Юджиния Райли - Ночь, когда шел дождь

– Тедди, в чем дело? – спросила она у сына после ухода Иды и, сев его кормить, прижала к себе.

Кристен, конечно, понимала, что бессмысленно задавать ребенку вопрос, ответ на который она могла узнать по его скривившемуся личику, почувствовать по напряжению выгнутой спинки, но ее силы были на исходе. Тедди ел жадно и не отрываясь, но после еды так и не успокоился и в кроватке продолжал хныкать и изъявлять недовольство. Зная, что весь день ребенок не сомкнул глаз, Кристен понимала, что он должен быть уставшим, и была удивлена, что Тедди не засыпал.

Джошуа дома еще не было, и Кристен решила погулять с ребенком, надеясь, что прогулка в коляске убаюкает его. И в самом деле, Тедди на улице стал спокойнее, а когда, пройдя несколько кварталов по пешеходной дорожке, Кристен заглянула в коляску, ребенок уже спал. Как оказалось, к этому времени они были на Семнадцатой улице, и Кристен направилась к знакомому дому Ричардса, мимо которого столько раз проходила прежде. Некоторое время она стояла в предвечерних сумерках, вдыхая сладкий аромат жимолости и слушая, как легкий ветерок шелестит листвой огромного дуба, распростершего над ней свои ветви. Неожиданно эта безмятежная тишина была нарушена шумом блестящего черного «мерседеса», свернувшего прямо перед Кристен на подъездную дорожку и остановившегося под навесом для автомобилей. У Кристен сердце застучало от страха, пригвоздившего ее к месту, и она замерла как вкопанная. Словно загипнотизированная смотрела она на вышедшего из машины высокого темноволосого мужчину, мгновенно догадавшись, что этот незнакомец и есть Джеймс Ричарде.

«Тот мужчина». Так она всегда мысленно называла его, того мужчину, который бросил ее мать и ее, когда она была еще так мала, что даже не запомнила его.

Сейчас Кристен с любопытством и страхом смотрела на одетого в безупречный бежевый летний костюм представительного мужчину с налетом седины на висках, придававшей его внешности импозантность, и с резкими чертами лица, в которых сквозили ум и энергия. Заметив на тротуаре Кристен, он остановился и, чуть удивленно приподняв бровь, взглянул на нее и ребенка.

– Привет, – улыбнулся он Кристен. – Хороший день, не правда ли?

Кристен впала в ступор, комок застрял у нее в горле, грозя задушить ее, она ничего не видела вокруг себя и даже не слышала, как у нее за спиной по улице проехал автомобиль. Наконец ей удалось скованно кивнуть мужчине, и, развернув коляску, она поспешила прочь. Весь обратный путь до дома Кристен дрожала после неожиданной встречи, ошеломленная тем, что через столько лет она наконец увидела его.

Впервые Кристен увидела этого человека на фотографии, когда ей было около двенадцати лет. Однажды поздно вечером, войдя в полутемную гостиную, она увидела, что мать сидит там одна и пьет, а на кофейном столике перед ней стоит пепельница, полная окурков. Опухшее лицо Стеллы Морган болезненно скривилось, и она, избегая взгляда дочери, выбежала из комнаты, не сказав ей ни слова. На полу Кристен нашла разорванную в мелкие клочки фотографию и, сложив кусочки вместе, внимательно всмотрелась в собранное по частям лицо.

Сегодня, когда он вышел из машины, Кристен мгновенно узнала его. О, этого человека она узнала бы где угодно! Но был ли в его взгляде хоть малейший намек на то, что он тоже узнал ее? «Нет, – с горечью решила Кристен, – ничего похожего не было. И откуда бы ему взяться? Разве кровь имеет видимые отличительные признаки?»

Джошуа был взбешен и, влетев в кухню, схватил из холодильника банку пива. Вернувшись с работы пять минут назад и обнаружив, что Кристен и малыша нет, Джошуа решил проехаться по ближайшим улицам и посмотреть, где они гуляют. Как он и предполагал, Кристен опять стояла перед домом на Семнадцатой улице, но на этот раз она еще и разговаривала с жившим там мужчиной. При виде этой картины волна черной ревности захлестнула Джошуа – сначала Кристен отдаляется от него, а потом ищет общества других мужчин! «Пора подробнее разузнать все об этом человеке из дома пятьсот один на Семнадцатой улице!» – сказал себе Джошуа.

Подходя с Тедди к дому, Кристен старалась унять внутреннюю дрожь, а увидев, что «бронко» стоит на подъездной дорожке, совсем пала духом, не зная, сможет ли выдержать еще одну стычку с Джошуа, подобную той, что была у них сегодня утром, особенно после того, как увидела «его». Ее надежда, что нынешний вечер у них с Джошуа пройдет мирно, рухнула в тот момент, когда она перекатила коляску через порог кухни.

– Где ты была, Крис? – негодующим вопросом встретил ее появление Джошуа, стоявший возле раковины с банкой пива в руке.

– В каком смысле – где я была? – раздраженно вздохнув, хриплым шепотом отозвалась Кристен, боясь разбудить Тедди. – Я возила на прогулку твоего сына.

– Ха! – Джошуа отставил в сторону пиво. – А кто этот мужчина, с которым ты разговаривала на Семнадцатой улице?

Как смел Джошуа следить за ней? Кристен покраснела от гнева, ей очень хотелось поставить его на место, не стесняясь в выражениях, но она решила дождаться, пока Тедди уснет в своей кроватке подальше от раздраженных родительских голосов.

– Ты не возражаешь, Джошуа, если я уложу твоего сына, прежде чем начать следующий раунд затяжного боя? – спросила она тем же тихим хриплым шепотом. – Он только что уснул после того, как почти весь день капризничал.

– Я сам его уложу.

Кристен хотела было запротестовать, не желая, чтобы муж и таком скверном настроении оставался с ребенком, однако она зря беспокоилась. Джошуа не мог быть нежнее и заботливее, когда сильными руками доставал из коляски ребенка и нес его в спальню.

Кристен в гостиной дожидалась мужа, и он вскоре появился все с тем же мрачным выражением лица.

– Все в порядке. Теперь расскажи мне, о чем ты разговаривала с тем мужчиной.

– Если хочешь знать, я не сказала ему ни единого слова. – Кристен едва удержалась, чтобы не вскочить со своего места. – И вообще, тебя не касается...

– Чушь. Почему ты все время ходишь к этому дому?

– Может быть, меня интересует его архитектура, – огрызнулась Кристен. – И какое ты имеешь право шпионить за мной?

– Я не шпионил. Просто я, возвращаясь домой с работы, ехал по той улице.

– Теперь моя очередь сказать «чушь».

– Что ты говорила этому мужчине? – Джошуа угрожающе шагнул к ней.

– Ничего!

– Что ж, очевидно, ты говоришь ему то, чего не говоришь мне!

Они еще долго продолжали бы словесную баталию, если бы в этот момент из спальни не раздался крик Тедди. В последовавшие за этим часы Кристен и Джошуа уже не думали о собственных проблемах, так как Тедди просто невозможно было успокоить. Они по очереди качали его, а когда это не помогло, принялись ходить с ним по комнате. Кристен пыталась уговорить своего малыша покушать, попить воды или молочной смеси из бутылочки, однако на каждое предложение матери он отвечал леденящими кровь воплями, от которых его тельце болезненно сжималось. Кристен не знала, что делать. Было уже восемь часов вечера, когда Джошуа озабоченно спросил: