Даниэла Стил - Пять дней в Париже

– Я приеду к нему, – сказал Питер врачам и ринулся в туалет, чтобы сообразить, что ему делать со своими штанами и пиджаком. В тумбочке у него лежала чистая рубашка, но этого явно было недостаточно. Следы рвоты остались даже на ботинках. Питер все еще был под впечатлением услышанного от своего тестя. Та энергия зла, которую тот так щедро выплюнул в Питера, чуть было не убила его самого. Через пять минут Питер выбежал из туалета в чистой рубашке, худо-бедно вычищенных брюках, свитере и чистых ботинках. Он прошел в свой кабинет, чтобы позвонить Кэти. К счастью, она была дома, хотя и собиралась вот-вот пойти по каким-то делам. Услышав в трубке ее голос, Питер поперхнулся. Он не знал, как ей об этом сказать.

– Кэти… я… я рад, что ты оказалась дома.

Что такое случилось? Он так странно вел себя с ней в последнее время, стал таким прилипчивым и унылым. Он постоянно смотрел телевизор, в основном Си-эн-эн. И потом это странное желание поехать с ней в отпуск…

– Что такое? – Кейт взглянула на часы. У нее была еще масса дел, связанных с завтрашним отъездом Майка в Принстон. Нужно было купить плед и новое постельное белье. Но голос мужа, необычно сдавленный, заставил ее насторожиться.

Да… Кэти, сейчас уже все в порядке, но твоему отцу стало плохо. – Кэти чуть было не задохнулась, когда это услышала. – У него был сердечный приступ на работе. – Питер не стал говорить ей, что он чуть не умер и что на несколько секунд его сердце остановилось. Врачи скажут ей об этом позже. – Его увезли в главную больницу, и я тоже туда сейчас еду. И ты приезжай. Он в не очень хорошем состоянии.

– Как он себя чувствует? – Кэти казалось, что пол уходит у нее из-под ног. Так оно, наверное, и было, и в какой-то момент Питер не смог удержаться и спросил себя, как бы она отреагировала, если бы речь шла о нем, а не об ее отце. Или Фрэнк прав? И он всего лишь игрушка, которая была куплена за большие деньги?

Я думаю, что все будет в порядке. В какой-то момент было плохо, но эти ребята из «скорой» оказались на высоте. Здесь были бригада реаниматоров и пожарные. – В это время у дверей офиса уже стоял полицейский, успокаивавший присутствующих и записывавший показания секретарши Фрэнка, хотя она и не знала точно, что произошло. На очереди был Питер, который, слушая свою жену, понял, что она плачет. – Ничего страшного, дорогая. Он поправится. Я просто думаю, что тебе нужно приехать к нему. – Вдруг он спросил себя, сможет ли она в таком состоянии вести машину. Автокатастрофа на шоссе от Гринвича до Нью-Йорка была совершенно ни к чему. – А где Майк? – Всхлипнув, Кэти ответила, что его нет дома. Жаль, а то он мог бы отвезти мать. У Пола были только ученические права, и он не владел машиной достаточно хорошо, чтобы самостоятельно доехать до города. – Может быть, ты попросишь кого-нибудь из соседей?

– Я поеду сама, – сквозь слезы проговорила она. – Что такое могло произойти? Вчера он был в полном порядке. У него всегда было такое хорошее здоровье.

Ему семьдесят лет, Кейт, и у него огромные нагрузки. Кейт перестала плакать, и голос ее стал суровым.

– Вы опять поссорились из-за этих слушаний? – Она знала, что у них была запланирована встреча по этому поводу.

– Да, мы обсуждали это. – Но не только это. Фрэнк сказал ему чудовищные вещи, но Питеру не хотелось передавать их Кэти. Слова ее отца были слишком болезненными для него, Питера, чтобы их повторять, в особенности в свете того, что произошло потом. Если Фрэнк умрет, его дочь не должна знать, что произошло между тестем и зятем.

– Наверное, это было не просто обсуждение, если у него случился сердечный приступ, – обвиняющим тоном сказала она, но Питер не хотел терять время на дурацкие телефонные разговоры.

– Я думаю, ты должна приехать. Поговорим обо всем позже. Он в кардиологической реанимации, – отрывисто сказал он, и Кэти снова начала плакать. Питер и подумать боялся о том, что она сядет за руль. – Я еду туда прямо сейчас, чтобы узнать, что происходит. Если что-нибудь изменится, я позвоню тебе в машину. Не забудь взять телефон.

– Конечно, – сказала она язвительно, вытирая нос. – А ты не забудь, что я тебе никогда не прощу, если ты сказал хоть слово, которое могло его расстроить!..

Когда Питер через двадцать минут прибыл в больницу, прежде поговорив с полицейскими, подписав несколько форм, оставленных врачами, и попав в бесконечную пробку на Ист-Ривер, Фрэнк уже ничего не воспринимал. Ему дали снотворное, и он уснул. За больным велся неусыпный надзор, лицо Фрэнка из багрового стало серым. Растрепанные волосы, следы рвоты на подбородке, голая грудь, покрытая проводками и датчиками… К телу Фрэнка было подсоединено несколько аппаратов, и во всем этом окружении он выглядел очень больным и гораздо более старым, чем час назад. Врач честно сказал Питеру, что Фрэнк еще не выбрался из этой переделки. Он перенес серьезный инфаркт, и не было никакой гарантии, что его сердце не выйдет из строя вновь. Все должно было решиться в ближайшие сутки. Глядя на него, было нетрудно в это поверить – гораздо легче, чем в то, что когда он два часа назад вошел в кабинет, то выглядел моложавым и полным сил.

Питер ждал Кэти в вестибюле внизу, чтобы предупредить ее о состоянии отца, пока она не поднялась к нему. На ней были джинсы и хлопчатобумажный джемпер; она не успела причесаться, а в глазах ее, когда она вместе с мужем поднималась в лифте был ужас.

– Как он? – спросила она уже в пятый раз после своего приезда. Она была в таком ужасном состоянии, что еле соображала.

– Увидишь. Успокойся. Я думаю, что он выглядит гораздо хуже, чем чувствует себя.

Аппаратура, которая была подключена к его органам, действительно могла устрашить кого угодно, и Фрэнк был похож скорее на безжизненное тело, чем на пациента. Кэти никак не была подготовлена к этому зрелищу. Она начала всхлипывать, как только его увидела, и изо всех сил сдерживала себя, чтобы не расплакаться. Стоя рядом с ним, она сжала его руку, и Фрэнк, открыв глаза, явно узнал ее, а потом снова погрузился в свой тяжелый, вызванный лекарствами сон. Врачи хотели, чтобы в течение ближайших дней он отдохнул и, набравшись сил, переборол свой инфаркт.

– О Господи! – сказала она, выйдя в коридор, и упала на руки Питера. Он усадил ее в кресло, и медсестра принесла ей воды. – Я просто не могу в это поверить.

Кейт плакала в течение получаса, не в состоянии остановиться, и Питер сидел рядом с ней. А когда наконец пришел доктор, чтобы поговорить с ними, то сказал, что шансы Фрэнка выжить – пятьдесят на пятьдесят.

От этих слов Кэти снова забилась в истерике и остаток дня провела в кресле около реанимационной палаты, постоянно плача и через каждые пять минут бегая к отцу. Он почти все время был без сознания. В конце дня Питер попытался заставить ее немного поесть, однако это было бесполезно. Она сказала, что поспит в холле, но ни на секунду не покинет больницу.