Диана Морган - Чэпл-Хил

– Что? – вдруг спросила Натали. – Ты что-то сказал?

Джордан испугался.

– Прости, я растревожил тебя. Может, сходить за доктором?

– А, значит ты искал доктора Лейна? Только не говори ему ничего. Ладно? Джордан успокаивающе поднял руку.

– Не скажу. Твоя тайна умрет со мной.

– Точно? – не отступала Натали.

Джордан пошел к двери, открыл ее и с бьющимся сердцем ответил:

– Клянусь.

Франческа оказалась рядом с комнатой Натали как раз, когда Джордан выходил от нее. Она остановилась около двери и с интересом следила за ним, пока он не скрылся за углом.

– Что за тип? – Она вошла, держа под мышкой новую пачку картинок. – Эго какой-нибудь загадочный красавец из твоего овеянного тайной прошлого?

Натали, стряхнув с себя оцепенение, улыбнулась ей.

– Один из многих, как мне кажется.

– Наверное, ты будешь потрясена, когда вспомнишь всех парней, которые у тебя были в колледже.

– Я была бы счастлива, если бы смогла хотя бы сейчас завести роман и не забыть о нем на следующий же день.

– А я всегда забываю, – сказала Франческа простодушно; она посмотрела на Натали, и они дружно захохотали.

– Итак, что у нас сегодня по плану? Очередная фотовыставка? – Франческа протянула ей фотографию Мадонны. Натали посмотрела на нее, и на ее лице ничего не отразилось.

– Это что, реклама нижнего белья? Франческа прищелкнула языком.

– Лапочка, я думаю мы сделаем так – ты полежи, а я тебе расскажу историю этой красотки.

Натали терпеливо слушала, а Франческа показывала ей примелькавшиеся за последние семь лет лица. Натали все равно путала Пи-Джи Хермана с Джесси Хелмсом, Ричарда Никсона с Сидни Гринстритом. И заявила: такая новость, как то, что второстепенный артист Рональд Рейган ныне является президентом страны, способна заставить ее снова надолго лишиться чувств.

Вскоре все эти имена и лица вновь превратились для Натали в какую-то безликую массу, и она утомленно откинулась на подушку.

– Перерыв, – сказала она, – я проголодалась и обалдела.

– Осталась еще одна, последняя. Ну, пожалуйста.

Натали тяжело вздохнула.

– Я никогда в жизни не видела этого человека, клянусь. – Она присмотрелась. – Ну намекни хотя бы – это парень или девушка?

– Угадай.

– Это Майкл Джексон, который стал белым; Род Стюарт, неожиданно начавший плясать; или последняя супермодель.

– Мимо – это Бой Джордж.

Натали недоуменно пожала плечами.

– Не понимаю, он что, специально подчеркивает свою принадлежность к мужскому полу, чтобы ни у кого не осталось сомнений?

Франческа кивнула. Она отложила фотографии в сторону и хотела что-то сказать, как вдруг увидела, что Натали сидит, уткнувшись лицом в ладони.

Она ласково погладила ее по голове.

– Ты обязательно все вспомнишь, не огорчайся.

– Бог его знает, но я стараюсь.

– А ты перестань стараться, и все само получится. Это как с сексом – расслабься и получай удовольствие.

Сравнение Франчески насмешило Натали.

– Иногда у меня бывают озарения, как вспышки света, а иногда я вдруг вижу какое-нибудь лицо, предмет, место и совсем не узнаю. – Натали глубоко задумалась. – А бывает, я вижу, как кто-то проходит мимо, и мне начинает казаться, что я вроде должна его знать.

– Как того парня, который недавно отсюда вышел?

– Да, как его. – Она помолчала и посмотрела на дверь. – Он тоже не любит доктора Лейна, – добавила она, – любопытно.

У Франчески с доктором Лейном не было никаких проблем, точно также, как и с прочими представителями мужской половины человечества.

– Лейн – неплохой жених, хирурги – будь здоров, какие обеспеченные. Мне кажется, он к тебе неравнодушен, Натали.

– Ко мне? Почему ты так решила?

– От Луккези не ускользнет ничего. Я за ним наблюдала. Он все время за тобой следит; мне кажется, это – страсть.

– Совсем не обязательно. Между прочим, я собираюсь проверить, что пишет обо мне доктор Парат, – не перестаю ощущать себя подопытным кроликом.

– Правильно, может тебе придется предъявить ему судебный иск. Ты же юрист. Не позволяй ему так обращаться с тобой. Ты для него очередной бестселлер. Думаю, ты должна потребовать у него через суд проценты от гонорара.

– Да, насколько я помню, по закону такое возможно. И тем не менее, я никак не могу поверить, что закончила юридический.

– Но ты его закончила, и обязательно все вспомнишь. А когда вспомнишь, то я тебя найму, чтобы ты разобралась с моими разводами.

– Я юрист, который не помнит законов.

– Точно как мой последний адвокат. – Франческа рассмеялась, сняла телефонную трубку и, нажимая на кнопки, быстро спросила: – Тебе хочется грибов и перца?

Натали издала стон.

– Опять пицца, мы уже ели ее вчера... – Она показала на мусорную корзину, где все еще валялись остатки. – …И половину выбросили.

– Ну и что? А ты разве не заметила, какой красавчик-рассыльный ее приносит. Он на последнем курсе юридического.

– А ты не думаешь, что тебе пора остановиться?

– Никогда, – решительно заявила Франческа. – Мне двадцать семь, я дважды была замужем, милочка, но намерена попасть в Книгу рекордов Гиннесса!

Натали дотянулась до нее и заставила положить телефонную трубку.

– Не морочь голову, мы говорили о еде. Я хочу один раз поесть вкусно.

– Вкусно? – Франческа заинтересовалась. – В ресторане?

Натали улыбнулась.

– Причем в модном, я же семь лет не была в ресторане. Не могу больше жевать вареную курицу и запивать ее теплым молочком.

– Я знаю отличное место. «Лa Серената», рядом с торговым центром.

Натали призадумалась.

– Все хорошо, только вот где взять денег?

– Лапочка, деньги должны волновать тебя меньше всего. Мы обеспеченные женщины. По моему, тебе пора вызвать твоего юриста и велеть ему раскошелиться. – Франческа откинулась на спинку стула, и заложив руки за голову, заметила: – Тебе придется много чего купить.

– М-м да, надо подумать; у меня где-то должен быть документ. – Натали перебрала бумаги в ящике и нашла одну, на которой была крупно написана фамилия. «Джуд Райкен» – прочитала она и поцеловала бумажку на счастье. – Пора обратиться в банк.

Свой рабочий стол Джордан Бреннер поставил так, чтобы сидеть спиной к окну и не отвлекаться. Но сегодня он сидел спиной к столу и рассеянно смотрел на озеро. Его кабинет стал его убежищем, единственным местом, которое обставил и устроил по своему вкусу он сам, а не Шейла. Это был обычный кабинет, с гладкими белыми стенами, обставленный современной датской мебелью – простой, удобной и светлой.

Но именно здесь было полно мелочей, которые особенно ему дороги и которые он никогда не уносил туда, где жил вместе с женой. Все эти вещицы имели отношение к той области бытия, которая принадлежала ему одному, и потому находились здесь. Он очень любил одну фотографию, сделанную в день его первого приезда в Чэпл-Хил, на которой он выглядел еще совсем мальчиком с горящими от восторга глазами; другая, и тоже любимая, семейная, была сделана в Бакстоне и не давала ему позабыть о том, откуда он родом. Он держал здесь несколько книг о яхтах, которые ему нравилось листать, устав от дел, и маленький перуанский флажок – напоминание о Корпусе мира. Работая, он всегда старался сосредоточиться, чтобы избавиться от ненужных мыслей, но сегодня ему хотелось быть рассеянным, хотелось плавать на лодке с девушкой, чей снимок был сейчас у него в руке.