла удержаться от улыбки. Не могла она больше сердиться и на Грэма. Злиться в это утро вообще было невозможно.

— А ты, Кэти?

— Я согласна.

— Вот и хорошо, — сказал Диллон. — Увидимся позже.

Он тронул пальцем подбородок Джейд и чуть приподнял ее голову для нежного поцелуя. Словно в тумане Джейд смотрела, как он пересек лужайку и забрался в. свой пикап. Диллон помахал ей рукой и уехал. Обернувшись, она увидела, что Кэти проницательно смотрит на нее.

— Я в изумлении, — произнесла наконец Кэти. — Вот уж не ожидала, что им станет кто-то вроде Диллона.

— Им?

— Человеком, который принесет тебе освобождение. Я предполагала, что это будет человек прямо противоположный ему, кто-нибудь более тонкий.

— Диллон очень чувствительный человек.

В порыве чувств Кэти тронула взъерошенные волосы Джейд.

— Он должен перебороть твои страхи.

— С тех пор, как погибли его жена и ребенок, его терзает собственный дракон. Я должна быть добра к нему в той же степени, как и он ко мне. Это самое главное.

Кэти скептически взглянула на беспорядок в ее одежде.

— Ты уверена, что это главное?

Джейд рассмеялась громким, хриплым, чувственным смехом. Еще вчера это было бы совершенно невозможно. Господи, как же здорово стать, наконец, полноценной особью рода человеческого! Не быть скованной страхами и опасениями, способной на такие чудесные сумасбродства!

Кэти, должно быть, прочитала в сияющих глазах Джейд ответы на множество своих вопросов. В ее собственных блеснули слезы.

— Ты прямо светишься, Джейд.

— Я счастлива, как никогда, — ответила она без колебаний.