Ольга Тропинина - Два билета в Вену

– Позови барина!

– Зачем тебе?

– Позови! Скажи, срочное дело!

– Да какое у тебя к барину может быть срочное дело? Совсем из ума выжила старая!

На счастье Петр Алексеевич решил выйти во Двор посмотреть на пляски дворовых. На самом деле глаза его весь вечер тщетно искали знакомую тоненькую фигурку, снующую по дому. Маруси нигде не было видно. Он решил, что она отплясывает с парнями, и сердце уколола ревность.

– Кого ты ищешь, нянька? – спросил он, заметив перепалку старой женщины с лакеем. Нянька редко бывала на половине господ, и ее визит удивил графа.

– Да дело такое, что невозможно ждать. Не ровен час, отдаст она Богу душу без отпущения грехов. Попа бы позвать.

– Ты шутить вздумала, старая? – нахмурился Петр Алексеевич. – Забыла, что сегодня именины мои? Кто там у тебя душу Богу отдает, что за глупости?

– Не шучу я, Петр Алексеевич, не шучу! Отойдем в сторонку, а то барыня уже на нас смотрит. – Она потянула его за рукав, увела в тень. – Маруся, может, счас помрет. Худо ей.

– Что?! – Петя побледнел. – Что ты говоришь? Маруся?

– Помирает, батюшка.

Молодой граф ее уже не слушал. Он почти бегом кинулся в комнату Маруси. Нянька едва поспевала за ним.

Увидев бледное, в испарине, лицо, Петя бросился к постели, встал на колени и поцеловал Марусину безжизненную руку. Степанида с нянькой растерянно переглянулись.

– Выйдите отсюда, обе! – хрипло приказал молодой барин. – Степанида, ступай за Никифором!

Та побежала искать кучера, нянька тихо вышла и встала у двери.

Через полчаса хватились именинника. Катрин нервно покусывала веер, Ольга Сергеевна с натянутой улыбкой пыталась ее утешить.

– Да он отправился к себе дымить своей трубкой. Сейчас его позовут.

Но появилась Маняша и сообщила, что в комнате барина нет.

– Простите, Катрин, – Ольга Сергеевна, негодуя, отправилась на поиски сына. Впрочем, она догадывалась, где его искать. Если он в разгар бала убежал к своей служанке, значит, повод достаточно серьезный. Она тихо вошла в полумрак комнаты и застала именно ту картину, какую ожидала увидеть.

– ОПетр, вы переходите всякие рамки приличия! Смерть одной из служанок еще не повод для того, чтобы бросать гостей в день своих именин.

Петя изумленно посмотрел на мать:

– Смерть, маман, вы говорите смерть?..

– Да, но… – Ольга Сергеевна пристально вглядывалась в бледное, но по всей видимости еще живое лицо Маруси. – Как, она еще жива?

– Но почему она должна умереть?! Да, она больна, но она молода и… Почему вы так упорно говорите про ее смерть?! – Петя не выпускал из своей большой ладони узкую бледную руку Маруси, – Я послал за доктором. Она не умрет!

– За доктором! Ты с ума сошел! Столько возни из-за прислуги! Тебя ждет Катрин. За этой девчонкой есть кому присмотреть! Гости беспокоятся!Идивзал! – Видя, чтоееприказынедействуют на сына, она начала его умолять: – Петенька, не нужно доводить дело до скандала. О ней позаботятся. Я сама за всем прослежу, даю слово! Только вернись к Катрин, умоляю тебя!

– Я никуда не пойду!

В это время Маруся тихо застонала. Петя как сумасшедший начал целовать ее руки, лицо.

– Потерпи, милая, потерпи! – шептал он. – Ялюблю тебя, люблю. Не умирай, пожалуйста, прошу тебя! Скоро доктор приедет. Потерпи!

– Петя, Петя! – звала Маруся, не видя его.

Потрясенная этим зрелищем, графиня едва сдерживала свой гнев. Она развернулась и удалилась, хлопнув дверью.

Графиня, сделав по возможности приветливое лицо, вошла в бальную залу. Катрин, надув губки, скучала в уголку, отказывая всем кавалерам.

– Катрин, – шепнула Ольга Сергеевна, – девчонка при смерти.

– Как, разве она еще не умерла? – поразилась княжна. – Этот яд действует мгновенно.

– Живучей оказалась как кошка. Я думаю, с минуты на минуту случится… – Ольга Сергеевна не могла вымолвить вслух слово «смерть». Губы ее немного дрожали.

– Да перестаньте дрожать, графиня! Мне пора ехать домой. Если она умрет, Петр вряд ли выйдет к гостям. Он будет оплакивать свое безутешное горе. – Даже Ольгу Сергеевну коробил циничный тон молодой женщины. – Ума не приложу, как вы объясните гостям внезапное исчезновение именинника? Его головной болью?

Катрин потребовала карету и покинула дом Кол-чиных, взяв слово с графини, что как только Маруся отправится в мир иной, ей дадут знать.

Приехал доктор. Он попросил Петра оставить его наедине с больной. Когда молодой граф вернулся, доктор имел весьма озабоченный вид. Маруся очнулась, увидела Петра и еле слышно прошептала:

– Зачем ты здесь, Петя? А это кто? – испуганно взглянула она на незнакомого человека.

– Это господин Штрамм, уездный доктор. Разве ты не узнаешь?

– Доктор? Зачем такие хлопоты?

– Маруся, милая, ты очень больна. Доктор уже осмотрел тебя, не бойся. Все будет хорошо. – И, повернувшись к Штрамму, спросил: – Опасность уже миновала?

– По всей видимости, да. Но больная еще очень слаба. Следует приготовить ей теплого молока и успокоительного. Ей нужно больше спать.

Маруся закрыла глаза и снова впала в забытье. Господин Штрамм и граф вышли из комнаты.

– Что с ней? – тревожно спросил Петр Алексеевич.

– Честно говоря, не могу сказать ничего определенного. Очень похоже на сильнейшее отравление, но, по всей видимости, неотвратимых последствий не последовало, что весьма странно, учитывая очевидные и бесспорные свидетельства…

– Она… будет жить?

– Прямая угроза миновала. У девушки оказался на удивление крепкий организм. Она быстро придет в себя. Да, дело скоро пойдет на поправку. Несколько дней полного покоя и хороший уход могут совершенно излечить ее. Разумеется, я выпишу кое-какие рецепты, если вы, конечно, сочтете необходимым покупать лекарства для служанки.

Петр даже вспыхнул:

– Любые лекарства! Все, что потребуется!

– Да, конечно. Хотя можно было бы поручить ее деревенской знахарке, и та прекрасно бы вылечила ее настоями и отварами трав. – Молодой граф сделал резкий протестующий жест. И доктор сказал: – Хорошо, я выписываю рецепты.

– Да, будьте добры, господин Штрамм. И вот вам плата за услуги, – Петр нетерпеливо сунул в руку доктору ассигнацию. – Не смею вас больше задерживать. – И поспешил к Марусе.

В комнате няня поила ее с ложечки теплым молоком. Петя подошел к кровати с другой стороны и взял Марусю за руку, девушка открыла глаза и попыталась улыбнуться.

– Я так рада, – шепнула она.

Нянька вышла, и барин остался у изголовья служанки. Он ласково гладил ее по голове.