Виктория Платова - Bye-bye, baby!..

За то время, что я не была на Академке, в ее окрестностях вырос угрожающих размеров торговый комплекс с уймой магазинов, ресторанчиков, центром продажи мебели и кинотеатром. Плюс пункты обмена валюты, плюс наскоро сляпанные залы игровых автоматов, плюс ларьки по продаже блинов, шаурмы и хот-догов – словом, наркоманам есть где разгуляться, смотри в оба, Элина-Августа-Магдалена-Флоранс, лапуля!..

Памятуя о разбойном нападении пятилетней давности, я не взяла с собой ни сумки, ни рюкзака: все, что могло пригодиться мне на тернистом пути к автосервису, было рассовано по карманам куртки и комбинезона. О да, комбинезон! – сегодня состоялся его первый выход в свет. Довольно удачный, если учесть, что на пути от дома до метро я получила два предложения посетить клубную вечеринку, одно – посетить выставку авангарда в Русском музее и еще одно – пожертвовать сколько можете на собачий приют.

Собачьему приюту я отвалила полтинник. Остальные предложения даже не рассматривались, поскольку исходили от клонов Ларика, Никиты и забубённого сирийца Зияуддина, когда же вы уйметесь, парни?..

Больше всего я жалела, что со мной нет Домино: как было бы славно прогуляться, сунув его за пазуху или поместив в крошечный кенгурятник, в котором носят младенцев! Вряд ли бы Домино заартачился – я точно знала, что нет. Но сейчас стояла зима, и морозить кота (тем более – голого) – безрассудство и преступление.

А я не способна – ни на преступление, ни на безрассудство.

Домино был нужен мне вовсе не для антуража. И не для эпатажа или общего утепления сюжета. И без него (опять же – открытие вчерашнего дня!) я не просто скучала. Я чувствовала себя совершенно пустой. Неизвестно, что он сделал со мной и когда, и в какую щель провалилась моя пусть квелая, но все же имеющая место самостоятельность поступков и суждений. Я полностью зависела от кота -

вот так новость! Вот так-так!

По уму это должно было повергнуть меня в долгоиграющий шок, уныние и отчаяние, но ничего подобного я не ощущала. Совсем напротив, впору вести разговор о душевном подъеме. О пелене, упавшей с глаз. О вновь открывшихся горизонтах и перспективах, захватывающих дух. Главное, чтобы на этих горизонтах и в этих перспективах не нарисовались наркоманы, готовые пришпилить любого за пять копеек, а со всем остальным я справлюсь играючи.

Ни одного наркомана на подступах к «Академической» заметно не было, зато пошел мокрый снег. До часа «X» («Х5») оставалось еще сорок минут. За сколько я доберусь до Северного? Минут за десять быстрым шагом и минут за двадцать – прогулочным. А что делать с оставшимися двадцатью?

Ха! я знаю, что сказал бы на это мой весельчак-мурлыка Домино:

«May!» – найди подходящую бэху, лапуля! Негоже идти в гости к рыбкам с пустыми руками.

Ага. Разбежалась.

Ну и шутки у тебя, Домино. Отправлюсь-ка я лучше в центр продажи мебели, присмотрю обстановку для кабинета. С моей финансовой ситуацией ее, конечно, фиг купишь, разве что придется совершить какое-нибудь безрассудство. Или преступление. На них, как известно, я не способна. Зато было бы любопытно узнать о новых веяниях в мебельном дизайне.

Мысли о смене имиджа квартиры посещали меня в разные периоды – и начало любого из них совпадало с появлением очередного мужчины. Вот только стоили мои мужчины недорого: столько же, сколько стоила кухня из МДФ. Или шкафчик из ДСП. Или ложе-трансформер из прессованных опилок. О беленом дубе, карельской березе, благородном самшите или изысканно-экзотическом дереве гевея и речи быть не могло -

не тот уровень, не тот полет.

Я – не мусик, чья квартира забита антиквариатом. В моем же списке ценностей значилась лишь напольная ваза времен императора Александра Третьего. Теперь благодаря усилиям негодяя Никиты нет и ее.

Нет – и на здоровье, – весело подумала я, входя под своды мебельного центра и приступая к беглому осмотру. Кожаные диваны, козетки в колониальном стиле, кровати из красного дерева, кресла-качалки и просто кресла – все эти предметы совсем не первой необходимости были качественными, стильными и дорогими. И… совершенно меня не тронули. Ведь теперь я рассматривала их с точки зрения Домино. А Домино всем козеткам и диванам предпочел бы мою собственную подмышку.

Так хотелось думать мне.

Наверное, так оно и есть.

Прошив навылет мебельный, я вынырнула у второго – нецентрального – входа. Мокрый снег за стеклами превратился в самую настоящую метель. Такую сильную, что выходить наружу и брести но улицам мне расхотелось окончательно. Метель – вот вполне уважительный и вполне легальный повод, чтобы проигнорировать садок с красными рыбками. Только идиот отправится в пургу и холод хрен знает куда, а я – не идиотка. Сейчас я вернусь обратно, нырну в метро и выйду на обожаемой Петроградке, где светит солнце, шумят океанские волны и листья пальм; где тут и там слышно треньканье маленькой гитарки укулеле; где папуасы, набранные по рабочей квоте, торгуют гуавой, личи и кумкватом. И где меня ждет мой мальчик Домино.

Мне оставалось только развернуться на сто восемьдесят градусов – и я бы сделала это немедленно, если бы… Если бы не увидела мужчину (машину) своей мечты.

BMW X5, серебристо-серый металлик.

Прекрасный, как Адонис. Как все рыцари Круглого стола вместе взятые. Как Орландо Блум.

Нет, он был много лучше Орландо Блума, потому что ладони мои вспотели, глаза увлажнились, а сердце устремилось вниз по невидимой лестнице, перескакивая со ступеньки на ступеньку.

Что делал Х-пятый в таком малопочтенном месте, как задворки торгового комплекса? Даже разбушевавшаяся метель не могла скрыть их непрезентабельности: баррикады пустых коробок – то ли от фруктов, то ли от оргтехники. Три металлических контейнера с распахнутыми дверцами. Переносные решетки ограждения, обвитые бело-красными лентами. Несколько припаркованных к ближнему пандусу тачек – совсем не таких прекрасных, как бэха.

Что делал здесь Х-пятый?

Ждал меня.

И был уверен, что я обязательно появляюсь и увижу его. Не смогу не увидеть. Ничем другим нельзя объяснить то, что метель, навалившаяся на все предметы и строения в округе, обходит Х-пятый стороной, облетает по скругленному периметру, больше похожему на нимб.

Возможно, этот нимб вижу только я: давно известно, что зрение у влюбленных устроено совсем по-другому, чем у прочих людей.

Так я влюблена?..

Расхлябанное сердце и вспотевшие ладони усиленно намекают на это.

Был бы рядом Домино – он обязательно растолковал бы мне происходящее. Выдал на-гора одно из своих обычных многофункциональных «мау!». Но кота рядом не было. И никого другого – тоже. Невлюбленным боковым зрением я зачем-то отметила парочку в самом начале торгового зала, одинокого юношу (скучающего за столом с табличкой «КРЕДИТ» и реквизитами какого-то банка); такого же скучающего охранника – он двигался по орбите вокруг парочки. И мальчишку лет семи, влезшего с ногами на кожаный диван, – куда только смотрят родители?!..